Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№1, 2013

О НЕКОТОРЫХ УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДА ЭКОНОМИКИ К ИННОВАЦИОННОМУ РАЗВИТИЮ

Д.Г. Шершнев,* аспирант,
Научно-исследовательский Университет -
Высшая Школа Экономики,
Факультет мировой экономики и мировой политики
e-mail:

Аннотация. В статьерассматриваютсяусловия перехода развивающихся стран к инновационной стадии экономического развития и, как следствие, к ускорению экономического развития на основе инноваций. Особое внимание уделяется рассмотрению роли институтов, социальных и конъюнктурных факторов в этом процессе.

Ключевые слова: инновации, развивающиеся страны, британская промышленная революция, институциональная теория.

RE-FRAMING THE TRANSITION TOWARDS INNOVATION-DRIVEN GROWTH

Denis Shershnev,
Ph.D candidate, National Research Institute Higher School of Economics, Faculty of World Economy and International Affairs
e-mail:

Annotation. The article examines the transition of developing countries toward the innovation stage of economic development. Special attention is paid to the role of institutions, to social and conjunctural factors in that process.

Keywords: Innovations, Developing Countries, British Industrial Revolution, Institutional Theory

Инновации, создание и коммерциализация новых товаров и услуг, рассматриваются современными политиками и учеными как новая парадигма, новая фаза экономического развития. Превалирующие сегодня политэкономические взгляды основаны на предположении, что страны должны перейти на следующую фазу развития, основанную на инновациях, в противном случае их ждет стагнация или даже спад.

Борьба за переход к инновационной фазе развития по сути переросла в глобальное соревнование. Согласно ежегодному исследованию Global Innovation Index1, проводимому бизнес школой INSEAD, западные страны продолжают занимать ведущие позиции в этом рейтинге. Однако, если раньше инновационые продукты и услуги разрабатывались на одном или двух рынках, то сейчас ситуация изменилась: инновациями в широком смысле успешно занимаются во многих странах мира. В первую очередь заслуживают упоминания Сингапур, Гонконг, Южная Корея, ставшие общепризнанными лидерами в области инноваций наравне с Западными странами.

Много говорят о необходимости развития инноваций в развивающихся странах. Политики развивающихся стран, следуя советам консультантов, предпринимают попытки по воссозданию условий, существовавших в Силиконовой Долине (США) и других развитых экономиках в середине ХХ в. Во многих странах, в том числе и в России, создают госпрограммы по поддержке инноваций, вкладывают деньги в НИОКР, для инновационных кластеров создают специфические условия, должные способствовать успешному росту инновационной активности в отдельно взятом кластере. Развивающиеся страны, в том числе и Россия, демонстрируют некоторые успехи в догоняющем развитии, но, несмотря на все попытки преодолеть разрыв с Западом, им пока это не удалось.

Центральной проблемой в данном вопросе является изучение условий перехода к инновационной стадии экономического развития и, как следствие, к ускорению экономического развития на основе инноваций. Ученые пытаются выяснить, выполнение каких условий является необходимым для перехода страны к инновационному развитию.

В научной дискуссии комплекс вопросов, связанных с инновациями, часто рассматривается в контексте событий, произошедших во время британской промышленной революции, т.к. по общепринятому мнению, данное событие стало ключевым для перехода Западных стран к устойчивому экономическому росту.

При рассмотрении основных подходов и объяснений феномена инноваций мы также не можем обойти стороной события, произошедшие во время британской промышленной революции, но предпримем попытку пойти дальше, выйти за рамки существующей дискуссии и задаться вопросом, какие уроки промышленной революции могут быть применимы в современном мире.

Данная статья ставит перед собой задачу: 1) обобщить и показать, на какой стадии находится академическая дискуссия; 2) критически проанализировать текущие взгляды и подходы и выделить те, которые являются наиболее перспективными для развивающихся стран; 3) наметить дальнейшие шаги в исследовании данного вопроса.

Великая дивергенция: исторический контекст

На протяжении нескольких тысячелетий (XII-XVIII вв.), до промышленной революции, все страны находились на приблизительно одинаковом уровне развития, не было заметных изменений материального уровня жизни человечества2. Разница в уровнях дохода на душу населения не превышала 20-30%3. К примеру, уровень жизни среднего англичанина с XIII по XVIII вв., несмотря на экономические подъемы и спады, происходившие в этот период, практически не изменялся; не наблюдалось долгосрочного улучшения. В XVIII в. средний англичанин был обеспечен едой, одеждой и жильем не лучше, чем в XIII в. 4 (см. Рис. 1).

Рис. 1.

Реальный доход на душу населения в Англии, 1260-200-е гг., за основу взят доход 1860 г. По оси абсцисс временной промежуток, выраженный в годах, по оси ординат уровень дохода, в % от уровня 1860 года. Источник: Klark, 2008.

С середины XIX в. уровень жизни, прежде остававшийся почти неизменным, начал расти, за 2 столетия он вырос фактически в 6 раз. После промышленной революции одни страны вступили в период устойчивого экономического роста, который продолжается и сейчас, тогда как другие переживали застой и даже спад, а уровень жизни в них не изменился со времен доиндустриального уровня. Большая часть состояния, заработанного после промышленной революции, сейчас принадлежит людям, которые считаются "представителями западных стран": 19% населения земли владеют 2/3 всех богатств5.

Если во время промышленной революции богатые страны были в 4 раза богаче бедных, то к настоящему моменту разрыв между богатыми и бедными странами увеличился в 20 раз6 (см. Рис. 2).

Рис. 2.

ВВП на душу населения по паритетам покупательной способности (в международных долларах 1990 г. Джири–Хамиса). Источник: Maddison, цит. по Попов, 2012.

Историки экономики называют разницу в доходах между богатыми и бедными странами «великой дивергенцией» (“The Great Divergence”). Термин «великая дивергенция», или «европейской экономическое чудо», относится к процессу, в котором западные страны преодолели ограничители роста (так называемую «мальтузианскую ловушку») и стали самой инновационной, самой мощной и богатой цивилизацией, затмив Османскую Империю, Китай, Индию, Японию (см. Рис. 3).

Рис. 3.

Доля отдельных стран и регионов в мировом валовом продукте (по паритету покупательной способности) в 1500–2006 гг. Источник: Maddison, 2008., цит. по Попов, 2012.

В контексте обсуждения феномена «великой дивергенции» необходимо отметить, что некоторые страны не раз со времен промышленной революции пытались и до сих пор пытаются преодолеть разрыв с Западом. Например, быстрое развитие промышленного сектора в Российской империи в конце XIX в. (рост производительности на 0,1–1% в год) помогло сократить разрыв с Западом на какое-то время, но не преодолеть его. Примером также может служить Советский союз, где в 1930–1960-е гг. подушевой ВВП вырос с 20% до, почти, 40% от американского уровня, однако в 1970–1980-е гг. разрыв уже не сокращался, а увеличивался. Такие страны, как Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, в XXI в. демонстрируют успехи в догоняющем развитии, но преодолеть разрыв с Западом им пока не удалось.

Не претендуя на точность, можно сказать, что события, произошедшие в XVIII – XIX вв. в западных странах, предопределили траекторию развития мировой экономики на следующие 250 лет. Нобелевский лауреат С. Кузнец7 определяет события, произошедшие во время промышленной революции, как “эпохальные инновации”, которые стали основным фактором перехода западных стран к устойчивому экономическому росту. Он описывает “эпохальные инновации” как переворот, происходящий раз в несколько столетий и характеризующийся переходом к новому способу производства, приводящий к глубочайшим трансформациям.

Историков и экономистов заботит важный вопрос: какие именно факторы привели к тому, что промышленная революция произошла именно в Англии, именно в определенный промежуток времени, какие условия привели к появлению “эпохальных инноваций” в этой стране.

В данной статье мы будем искать ответы на эти вопросы, опираясь на изучение предпосылок появления «эпохальных инноваций» во время британской промышленной революции. Задача статьи – анализ текущих взглядов и подходов к проблеме инноваций, выделение наиболее перспективных рекомендаций для развивающихся стран.

Преодоление «мальтузианской ловушки»

Важным элементом в определении факторов, обусловивших появление инноваций и ускорение экономического развития в западных странах, является анализ причин продолжительного доиндустриального застоя, а также современных интерпретаций его преодоления. Другими словами, ключевым моментом является определение причин отсутствия экономического развития.

Самым популярным объяснением продолжительного индустриального застоя стала модель, описанная Томасом Мальтусом8 в «Опыте о законе народонаселения» и Давидом Рикардо9 в «Началах политической экономии и налогообложения» – «мальтузианская ловушка».

Согласно данной модели, в каждом обществе всегда существует определенное представление об уровне дохода, или прожиточном минимуме, достаточном для поддержания уровня жизни и позволяющем средней семье себя воспроизводить. Прожиточный минимум может меняться под влиянием культурных факторов, социальных норм и обычаев, но в целом остается достаточно стабильной величиной.

Если заработок на протяжении какого-то времени превышает прожиточный минимум (из-за хороших урожаев или сокращения численности рабочей силы в результате войны или болезней), нормальный уровень смертности снизится, рождаемость может вырасти и численность населения увеличится. Но такой подъем продлится недолго: увеличение населения приведет к росту количества рабочей силы при неизменном объеме земли и ресурсов, и, в свою очередь, вызовет снижение производительности труда и падение заработка. Такой откат не прекратится до тех пор, пока заработная плата не вернется к прожиточному минимуму. Численность населения вырастет, но люди не станут жить лучше, чем раньше. Как только урожайность вернется к норме, производительность и заработок упадут ниже прожиточного минимума, описанный процесс начнет развиваться в обратном направлении: более высокая смертность вызовет сокращение численности населения, производительность и заработок вернутся к прожиточному минимуму, а затем стабилизируются 10.

Модель, предложенная Т. Мальтусом, объясняет причины продолжительного доиндустриального застоя, но не отвечает на вопрос, что помогло разорвать этот замкнутый круг, вырваться из «мальтузианской ловушки». Наиболее радикальным объяснением является теория нисходящей социальной мобильности, предложенная Г. Кларком11. До 1790 г. человек постоянно сталкивался с «мальтузианской ловушкой»: новые технологии создавали большую производительность и больше материальных благ, однако все эти блага неизбежно попадали под контроль высших слоев населения. В Англии, как и в некоторых других странах, богатые имели больше детей, чем бедные. На начало XVII в. в Англии у состоятельной семьи было 4,5 ребенка, которые доживали до взрослого возраста, а у бедной – меньше 212. Кроме этого, болезни и нищета постоянно уменьшали количество беднейших членов общества, а структура населения менялась за счет детей обеспеченных граждан, которые были менее жестоки, более грамотны и работали более продуктивно. В результате «демографической экспансии» обеспеченных и образованных, к XIX в. Великобритания оказывается населенной преимущественно инициативными, стремящимися к успеху людьми.

Такая модель получила название «нисходящей социальной мобильности» (downward social mobility) и она отдаленно перекликается с другими социально-экономическими концепциями – «сверхчеловека», «советского человека», «креативного класса».

Следует обратить внимание, что описанные в модели изменения общества могли произойти только в Великобритании, так как в те же времена в Китае, например, поддерживалась лучшая гигиена и уже функционировала канализация, а значит, бедняки не умирали так массово, и их не замещали представители богатых классов.

Теория «нисходящей социальной мобильности» уязвима для критики с самых разных точек зрения и мало применима к современным экономическим реалиям. Обобщенно можно сказать, что она представляет группу социально-экономических теорий, согласно которым новое, в том числе в экономике, создают новые, более «качественные» люди, лучше образованные и воспитанные, обладающие инициативой и верящие в свои силы. Но что нужно сделать для массового появления таких людей, как их удержать в той или иной стране, как сделать их инициативу и энергию востребованными?

В наиболее явном виде эти вопросы сегодня разрабатываются в рамках концепций “человеческого капитала” и “социального капитала”.

География и экономическая конъюнктура

Альтернативная гипотеза, объясняющая ускорение экономического развития в западных странах во время и после британской промышленной революции, основывается на стечении обстоятельств, исторической случайности. Данная гипотеза выходит за рамки привычных представлений, где Запад ассоциируется с экономическим развитием и прогрессом, а Восток является синонимом отсталости. Сторонники данного подхода (См. Например (Diamond 1999, Allen 2009, Diamond 1999, Pomeranz 2001) считают, что развитие западных стран стало результатом стечения обстоятельств, а не результатом каузального, эволюционного развития, как принято считать в традиционной школе мысли.

Джаред Даймонд13 считает, что асимметрия в развитии разных частей света не случайна и опирается на множество естественных факторов — таких, как среда обитания, климат, наличие пригодных для одомашнивания животных и растений и даже очертания и размер континентов. Продолжая идею Даймонда, Джеффри Сакс14 отмечает, что неблагоприятная география может не только ослаблять государство, но также замедлять развитие и распространение технологий. Географические условия – низкая плотность населения, высокая сохраняемость болезней, отсутствие судоходных рек, слабая продуктивность дождевого сельского хозяйства и недостаток угля, среди прочих причин, долго сдерживали развитие и урбанизацию централизованных государств. В местах, где производство является дорогостоящим из-за негостеприимного климата, неудобной топографии, низкой плотности населения или недостаточной близости глобальных рынков, многие технологии не могут быстро проникать в удаленные государства.Сакс отмечает, что за пределами Европы в XIX в. индустриализация распространялась наиболее успешно в местах с хорошей географией. Кроме влияния географии, Джеффри Сакс выделяет империализм как фактор, задерживающий процесс проникновения технологий и замедляющий экономическое развитие. Он считает, что империи искусственно предотвращали проникновение индустриализации в свои колонии, чтобы обеспечить себя бесплатной рабочей силой и материалами.

Сторонником данной научной теории является Кеннет Померанц15, который считает, что западные страны совершили скачок во время промышленной революции не благодаря эволюционному развитию, как принято считать в традиционной школе мысли, а благодаря наличию обширных запасов угля поблизости от густонасёленных районов. Роберт Аллен16 согласен с идеями Померанца и объясняет индустриальное преимущество Великобритании специфическим сочетанием цен, факторов производства, урбанизации и внешнеторговых возможностей, и считает его исключением из правил. Согласно данной модели существуют два основных фактора, которые привели к промышленной революции в Англии – высокие затраты на рабочую силу и низкие затраты на энергию: дешевый уголь (см. Рис. 4).

Рис. 4.

Стоимость энергии в крупнейших мировых столицах, начало XVIII в. По оси абсцисс названия основных столиц, по оси ординат стоимость энергии (миллион британский тепловых единиц) выраженная в граммах серебра (Allen, 2009).

К 1650 г. заработок английского рабочего в два раза превышал заработок рабочих во Флоренции и Вене и в три — рабочих в Дели, а к началу XIX в. лондонский разнорабочий получал в десять раз больше, чем в Вене, Флоренции и Пекине (см. Рис. 5). С другой стороны, в начале XVIII в. добыча каменного угля в Англии, благодаря наличию обширных и легкодоступных запасов поблизости от густонасёленных районов, обходилась во много раз дешевле, чем в других европейских и азиатских странах 17 (см. Рис. 5).

Рис. 5.

Зарплата рабочих в граммах серебра, XI -XVIII в. По оси абсцисс – временной отрезок, выраженный в годах; по оси ординат зарплата рабочего в граммах серебра (Аллен, 2009).

Именно ценой угля и стоимостью рабочей силы, сугубо конъюнктурными факторами, объясняется успех западных стран и неудача Азии. Дороговизна рабочей силы в Англии подталкивала предпринимателей к изобретению всевозможных устройств и механизмов, а благодаря доступности дешевого топлива несовершенные устройства оказывались высокорентабельными. В странах, где труд был дешев, а энергия дорога, пользоваться первыми паровыми машинами было просто нецелесообразно.

Например, инновации в промышленности были и во Франции, но не в ключевых отраслях, а средняя зарплата рабочего была много ниже, чем в Англии, поэтому это не привело к промышленной революции. Зарплаты в Голландии были соизмеримы с английскими, но в Голландии не было угольных месторождений, другими словами, Англии “повезло с углём”.

Рассмотренные теории кажутся логичными и цельными с экономической точки зрения, но, как и теория “нисходящей социальной мобильности”, не дают ответа на вопрос, какие факторы необходимы для появления «эпохальных инноваций» и основанного наних экономического роста. Упростив теорию, предложенную Алленом и Померанцем, и спроецировав ее на современное социально-экономическое развитие, можно утверждать, что наличие дешевой рабочей силы в Китае в сочетании с желанием транснациональных компаний переносить производственные мощности в страны с дешевой рабочей силой, являются ключевым факторами, объясняющими устойчивый экономический рост Китая на протяжении последних 10 лет. Но вышеперечисленные факторы могли бы создать противоположный эффект, если бы китайские власти не провелиинституциональные изменения и, в частности, не отказались от централизованного управления. Несмотря на то, что рассмотренные теории уязвимы с разных точек зрения, отвергать влияние конъюнктурных факторов на экономическое развития неразумно. Однако остается вопрос, как страна может подготовиться к тому, чтобы получить экономический эффект от факторов “везения”. Т.к. «везет» только тому, кто к везению готов.

Строительство институтов

Теория нисходящей социальной мобильности может объяснить причины появления промышленной революции в Великобритании в ретроспективе, но не дает ответа на вопрос, какие факторы необходимы для появления «эпохальных инноваций» в современных социально-экономических реалиях. Почему одни страны богатые, а другие бедные?

Адам Смит привлек к этой проблеме внимание ученых. В «Исследовании о природе и причинах богатства народов» он ввел корреляцию между экономическим развитием страны и уровнем развития институтов: "Китай, по-видимому, долгое время оставался в неподвижном состоянии, и, вероятно, давно уже приобрел тот максимум богатств, который совместим с характером его законов и учреждений. Но возможно, что этот максимум богатств гораздо ниже того, который, при наличии других законов и учреждений, можно было бы приобрести при данном характере почвы, климата и положения страны"18. Примерно в это же время османский государственный деятель Ибрахим Мутеферрик заметил, что законы и правила, благоразумно созданные христианскими народами, объясняют, почему они начинают доминировать над мусульманскими народами на обширных территориях и одерживать победы над некогда непобедимыми османскими армиями 19.

И через три века после промышленной революции нет единого понимания, какие факторы позволили западным странам преодолеть продолжительный доиндустриальный застой. Современные авторы (См. например, (Landes 200620, Mokyr 2004, Ferguson 2012, Solow 2007, Acemoglu 2012) считают, что ни «нисходящая социальная мобильность», ни география, ни национальный характер не важны для экономического развития. Основным фактором, который определяет разницу в экономическом развитии, становятся институты, развитие которых является закономерным эволюционным процессом. Институты рассматриваются как фактор, формирующий жизнь людей и судьбу экономик, они управляют обществом, определяют, что кому принадлежит, насколько собственность ограждена от посягательств и каким образом она переходит из рук в руки. Политические и экономические институты определяют собой характер функционирования экономики и задают структуру стимулов, действующих в обществе. Именно наличием социальных инноваций в западных странах сторонники данной теории объясняют феномен британской промышленной революции и появление «эпохальных инноваций», которые привели к преодолению продолжительного доиндустриального застоя. К социальным инновациям авторы относят такие феномены, как верховенство закона, гарантии прав собственности, относительно свободные рынки и известную степень социальной мобильности. Данные факторы уменьшают неопределенность вокруг сбережений, инвестиций и предпринимательской активности и создают для способных людей стимулы заниматься экономической деятельностью. Выполнение этих условий в Англии привело эту страну к промышленной революции раньше, чем другие21.

Демократия и инновации

Другим подходом к рассмотрению концепции преодоления продолжительного доиндустриального застоя в рамках институциональной теории является сопоставление социально-экономического развития стран и политической демократии (См. например (Lipset 1993, Acemoglu 2012, Huntington 199122)). Липсет первый теоретически обосновал связь между уровнем развития той или иной страны и вероятностью ее перехода к демократии: «Чем богаче нация, тем вероятнее, что она одобрит демократию»23. Согласно предложенной модели, модернизация проявляется главным образом через изменение социальных условий, что способствует развитию демократической культуры.

Самыми известными, среди современных работ, посвященных корреляции между социально-экономическим развитием и политическим строем, являются работы Аджемоглу и Норта (Acemoglu 2012; North 1990). Согласно данной модели, представители общества, обладающие политической властью, организуют экономические и политические институты таким образом, чтобы они обеспечивали им максимальную экономическую выгоду, даже если она идет в ущерб эффективности экономики в целом. Такая система все равно способна к изменениям под воздействием экзогенных сил, влияющих на распределение доходов. Но там, где небольшой класс силой удерживает власть над страной, возникает противоречие между правами собственности, обеспечивающими максимальные темпы роста, и правами собственности, обеспечивающими элите максимальную прибыль24. Одним из объяснений появления промышленной революции в Англии является изменение там политического строя. Именно установление конституционной монархии в 1689 г., согласно теории Норта25, стало политической инновацией, запустившей современный экономический рост.

При всей привлекательности, идея связи демократии и инновационного развития не объясняет, почему промышленная революция случилась в 1760 г. в Англии, а не в 1800 г. до н.э. в древней Вавилонии или в 500 г. до н.э. в Древней Греции – странах с высоким уровнем гарантий прав личности, – поэтому институциональная теория не может объяснить возникновение промышленной революции в Великобритании26.

Кларк также вступает в дискуссию с Липсетом и др., показывая, что страны, демонстрирующие успехи в догоняющем развитии, такие, как Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, а теперь – и страны Юго-Восточной Азии и Китай, – совсем не укладываются в схему либерального свободного предпринимательства и демократии. В то же время Солоу, дискутируя с Кларком, считает, что рост Китая и – в последнее время – Индии, можно объяснить институциональными изменениями и, в частности, отказом от централизованного управления и переходом к открытой рыночной экономике.

Проекция институциональной теории на современное экономическое развитие

Хотя тезис о связи характера институтов и преодоления продолжительного доиндустриального застоя является недоказуемым, можно с уверенностью утверждать, что экономическое развитие стран тесно связано с развитием институтов. Желательно определить, “получение” каких институтов является необходимым для долгосрочно экономического развития страны27.

Одним из важных “преимуществ” институтов, выделяемых всеми авторами, является то, что они могут изменяться внезапно и очень резко. Наглядной демонстрацией процесса “получения” институтов, может служить существование Северной и Южной Кореи, стран с примерно одинаковой географической территорией, с одинаковой культурой, но с разными институтами, а потому с абсолютно разными показателями дохода на душу населения. В Южной Корее институты способствуют экономическому росту, в то время как отсутствие “правильных” институтов в Северной Корее тормозит ее развитие.

Нил Фергюсон28 выделяет 6 базовых институтов, отличающих Западные страны от всех остальных стран. К таким институтам он относит 1) конкуренцию; 2) научную революцию; 3) права собственности; 4) современную медицину; 5) общество потребления; 6) трудовую этику. Он считает, что любое общество может “получить” вышеперечисленные институты.

Рассматривая “базовые институты” в контексте британской промышленной революции, все авторы сходятся во мнении, что четыре базовых института, а именно: научная революция, права собственности, конкуренция и общество потребления, являются необходимыми для экономического роста. Мокир29 считает, что Европейское просвещение стало предпосылкой появления промышленной революции в Англии. Согласно его теории, феномен промышленной революции 1760–1830 гг. в Великобритании возникает лишь в момент появления положительной обратной связи между омега-знанием (“о том что”) и лямбда-знанием (“о том как”). Это было бы невозможно без изменений в интеллектуальной и социальной среде: без появления естественного права, религиозной и политической терпимости, соблюдения прав человека. Однако, оставшиеся два института, выделенные Фергюсоном, входят в противоречие друг с другом или не входят в “стандартный набор” институтов, предлагаемых другими авторами. Тезис Фергюсона, будто трудовую этику можно “получить”, входит в конфронтацию с классической теорией Макса Вебера30. Вебер считает, что трудовая этика присуща только протестантам, однако Фергюсон подсчитал, что среднестатистический кореец работает на 1000 часов больше среднестатистического немца. Отсюда следует, что трудовую этику можно “получить” при условии, что институты создают стимулы к работе. Современная медицина отличает западные страны от развивающихся стран, однако влияние данного фактора на экономическое развитие не доказано.

Несмотря на отсутствие ясности, является ли наличие институтов гарантией, что любая страна, «получив» необходимый набор правил и стимулов, сможет вступить в стадию активного экономического роста, все авторы сходятся во мнении: даже если институты на являются катализатором экономического развития, без них оно не представляется возможным.

***

Как видно из приведнного анализа, единое объяснение, выполнение каких условий необходимо для перехода страны к инновационному развитию, так и не сформировано. Существующие взгляды и концепции можно условно разделить на две группы. Согласно традиционной гипотезе, успех западных стран стал результатом каузального, эволюционного развития, общества развиваются линейно от отсутствия институтов к их наличию. Любое общество может “получить” необходимый набор институтов в ограниченный промежуток времени. Наглядным примером процесса “получения” институтов могут служить Северная и Южная Корея, страны с примерно одинаковой географической территорией, с одинаковой культурой, но с разными институтами, и как следствие, с абсолютно разными показателями дохода на душу населения. Вместе с тем, наличие институтов само по себе не дает гарантий перехода страны к следующей фазе экономического развития, основанного на инновациях. Если бы институты являлись решающим фактором, то промышленная революция произошла бы в 1760 г. до н.э. в древней Вавилонии или в 500 г. до н.э. в Древней Греции, в странах с высоким уровнем гарантий прав личности.

Другой взгяд на поставленный вопрос ищет объяснение возникновения инновационной экономики в стечении обстоятельств и может показаться на первый взгляд иррациональным. События, произошедшие в Британии во время промышленной революции, объясняют как высокими затратами на рабочую силу и низкими затратами на энергию (дешевый уголь), так и теорией “нисходящей социальной мобильности”.

Несмотря на то, что гипотеза, построенная на идее о стечении обстоятельств, уязвима с разных точек зрения, отвергать влияние конъюнктурных факторов на экономическое развитие преждевременно. Нужно исследовать, как страна может подготовиться к тому, чтобы получить экономический эффект от факторов “везения”. Инновационность может являться как следствием каузального поступательного развития, так и результатом исторической случайности, или “везения”. При этом нужно понимать, что везет только тем, кто к этому везению подготовлен.

В данной статье не рассматривается влияние культуры и религии на переход развивающихся стран на следующую фазу развития, основанную на инновациях.


* Д. Г. Шершнев – аспирант кафедры мировой политики и мировой экономики НИИ-ВШЭ

1 The Global Innovation Index / Editor Dutta S, INSEAD, 2012. http://www.globalinnovationindex.org/gii/main/fullreport/index.html

2 Maddison, A. Contours of the World Economy 1-2030 AD.Essays in Macro-Economic History. Oxford University Press, 2007.

3 Попов В.В. Почему Запад разбогател раньше, чем другие страны, и почему Китай сегодня догоняет Запад? Новый ответ на старый вопрос // Журнал Новой Экономической Ассоциации. 2012. №3 (15). Стр. 35-64.

4 Clark, G. A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World (Princeton Economic History of the Western World). Princeton University Press, 2008.

5 Ferguson, N. Civilization: The West and the Rest. Penguin Books, 2012.

6 Allen, R. The British Industrial Revolution in Global Perspective (New Approaches to Economic and Social History). Cambridge University Press, 2009.

7 Kuznets S., Modern Economic Growth: Findings and Reflections. Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 11, 1971. http://www.nobelprize.org/nobel_prizes/economics/laureates/1971/kuznets-lecture.html

8 Мальтус Т.Р. Опыт о законе народонаселения. Директ-Медиа, 2012.

9 Ricardo, D.The Principles of Political Economy and Taxation. Dover edition, 2004

10 Solow, R. about Clark, Gregory «A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World. Princeton», NJ: Princeton University Press, 2007.

11 Clark, G. A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World (Princeton Economic History of the Western World). Princeton University Press, 2008.

12 Clark, G. A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World (Princeton Economic History of the Western World). Princeton University Press, 2008.

13 Diamond, J. Guns, Germs, and Steel: The Fates of Human Societies. W.W. Norton and Company, 1999.

14 Sachs, J. Government, Geography, and Growth The True Drivers of Economic Development // Foreignaffairs. Oct. 2012. http://www.foreignaffairs.com/articles/138016/jeffrey-d-sachs/government-geography-and-growth

15 Pomeranz, K. The Great Divergence: China, Europe, and the Making of the Modern World Economy. Princeton: Princeton University Press, 2001.

16 Allen, R. The British Industrial Revolution in Global Perspective (New Approaches to Economic and Social History). Cambridge University Press, 2009.

17 Allen, R. The British Industrial Revolution in Global Perspective (New Approaches to Economic and Social History). Cambridge University Press, 2009.

18 Смит, А. Исследования о природе и причинах богатства народов. Издательство: Ламартис, 2006.

19 Ferguson, N. Civilization: The West and the Rest. Penguin Books, 2012.

20 Landes, D. Why Europe and the West? Why Not China? // Journal of Economic Perspectives. №20 (2). 2006. PP. 3–22.

21 Солоу Р. "Выживание наиболее богатого"? Рецензия на Gregory Clark. A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2007. http://www.russ.ru/pushkin/Vyzhivanie-naibolee-bogatogo

22 Huntington, Samuel P. The Third Wave: Democratization in the late Twentieth Century. Norman: University of Oklahoma Press, 1991

23 Lipset, Seymour M. 1994. The Social Requisites of Democracy Revisited:

residential Address // American Sociological Review№59.1993.: PP 1-22.

24 Acemoglu D., Robinson, J. Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty. Crown Publishers, 2012.

25 North, D. Institutions, Institutional Change and Economic Perfomance (Political Economy of Institutions and Decisions) Cambrigde University Press, 1990.

26 Clark, G. A Farewell to Alms: A Brief Economic History of the World (Princeton Economic History of the Western World). Princeton University Press, 2008.

27 Ferguson, N. Civilization: The West and the Rest. Penguin Books, 2012.

28 Ferguson, N. Civilization: The West and the Rest. Penguin Books, 2012.

29 Mokyr, J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. Princeton University Press, 2004.

30 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма., 2013.



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.