Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№3, 2013

КАНАДА И РАСШИРЕНИЕ НАТО

Д. А. Володин, кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник
Института США и Канады РАН
e-mail:

Аннотация. В статье прослеживается политика Канады в отношении НАТО после «холодной войны». Главное внимание уделено особенностям позиции Канады по расширению НАТО.

Ключевые слова: военная политика Канады; расширение НАТО; канадо-украинские отношения; СБСЕ.

CANADA AND ENLARGEMENT OF NATO

Dmitry A. Volodin
Ph.D. (History), Senior Research Fellow,
Institute for the U.S. and Canadian Studies,
Russian Academy of Science
e-mail:

Annotation. The article tracks Canadian policy towards NATO after the cold war. Main attention is devoted to the particularities of Canadian position on enlargement of NATO.

Keywords: Canadian defence policy; enlargement of NATO; Canada-Ukraine relations; CSCE.

Канада была членом Организации Североатлантического Договора (НАТО) с момента ее основания в 1949 г., но за прошедшие годы ее отношение к НАТО и к своей роли в обеспечении европейской безопасности претерпело значительные изменения. Первоначально Канада была безусловным сторонником этой организации. Канадские исследователи выделяют три главные причины заинтересованности страны в создании НАТО: 1) стремление не допустить новой войны в Европе, 2) ограничение односторонних действий США на мировой арене многосторонними рамками, 3) создание широкой коалиции западных стран в качестве противовеса американскому доминированию в Северной Америке1.

Однако уже к 1960-м гг. в Оттаве накапливается определенное недовольство в отношении НАТО. Канаду не устраивало сосредоточение организации исключительно на военных вопросах, она видела роль НАТО гораздо шире. Именно по инициативе Канады в текст Североатлантического договора была внесена статья 2, гласившая, что «договаривающиеся стороны будут стремиться к устранению противоречий в своей международной экономической политике и способствовать развитию экономического сотрудничества между любыми из них и между собой в целом»2. Кроме того, Канада была обеспокоена возрастанием роли ядерного оружия в стратегии НАТО.

В результате, после прихода к власти в Канаде в 1968 г. Пьера Трюдо обязательства страны перед альянсом были серьезно пересмотрены. Численность канадских войск в Европе была сокращена вдвое. С канадских ВВС была снята задача по нанесению ядерного удара в Центральной Европе в случае начала военных действий между НАТО и Организацией Варшавского Договора (ОВД)3. Наконец, в 1970 г. правительство продало авианосец «Бонавентюр», что означало отказ от участия в противолодочной борьбе альянса.

Победа на выборах консерваторов во главе с Брайаном Малруни первоначально привела к усилению роли НАТО в военной политике Канады. Это было прямым результатом стремления Малруни улучшить канадо-американские отношения. Тогдашний американский президент Рональд Рейган объявил главной задачей США борьбу с «империей зла» – Советским Союзом. Соответственно, резко возрастала роль Североатлантического альянса, обеспечивающего сдерживание Советского Союза, и европейского ТВД. В марте 1985 г. было объявлено об увеличении канадского военного контингента в Западной Европе на 1 200 человек4.

Квинтэссенцией нового подхода стала «Белая книга по обороне» 1987 г. В «Белой книге» Оттава рассматривала себя прежде всего как составной элемент коалиции западных стран, противостоящих Советскому Союзу. Как пояснялось в предисловии, «выживание и процветание Канады зависит от усилий Канады внутри страны, но и от процветания и безопасности Запада в целом»5.

В этом плане ключевое значение приобретала задача обеспечения безопасности европейских союзников. «Западная Европа, – отмечалось в документе, – представляет собой одну из крупнейших концентраций человеческих и материальных ресурсов сообщества западных стран… Если бы Западная Европа была завоевана или уничтожена, остальной Запад ожидало бы мрачное будущее»6.

Примечательно, что, несмотря на уже начавшееся потепление в американо-советских отношениях, Канада рассматривала СССР исключительно как потенциального противника. Как отмечалось в документе, «долгосрочной целью нового советского руководства по-прежнему является роспуск НАТО, нейтрализация некоммунистической Европы и ослабление Запада в целом»7.

Антисоветская инерция продолжилась и после публикации «Белой книги». Выступая 13 января 1989 г. в Университете Калгари, министр иностранных дел Канады Джо Кларк скептически отнесся к перестройке, отметив, что «российская история ни до революции, ни после нее не дает оснований считать, что Советский Союз в конечном счете эволюционирует в свободное общество в западном понимании этого слова».

Канадские военные эксперты были скорее встревожены, чем обрадованы резким изменением политики СССР после прихода Горбачева к власти. Так, основатель и многолетний редактор авторитетного журнала «Canadian Defence Quarterly» Джон Геллнер отмечал, что предложения Горбачева по контролю за вооружениями и заявления о мерах одностороннего разоружения СССР привели к серьезным имиджевым потерям для НАТО. Он пояснял, что в долгосрочной перспективе это угрожало ослабить альянс в военном отношении, а в краткосрочной приводило к внутренним разногласиям, особенно между Соединенными Штатами и некоторыми европейскими союзниками8.

Отношение Канады к альянсу резко изменилась в 1990 г. Решающую роль сыграло объединение Германии в ноябре 1989 г., что сразу поменяло расклад сил в Европе в пользу западных стран. В этих обстоятельствах проблемы европейской безопасности потеряли свою остроту и на первое место по значимости вышла проблема огромного бюджетного дефицита. Уже в феврале 1990 г. Кларк заявил о начале пересмотра канадской стратегии в Европе. Центральное место в этом процессе занял вопрос о канадских вооруженных силах в Западной Европе.

Канада с самого начала выражала желание сократить свой военный контингент. В преддверии саммита НАТО в Лондоне в начале июля 1990 г. Кларк заявил, что «нет смысла сохранять военную стратегию, исходящую из внезапного нападения по всему фронту, если его больше не существует и отсутствует сам фактор внезапности … и нет смысла сохранять в Европе в мирное время крупнейшие по численности войска в истории»9.

В сентябре 1990 г. Канада впервые объявила о планах сокращения военного присутствия в Европе. Министр обороны Уильям Макнайт пояснил, что «это будет небольшое сокращение», вызванное улучшением ситуации в сфере безопасности в Европе и политикой правительства по снижению государственных расходов»10. Он, однако, добавил, что сокращение численности войск не приведет к закрытию канадских военных баз в Ларе или Баден-Зёлингене. В общей сложности канадский контингент должен был сократиться на 1 400 человек – с 8 до 6,6 тысяч военнослужащих

Вопрос о канадских вооруженных силах в Европе обострился после того, как в начале 1991 г. была распущена ОВД и формально исчезла главная причина присутствия канадских войск в этом регионе. С другой стороны, НАТО на своем саммите приняла новую стратегическую концепцию, которая делала ставку в обеспечении коллективной безопасности не на содержание постоянных военных баз, а на создание гибких и высокомобильных войск.

Судьба канадского контингента решалась в рамках общего пересмотра канадской военной политики. Борьба в правительстве развернулась между атлантистами, настаивавшими на сохранении контингента и сильных связях с Европой, и изоляционистами, выступавшими за вывод войск и сосредоточении военной политики на обороне Канады. В бюрократическом плане это выглядело как противостояние Министерства иностранных дел и Министерства обороны. МИД хотел оставить войска в Европе, чтобы сохранить голос Канады в структурах НАТО. Министерство обороны, которому приходилось платить за этот «голос», заявляло, что оно не может продолжать эту политику с учетом сокращающегося военного бюджета11.

В конечном счете возобладали финансовые соображения. На специальной пресс-конференции 17 сентября 1991 г. министр обороны Марсел Массе объявил, что обе канадские военные базы в Германии будут закрыты к 1995 г. Это, по расчетам правительства, позволяло сэкономить 11 млрд. долл. в течение следующих пятнадцати лет»12.

Правда, еще в сентябре 1991 г. Канада планировала оставить в Европе 1 100 военнослужащих, рассматривая как вариант передислокацию этого контингента на другую военную базу, взятую в аренду у США или Великобритании. Однако в феврале 1992 г. и этот контингент показался канадскому руководству чрезмерным, и было принято решение полностью вывести канадские войска из Европы.

Вывод канадских войск был крайне негативно встречен канадскими союзниками по НАТО. Представитель министерства обороны Голландии Беттина Таммес так объясняла реакцию союзников: «Население Голландии опасается, что вывод канадских войск приведет к быстрому падению поддержки со стороны Северной Америки в обеспечении европейской безопасности и отзыву более многочисленных американских войск из Европы»13.

Канада приложила большие усилия, чтобы убедить своих европейских союзников, что вывод войск из Европы не означает отказа от участия в обеспечении европейской безопасности и снижения интереса к НАТО. Этому вопросу было уделено подчеркнуто большое внимание в опубликованном в апреле 1992 г. Обзоре военной политики. Как пояснялось в этом документе, «приверженность Канады НАТО и коллективной обороне Европы и Северной Америки остается неизменной. Отмена более раннего решения оставить 1 100 военнослужащих в Европе никоим образом не меняет эту приверженность. Скорее оно продиктовано меняющейся международной обстановкой и сложной финансовой ситуацией внутри страны»14.

Главным доказательством свой приверженности НАТО Канада считала то, что в полном объеме сохраняются ее обязательства перед альянсом, а именно:

– создание пехотного батальона для сил НАТО в Северной Норвегии;

– участие в операциях НАТО в Атлантике, включая поддержание там на постоянной основе судна с экипажем в составе постоянного военно-морского соединения альянса;

– отправка в распоряжение НАТО в случае кризиса или войны в Европе соединения бригадного типа, двух эскадрилий истребителей CF-18, расположенных в Канаде;

– участие в системе раннего воздушного предупреждения НАТО (около 150 чел.);

– работа канадских военных в штаб-квартирах НАТО в Европе (около 200 чел.);

– финансирование верификационных механизмов контроля за вооружениями в Европе;

– оплата взносов в общий бюджет НАТО;

– предоставление своей территории для членов альянса для проведения учений15.

Более важное значение, однако, имела смена приоритетов в Европе с военной составляющей (защиты союзников по НАТО от возможного нападения Советского Союза) на политическую (расширение количества демократических государств в регионе). Как отмечалось в документе, «главный интерес Канады в сфере безопасности в Европе заключается в предотвращении использования силы или угрозы ее использования в европейской политике. На более общем уровне интерес Канады заключается в укреплении демократии там, где она хорошо работает, и ее развитие в других местах. Европейская безопасность лучше всего будет обеспечена среди демократических государств и в рамках разумного баланса военной силы»16.

Исходя из этого, для обеспечения европейской безопасности было избрано три направления.

Во-первых, сохранение НАТО, но изменение его с целью лучшего соответствия новой международной обстановке. Альянс, по мнению Канады, далеко не исчерпал всех своих возможностей. В частности, отмечалось, что НАТО обеспечивает вовлеченность Соединенных Штатов как стабилизирующего фактора в европейских делах.

Во-вторых, проведение переговоров и выработка общеевропейского соглашения о вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) с установлением максимально допустимого количества войск и военной техники.

В-третьих, усиление потенциала СБСЕ. По мнению Канады, более широкое членство в СБСЕ по сравнению с НАТО и его более широкая повестка позволяли увеличить роль этой организации в разрешении конфликтов и миротворчестве.

Сразу после окончания холодной войны канадское руководство считало, что СБСЕ будет играть более значимую роль, чем НАТО, в будущей системе европейской безопасности. «Мы вступаем в новую фазу в процессе эволюции нашей безопасности, в которой СБСЕ играет решающую роль»17, – отмечала министр иностранных дел Канады Барбара Макдугалл, выступая на заседании СБСЕ в Хельсинки в марте 1992 г.

Усиление СБСЕ в обеспечении европейской безопасности должно было идти по двум направлениям: через укрепление структуры самой организации и через выстраивание более тесных связей с другими европейскими региональными организациями.

Применительно к первому пути у Канады было несколько предложений.

Во-первых, она настаивала на более активной роли Совета СБСЕ. Как отмечала Макдугалл, «когда мы принимаем решения на Совете, мы должны быть способны их выполнить»18.

Во-вторых, Канада выступала за отмену принципа единогласного принятия решений в тех случаях, когда нарушителем было государство – член СБСЕ.

В-третьих, Канада проявляла сильную заинтересованность в расширении инструментария организации, особенно в том, что касалось любых аспектов миротворчества.

Выстраивание отношений с другими региональными организациями также должно было быть подчинено задачам миротворчества. Смысл предложений Канады заключался в превращении всех европейских институтов, включая НАТО, в единое целое с точки зрения миротворчества. Канада считала, что этого можно было добиться за счет перекрестного членства европейских государств, США и Канады в НАТО и СБСЕ. Как поясняла Макдугалл, «при разрешении кризиса Совет министров СБСЕ может санкционировать военное вмешательство, требующее военно-транспортных средств и других ресурсов. Те страны СБСЕ, которые являются членами НАТО, могут использовать уникальные возможности НАТО для этой цели, хотя их действия были бы действиями членов СБСЕ»19.

Канада в значительной степени добилась своих целей. Уже в Парижской Хартии СБСЕ, принятой в ноябре 1990 г., было обещано, что заседания СБСЕ на уровне глав государств будут проводиться каждые два года, а министры иностранных дел государств-членов СБСЕ будут проводить заседания Совета не реже одного раза в год. Было отменено правило консенсуса в случаях грубого нарушения членом СБСЕ прав человека и основных свобод20. В документе, принятом на заседании СБСЕ в Хельсинки в июле 1992 г., отдельная глава (третья) была посвящена участию организации в миротворческой деятельности. В ней отмечалось, что «деятельность по поддержанию мира представляет собой важный оперативный элемент общих возможностей СБСЕ по предотвращению конфликтов и регулированию кризисов, призванный дополнять политический процесс разрешения споров. Мероприятия СБСЕ по поддержанию мира могут предприниматься в случае возникновения конфликтов внутри государств-участников или между ними с целью содействия поддержанию мира и стабильности в поддержку усилий, направленных на достижение решения политическими средствами»21. Допускалось даже подключение региональных организаций к миротворческим усилиям СБСЕ.

В результате этих изменений в декабре 1994 г. было принято решение переименовать СБСЕ в ОБСЕ (Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе). Однако именно к середине 1990-х гг. Канада серьезно разочаровалась в ОБСЕ и в значительной степени утратила интерес к этой организации. К этому привел ряд факторов.

Во-первых, в конце 1993 г. в Канаде сменилась правящая партия: к власти в стране пришли либералы во главе с Жаном Кретьеном. Они сразу же инициировали пересмотр внешней и оборонной политики страны. В рамках этого пересмотра концепция совместной безопасности, которую так активно продвигали консерваторы и составной частью которой и было усиление роли СБСЕ, утратила свое влияние.

Во-вторых, большую роль сыграл конфликт в бывшей Югославии. Канада с самого начала участвовала в миротворческой операции в этой стране. Однако ни СБСЕ, ни ООН, под эгидой которой проводилась эта операция, не оказали существенного влияния на разрешение конфликта. Решающий перелом в ситуации произошел только тогда, когда к ситуации подключились США и НАТО. Это красноречивее всяких слов показало Оттаве, что именно Североатлантический альянс обладает реальными возможностями по урегулированию кризисных ситуаций.

Наконец, в-третьих, сыграло большую роль изменение НАТО и его расширение на восток. Расширение альянса устраняло одно из слабых мест НАТО по сравнению с ОБСЕ – его недостаточную репрезентативность. Прием в НАТО новых членов и изменение его мандата позволяли альянсу быть не менее представительным, чем ОБСЕ, но, в отличие от последней, опираться не только моральный авторитет, но и на реальную военную силу.

Важно отметить, что задолго до того, как произошел прием в НАТО новых членов (1999 г.), альянсом были созданы промежуточные структуры, обеспечившие постепенную интеграцию постсоветских государств в альянс. Уже в декабре 1991 г. для консультаций и диалога этих стран с НАТО был создан Совет североатлантического сотрудничества (ССАС)22. В 1994 г. он был усилен программой «Партнерство ради мира» (ПРМ), которая была полностью посвящена военным аспектам сотрудничества этих государств и НАТО.

Формально вопрос расширения НАТО на Центральную и Восточную Европу поставил еще Малруни. Выступая 29 сентября 1991 г. в Стэнфордском университете, он заявил, что «членство в НАТО могло быть в конечном счете распространено на бывших противников, если они захотят этого, когда они полностью и безвозвратно примут трансатлантические демократические ценности, которые мы разделяем»23. Правда, в тот момент это было в большей степени гипотетическое предположение. Психологически к нему не были готовы ни НАТО, ни канадский МИД.

Однако после распада Советского Союза и роспуска Организации Варшавского Договора (ОВД) вопрос о расширении НАТО перешел в практическое русло. Первоначально (1992–1993 гг.) Канада достаточно сдержанно относилась к этой идее. С одной стороны, она еще не утратила надежды расширить роль СБСЕ в обеспечении европейской безопасности. С другой – она считала, что на данном этапе более эффективны и более оправданны промежуточные инструменты, созданные НАТО после холодной войны. Как отмечал канадский министр иностранных дел Андре Уэллет на заседании Североатлантического совета 2 декабря 1993 г., «Канада полностью поддерживает продолжение целенаправленного сотрудничества с нашими партнерами по ССАС. С нашей точки зрения, это сотрудничество должно основываться на сильных сторонах НАТО. Таким образом, мы призываем, чтобы ССАС сосредоточился на таких аспектах сотрудничества, как миротворчество, отношения между вооруженными силами и гражданским обществом (civilian-military relations), военное планирование, контроль за вооружениями и нераспространение»24.

Однако уже в начале 1994 г., перед открытием саммита НАТО, Жан Кретьен заявил о необходимости более быстрого приема в НАТО восточноевропейских государств25. В своих мемуарах он признается, что рассматривал расширение НАТО как проблему «моральных обязательств Запада перед странами, которые были порабощены коммунизмом»26. В тоже время он отмечал и практическую выгоду расширения, поскольку «если они (страны ЦВЕ. –Прим. авт.) будут вместе с нами в клубе НАТО, менее вероятно, что они когда-нибудь в будущем окажутся нашими противниками»27. Однако остальные руководители государств были более осторожны. В декларации, принятой по итогам саммита, было лишь сказано, что члены альянса «ожидают и будут приветствовать расширение состава НАТО с включением в него демократических государств к востоку» от них28, но никаких конкретных сроков при этом не называлось.

В то время расширение еще не рассматривалось ни как главный инструмент по интеграции восточноевропейских стран в западные военно-политические структуры (более важным считалась работа ССАС и ПРМ), ни как главное средство обеспечения европейской безопасности. Как отмечал Уэллет перед совместным заседанием Совета НАТО и ССАС в июне 1994 г., «Канада решительно поддерживает открытие НАТО для Центральной и Восточной Европы, особенно инициативу “Партнерство ради мира” (ПРМ)… Мы должны продолжить работу по реальному расширению НАТО в ближайшем будущем»29.

Более важное значение имел происходивший в 1994 г. пересмотр внешней и оборонной политики Канады. Опубликованная в ноябре 1994 г. «Белая книга по обороне» зафиксировала существенную корректировку канадских инструментов в обеспечении европейской безопасности: в отличие от начала 1990-х гг., когда главная ставка делалась на СБСЕ, теперь более важная роль отводилась НАТО. По мнению канадского руководства, альянс лучше смог приспособиться к новой международной обстановке, сложившейся после «холодной войны». Именно на НАТО, а не на СБСЕ Канада возлагала теперь основные надежды в организации миротворческих операций. Как отмечалось в документе, «Канада… считает, что накопленный опыт и возможности НАТО должны в большей степени использоваться в операциях ООН»30. В тоже самое время СБСЕ фактически утратила доверие. В документе отмечалось, что «СБСЕ не хватает эффективного механизма по принятию решений. Несмотря на последние изменения ее административного механизма, она остается в большей степени процессом, чем организацией»31.

Превращение НАТО в главный, а фактически в единственный, фактор европейской безопасности должно было сопровождаться масштабной реформой организации. В этом плане идея расширения альянса получала новое звучание, поскольку теперь сам успех реформы НАТО зависел от приема новых членов. В тоже самое время Канада рассматривала расширение на данном этапе как длительный эволюционный процесс, конечным пунктом которого и будет прием новых членов. Как отмечалось в «Белой книге», «Канада полностью поддерживает расширение, но продолжает считать, что этот вопрос должен решаться более осторожно. Мы будем участвовать в многосторонних и двусторонних программах, которые должны интегрировать всех наших партнеров по Совету Североатлантического сотрудничества в эффективную систему безопасности для Северного полушария»32.

Увязка расширения альянса с реформой организации была подтверждена и в «Белой книге по внешней политике». В документе отмечалось, что «угроза, для отражения которой было создано НАТО, исчезла и возникли новые угрозы наподобие того, что происходит в бывшей Югославии. Для устранения этих угроз Канада будет добиваться изменения предназначения и членства НАТО»33.

Наряду с требованием реформы другой особенностью позиции Канады в отношении расширения НАТО было подчеркнуто большое внимание к российскому фактору. С одной стороны, сказывался опыт «холодной войны», когда любой конфликт между США и СССР грозил физическим уничтожением Канады. С другой стороны, это внимание к России не означало никаких уступок в ее отношении. Выступая на заседании Совета НАТО в мае 1995 г., министр иностранных дел Канады Уэллет отмечал, что Канада согласна с отсутствием у России какого бы то ни было права вето на прием в НАТО новых членов34. Даже привлекательное, на первый взгляд, для России предложение создать специальную институциональную основу для диалога с альянсом, в конечном счете, играло против России. Как пояснял по этому поводу Уэллет, «мы можем проводить консультации, не позволяя России навязывать нам решения. Такие консультации позволят нам обойти неизбежные расхождения во взглядах с минимально возможными негативными последствиями»35.

Осознав, что расширение стало свершившимся фактом, Оттава сконцентрировала свое внимание на практических аспектах этого процесса. В декабре 1996 г. на Североатлантическом совете новый канадский министр иностранных дел Ллойд Эксуорси заявил, что прием в альянс новых членов должен происходить на основе ясных и обоснованных критериев. Все страны-кандидаты должны были иметь устойчивое демократическое правительство и полный контроль над вооруженными силами, должны урегулировать территориальные споры с соседями и, наконец, провести глубокие экономические реформы36.

В критериях, озвученных Канадой, обращало на себя внимание то, что они имели политический, а не военный характер. Тем самым Канада явно давала понять, какой аспект деятельности НАТО она считает в тот момент приоритетным. Более отчетливо эта позиция была озвучена уже после принятия решения о приеме Польши, Венгрии и Чехии в НАТО. На заседании Североатлантического совета в декабре 1998 г. Эксуорси подчеркивал, что «для Канады дальнейшее расширение альянса представляет собой выполнение политического обещания, данного странам Центральной и Восточной Европы, когда альянс был основан. Процесс расширения имеет и политическое значение и не может основываться лишь исключительно на способности потенциальных членов усилить военный потенциал альянса»37.

Одновременно усложнилась позиция в отношении тех стран, которые не войдут в НАТО. Если раньше все внимание уделялось России, то теперь стал учитываться и украинский фактор. По словам Эксуорси, «Украина играет особую роль в Европе после “холодной войны”, и НАТО должно признать это через создание с ней особых партнерских отношений»38. В тоже время позиция в отношении России несколько смягчилась, и в ней пытались в какой-то степени учесть возражения России. Как отмечал Эксуорси, «мы должны добиться, чтобы альянс не выглядел как цепь военных форпостов, протянувшихся от Арктики до Средиземного моря и направленных в сторону России. Мы не можем гарантировать, что Россия смирится с расширением, но мы должны убедиться, что предприняли все возможные меры, чтобы развеять ее опасения»39.

Особенность позиции Канады заключалась и в стремлении провести более масштабное расширение, чем включение этих трех восточноевропейских стран, которые были приняты во время первой волны расширения.

Наличие двух точек зрения в альянсе в отношении состава и количества приема новых членов отчетливо обозначилось уже на заседании НАТО в Брюсселе в феврале 1997 г. Одна группа членов альянса во главе с Соединенными Штатами предлагали ограничить прием лишь Польшей, Венгрией и Чехией. Другая группа стран во главе с Францией, куда входила и Канада, настаивала на приеме в НАТО еще Словении и Румынии. На заседании Совета НАТО Эксуорси высказался за глубокое расширение альянса, заявив, что «минимум пять стран отвечают критериям для приема в НАТО»40. В свою очередь, Кретьен, выступая двумя днями позже, заявил уже о поддержке приема в НАТО шести государств: к Румынии и Словении была добавлена Словакия41. Тогда же были высказаны предположения, что поддержка Канадой этих стран продиктована ее коммерческими интересами. В частности, советник румынской миссии при НАТО Виорел Арделеану прямо связал поддержку Канадой членства Румынии в НАТО с интересами канадского бизнеса. Он напомнил, что незадолго перед саммитом консорциум «Мобифон» во главе с квебекским предпринимателем Шарлем Сигуа выиграл конкурс на оказание телекоммуникационных услуг в Румынии стоимостью 500 млн. долл. Была названа и канадская авиастроительная компания «Бомбардье», получившая в 1996 г. контракт на поставку 24 самолетов для румынской авиакомпании. Наконец, по мнению Сигуа, Канада была заинтересована в продаже второго атомного реактора «Канду»42. В тот момент (февраль 1997 г.) канадское руководство отвергло такие предположения. Эксуорси заявил, что «поддержку Канады нельзя купить»43. Позднее, однако, Кретьен признал, что коммерческие соображения сыграли свою роль в позиции Канады. В своих мемуарах он указывает, что при решении вопроса о расширении НАТО он чувствовал особые обязательства в отношении трех стран – Румынии (из-за ее покупки канадского атомного реактора), Украины (из-за большого количества канадцев с украинскими корнями) и Словакии (из-за хороших личных отношений с тогдашним словацким премьер-министром)44.

На саммите НАТО в Мадриде в июле 1997 г. возобладала, однако, позиция США: только Польша, Венгрия и Чехия получили официальное приглашение начать переговоры о вступлении в альянс. Публично Канада приняла провал своей инициативы достаточно легко. Эксуорси еще до начала саммита заявил, что Канада хотя и поддерживает прием в НАТО пяти государств, но «стремится к консенсусу в этом вопросе»45. Однако на самом деле уступка в этом вопросе далась канадскому руководству гораздо тяжелее. Красноречив в этом плане обрывок частного разговора на саммите между Жаном Кретьеном и его бельгийским коллегой Жаном-Люком Деханэ46. В этой неофициальной беседе канадский премьер-министр рассматривал расширение альянса как исключительно американский внутриполитический вопрос. Он считал, что в НАТО были приглашены те восточноевропейские страны, которые имели наиболее многочисленные общины в США и, соответственно, могли принести наибольшее число голосов на американских президентских выборах47. Кретьен также остался недоволен жестким диктатом США в этом вопросе.

Более важно, однако, что в отличие от Канады Франция не соглашалась принимать в НАТО только трех членов. Поскольку решения в альянсе принимаются единогласно, под угрозой оказался весь успех саммита. В своих мемуарах Кретьен оставил довольно любопытное описание, как был найден выход из ситуации. По его словам, американский президент Билл Клинтон лично обратился к нему и попросил провести переговоры с французским президентом Жаком Шираком. Кретьен предложил Шираку компромисс, по которому «НАТО соглашалось на прием первых трех новых членов в альянс прямо сейчас, остальных двух (из пяти. – Прим. авт.) во время второго раунда расширения и остальных в должное время»48. Кретьен также предложил, чтобы тексты итогового заявления на ангийском и французском языках несколько отличались друг от друга. Когда Ширак согласился, Кретьен поручил Эксуорси подготовить новые редакции итогового заявления. После одобрения Клинтоном и Шираком новые версии итоговых заявлений были обнародованы.

В отличие от приема Польши, Венгрии и Чехии, следующий раунд расширения альянса воспринимался в Канаде в большей степени как технический вопрос. На слушаниях в канадском Сенате в январе 2002 г. генеральный директор бюро по международной безопасности канадского МИД Джил Синклер отмечала, что прием новых членов регулируется ст. 10 Североатлантического договора и Планом действий для членства в НАТО (ПДЧН), одобренном на саммите НАТО в Вашингтоне в 1999 г.49 Выступление Синклер показывало, что Канада рассматривала вопрос уже не как политический, а как бюрократический.

Эта тема не вызвала большого интереса и среди канадских законодателей. Комитет Сената по национальной безопасности и обороне в своем докладе (февраль 2002 г.) лишь высказал обеспокоенность, что резкое увеличение числа членов альянса может затруднить принятие решений50.

Канада первой ратифицировала протоколы о присоединении к Североатлантическому договору семи новых членов, принятых во время второй волны расширения51. Также технически Канада рассматривала прием в НАТО Албании и Хорватии (официально стали членами альянса в апреле 2009 г. – Прим. авт.).

В отличие от 1990-х гг., когда Канада и США часто по-разному понимали процесс расширения НАТО (скорость, состав участников), в 2000-е гг. в этом вопросе страны действовали заодно. Важную роль сыграл приход к власти в Канаде консерватора Стивена Харпера, уделившего большое внимание улучшению канадо-американских отношений. Именно при Харпере Канада и США начали на регулярной основе согласовывать свои позиции в отношении расширения НАТО. Как правило, такие согласования происходили перед саммитами НАТО, на которых и принимались решения о приглашении или неприглашении тех или иных стран в альянс.

В частности, перед саммитом НАТО в Риге в ноябре 2006 г. состоялась встреча директора Управления по вопросам НАТО Министерства иностранных дел Канады Изабель Пупар с сотрудниками американского посольства в Канаде. По словам Пупар, «мнение правительства Канады о расширении НАТО, включая вопрос о приеме Хорватии, ориентируется на позицию США»52. Пупар сообщила американским дипломатам, что специалисты канадского МИД, занимающиеся НАТО, хотят провести консультации со своими американскими коллегами в Вашингтоне в начале-середине ноября 2006 г., чтобы обсудить все вопросы, входящие в повестку саммита НАТО в Риге.

Соответствующие согласования проводились и перед саммитом НАТО в Бухаресте в апреле 2008 г. Так, заместитель руководителя американской дипломатической миссии в Канаде Терри Бриз отмечал в своей телеграмме в Госдепартамент, что Колин Содз, помощник заместителя министра иностранных дел Канады по вопросам международной безопасности, на их переговорах 25 марта 2008 г. подтвердила убежденность Канады в приеме в НАТО Албании, Хорватии и Македонии, но меньшую уверенность в перспективах скорого вступления в НАТО Украины и Грузии. Содз поддержала, однако, присоединение Украины к ПДЧН53.

В тоже время, выработка единой позиции Оттаве и Вашингтону не помогла. На саммите НАТО в Бухаресте официальное приглашение начать переговоры о вступлении было направлено только Албании и Хорватии. Кандидатура Македонии была отклонена из-за возражений Греции54. Не прошло на саммите и американо-канадское предложение начать процедуру приема в НАТО Украины и Грузии. Против этой идеи выступили Германия и Франция, считавшие, что это вызовет негативную реакцию России55.

Для Канады ситуация резко усложнилась после победы на президентских выборах на Украине в январе 2010 г. Виктора Януковича. Уже в ходе предвыборной кампании он пообещал, что Украина не будет вступать ни в какие военные блоки. В апреле 2010 г. Янукович ликвидировал межведомственную комиссию по вопросам подготовки вступления Украины в НАТО. В июле 2010 г. Верховная Рада Украины приняла закон «Об основах внутренней и внешней политики», который официально закрепил внеблоковый статус страны. Как поясняется в законе, «соблюдение Украиной политики внеблоковости… означает неучастие Украины в военно-политических союзах, приоритетность участия в совершенствовании и развитии европейской системы коллективной безопасности, продолжение конструктивного партнерства с Организацией Североатлантического договора и другими военно-политическими блоками по всем вопросам, представляющим взаимный интерес»56.

В результате НАТО пришлось менять свою позицию. Если в Бухарестской декларации НАТО в 2008 г. говорилось, что «Украина и Грузия станут членами НАТО»57, то в Лиссабонской декларации (ноябрь 2010 г.) в этом качестве упоминалась уже только Грузия58. В отношении Украины было обещано уважать ее внеблоковой статус59.

Интересно, что позиция Канады, по крайней мере официальная, прямо противоположная. На сайте канадского МИД отмечается, что «Канада поддерживает интеграцию Грузии в НАТО»60 (не членство, а именно интеграцию. – Прим. авт.). В отношении Украины используется совершенно другая формулировка: «Канада поддерживает стремление Украины в конечном счете вступить в НАТО»61.

Поддержка членства Украины в НАТО вопреки мнению самой Украины свидетельствует, что в данном вопросе официальная Оттава в первую очередь учитывает мнение украинской диаспоры в Канаде, выступающей за членство своей исторической родины в НАТО.

Обеспокоенность в отношении такой ситуации высказывают и канадские эксперты. В частности, Кристофер Уэстдал, бывший канадский посол на Украине и в России, считает, что проведение внешней политики в угоду диаспорам ослабило влияние Канады на решение вопросов европейской безопасности. В случае с Украиной и Грузией это привело к принятию неверного решения, поскольку эти государства, по его мнению, не будут приняты в альянс. Как он поясняет, «кампания за членство Грузии в НАТО – что привело бы к распространению гарантий безопасности на взрывоопасный кавказский регион – завершилась кровавым, позорным концом во время российско-грузинской войны в 2008 г., когда европейские правительства никак не отреагировали на призыв Дика Чейни (который обратился к ним лично из Тбилиси) помочь грузинам воевать с русскими, чтобы сохранить осетин порознь (против их воли) и абхазов под властью Грузии (вопреки их желанию). Членство Грузии в НАТО заставило бы нас предпринять такую попытку»62. Кампания за членство Украины в НАТО была закрыта украинским народом, который проголосовал на президентских выборах за Виктора Януковича, выступавшего против членства Украины в НАТО.

* * *

За прошедшие двадцать лет отношение Канады к расширению НАТО претерпело определенную эволюцию. В 1990-е гг. позицию Оттавы можно определить как стратегическое согласие и тактическое несогласие с позицией Вашингтона, то есть Канада поддержала само решение о приеме новых членов, но канадское понимание этого расширения имело ярко выраженную специфику (расширение увязывалось с реформой НАТО; повышенное внимание уделялось России и Украине; выражалось стремление к более резкому расширению; акцент делался не на военной, а на политической стороне нового альянса). В 2000-е гг., особенно после прихода к власти в 2006 г. Стивена Харпера, конструкция стала немного иной: модель «стратегическое согласие – тактическое несогласие» продолжает действовать, но теперь Канада и США находятся по одну сторону, а по другую – европейские тяжеловесы НАТО. Наиболее ярко новая позиция Канады проявилась при решении вопроса о приеме в НАТО Украины и Грузии.


[1] Keating T., Pratt L. Canada, NATO and the Bomb. The Western Alliance in Crisis. – Edmonton: Hurtig Publishers Ltd., p. 5.

[2] Североатлантический договор от 04.04.1949. – http://www.nato.int/docu/other/ru/treaty.htm.

[3] Исраелян Е. В. Канада-НАТО: эволюция подходов // США-Канада. 2010. № 4. С. 4.

[4] Молочков С. Ф. Внешняя политика Канады при правительстве Б. Малруни (1984–1993 гг.): Основные проблемы и решения. – М.: ИСКРАН, 1994. С. 36.

[5] Challenge and Commitment. A Defence Policy for Canada. Ottawa, 1987, p. II.

[6] Ibid., p. 6.

[7] Ibid., p. 15.

[8] Gellner J. NATO at 40 // The Globe and Mail, 04.04.1989.

[9] Цит. по: Koring P. NATO Leaders Gather to Test Strange Terrain // The Globe and Mail, 05.07.1990.

[10] The Globe and Mail, 21.09.1990.

[11] Best J. Canada and NATO // Winnipeg Free Press, 05.07.1991.

[12] York G. Canada Closes Bases in Germany // The Globe and Mail, 18.09.1991.

[13] Sallot J. Allies Let Fly at Canada Over Pullout // The Globe and Mail, 09.04.1992.

[14] Canadian Defence Policy. April 1992, p. 9.

[15] Ibidem.

[16] Ibid., p. 7

[17] Notes for an Address by the Honourable Barbara McDougall, Secretary of State for External Affairs, to the Helsinki Follow-Up Meeting of the Conference on Security and Co-Operation in Europe. Helsinki (Finland). March 24, 1992 // Statement 92/17.

[18] Ibidem.

[19] Ibidem.

[20] Справочник ОБСЕ. – Вена: Секретариат ОБСЕ, 2000. С. 18.

[21] От Хельсинки до Будапешта: История СБСЕ/ОБСЕ в документах 1973–1994 гг. В 3 тт. / Под ред. П. Т. Подлесного. Т. 2. – М.: Наука, 1996. С. 348.

[22] В 1997 г. преобразован в Совет Евроатлантического партнерства (СЕАП).

[23] Mulroney B. Memoirs 1939-1993. – Toronto: McClelland & Stewart, 2007, p. 883.

[24] An Address by the Honourable Andre Ouellet, Minister of Foreign Affairs, to the Ministerial Meeting of the North Atlantic Council. Brussels (Belgium). December 2, 1993 // Statement 93/63.

[25] NATO Should Move Faster on Membership, Chretien Says // The Globe and Mail, 10.01.1994.

[26] Chretien J. My Years As Prime Minister. – Toronto: Alfred A. Knopf Canada, 2007, p. 330.

[27] Ibidem.

[28] Цит. по: Справочник НАТО 2006. С. 217.

[29] Ouellet to Attend NATO Meetings in Istanbul // DFAIT News Release, № 114, 03.06.1994.

[30] White Paper on Defence. Ottawa. 1994.

[31] Ibidem.

[32] Ibidem.

[33] Canada in the World. Government Statement. Ottawa. 1995, p. 30.

[34] An Address by the Honourable Andre Ouellet, Minister of Foreign Affairs, to the NATO Council “NATO Expansion and Russia”. Noordwijk (the Netherlands). 30.05.1995 // Statement 95/35.

[35] Ibidem.

[36] Address by the President d’Honneur the Honourable Lloyd Axworthy Canadian Minister of Foreign Affairs at the Opening of the North Atlantic Council. December 10, 1996. – http://www.nato.int/cps/en/natolive/opinions_25122.htm?selectedLocale=en.

[37] Address by the Honourable Lloyd Axworthy, Minister of Foreign Affairs to the North Atlantic Council. December 8, 1998. – http://www.nato.int/docu/speech/1998/s981208i.htm.

[38] Ibidem.

[39] Ibidem.

[40] Freeman A. Bridge Plan Links NATO, Russia // The Globe and Mail, 19.02.1997.

[41] Sallot J., Freeman A. Chretien Lengthens NATO List // The Globe and Mail, 21.02.1997.

[42] Первый реактор был торжественно запущен в присутствии Кретьена на атомной электростанции в Черноводэ (юг Румынии) в апреле 1996 г. В настоящий момент на атомной электростанции в Черноводэ работают 2 канадских реактора «Канду», которые обеспечивают 18% выработки всей электроэнергии в стране.

[43] Ibidem.

[44] Chretien J. Op.cit., p. 330.

[45] Freeman A. NATO to Expand Alliance to Ex-Communist Countries // The Globe and Mail, 08.07.1997.

[46] Запись беседы стала известна журналистам из-за того, что один из микрофонов не был своевременно отключен.

[47] Freeman A. Chretien Slams U.S. in “Private” Chat // The Globe and Mail, 10.07.1997.

[48] [48] Chretien J. Op.cit., pp. 331–332.

[49] Proceedings of the Standing Senate Committee on National Security and Defence. Issue 10. 28.01.2002.

[50] Canadian Security and Military Preparedness. Report of the Standing Senate Committee on National Security and Defence. February 2002, p. 102.

[51] Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония.

[52] Canada Seeks Afghanistan Success at Riga, GOC with US on NATO Enlargement. – http://www.wikileaks.org/plusd/cables/06OTTAWA3264_a.html

[53] Canada on Proposed NATO CFE Statement. – http://wikileaks.org/cable/2008/03/08OTTAWA420.html.

[54] Грецию не устраивает название страны, так как провинция с таким именем есть в самой Греции.

[55] The Gazette, 04.04.2008.

[56] Ведомости Верховной Рады Украины. 2010. № 40. Ст. 527.

[57] Заявление по итогам встречи в верхах в Бухаресте. 03.04.2008. – http://www.nato.int/cps/ru/SID-41B2BC07-9D49CEE4/natolive/official_texts_8443.htm?selectedLocale=ru.

[58] Данное решение было подтверждено и на саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 г.

[59] Декларация по итогам встречи на высшем уровне в Лиссабоне. 20.11.2010. – http://www.nato.int/cps/ru/SID-41B2BC07-9D49CEE4/natolive/official_texts_68828.htm?selectedLocale=ru.

[60] Canada-Georgia Relations. – http://www.canadainternational.gc.ca/turkey-turquie/bilateral_relations_bilaterales/canada_georgia-georgie.aspx?menu_id=51.

[61] Canada-Ukraine Relations. – http://www.canadainternational.gc.ca/ukraine/bilateral_relations_bilaterales/index.aspx?lang=eng.

[62] Westdal Ch. NATO Summit: Making Peace with Russia, Canada Notwithstanding. CDFAI. November 2010, p. 1.



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.