Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№2, 2016

КАНАДА И ЯДЕРНАЯ ПРОГРАММА ИНДИИ

Д. А. Володин,
к.и.н.,
старший научный сотрудник
Института США и Канады РАН
e-mail:

Аннотация. Статья посвящена канадо-индийским отношениям в ядерной сфере. Она рассматривает эволюцию канадской ядерной политики в отношении Индии с 1950-х годов до настоящего времени. Особое внимание уделено мотивам Канады в восстановлении ядерного сотрудничества с Индией в 2000-е годы.

Ключевые слова: канадо-индийские отношения; КАНДУ;ГЯП; внешняя политика Канады.

CANADA AND INDIA’S NUCLEAR PROGRAM

Dmitry A. Volodin,
Ph. D. in History
Senior Research Fellow
the Institute of USA and Canada Studies
Russian Academy of Sciences
e-mail:

Annotation. The article is devoted to Canada-India nuclear relations. It considers evolution of the Canadian nuclear policy toward India from the 1950s to the present. Special attention is paid to Canada’s motives in the restoration of nuclear cooperation with India in the 2000s.

Keywords: Canada-India relations; CANDU; NSG; Canadian foreign policy.

Сотрудничество Канады и Индии в ядерной сфере имеет долгую историю. Отправной точкой этого процесса стало согласие Канады в 1956 г. передать Индии тяжеловодный исследовательский реактор мощностью 40 МВт. Реактор, получивший название «САЙРУС» (Canada-India-Reactor-United States – CIRUS[1]) являлся одной из форм участия Канады в Плане Коломбо – оказании помощи развивающимся странам Азии. В рамках этой помощи Канада оплатила большую часть стоимости реактора (9,5 из 17 млн. долларов).

Продажа «САЙРУСА» занимает особое место в канадо-индийских отношениях в ядерной сфере. Это была и начальная точка в этих отношениях, но более важно, что этот реактор стал отправной точкой индийской программы по созданию ядерного оружия. Плутоний для первого индийского ядерного взрывного устройства, испытанного в мае 1974 г., был наработан на реакторе «САЙРУС».

В ходе переговоров по «САЙРУСУ» угроза его потенциального использования для создания ядерного оружия не слишком волновала Канаду. Главную роль играли экономические соображения – Канада хотела прорваться на международный рынок ядерный энергетики. Определенное значение имели хорошие отношения с Индией на политическом уровне и геостратегические расчеты – не допустить расширения коммунистической зоны за счет этой страны. Оттава даже отказалась от своего первоначального условия о возврате стержней с отработанным ядерным топливом (ОЯТ) в Канаду, опасаясь разрыва сделки. Канадское Министерство иностранных дел признавало, что «могли быть некоторые проблемы в отношении контроля над плутонием, произведенным любым реактором, который мы могли поставить», однако попытка отстоять это требование привела бы лишь к тому, что «страна вроде Индии приобретет реактор у другого источника (дружественного или нет) и будет производить этот материал»[2] (плутоний – прим. Д.В.).

В результате передача Индии реактора «САЙРУС» прошла с минимальными предосторожностями с точки зрения недопущения потенциального использования этого реактора для военных целей. Формально Канада получила от Индии такие гарантии. Третья статья Соглашения гласила, что «Правительство Индии обеспечит, что реактор и любые продукты, полученные от его использования, будут применяться только в мирных целях»[3]. Не разъяснялось, однако, что понимается под мирным использованием. Не была прописана необходимость возврата ОЯТ в Канаду, и отсутствовал пункт о регулярных канадских инспекциях реактора (такие инспекции были предусмотрены только на время строительства реактора – прим. Д.В.). Не менее важно, что в тот момент (середина 1950-х гг.) международный контроль за атомной энергией еще не существовал[4]. Соответственно, на реактор не распространялись никакие гарантии МАГАТЭ. Все вместе это создавало очень большой соблазн для Индии использовать этот реактор для своей военной программы.

В 1963 г. Канада договорилась с Индией уже о продаже реактора мощностью 200 МВт для АЭС в Раджастане. Этот реактор («Раджастан-1») представлял первое поколение реакторов КАНДУ (Canada Deuterium Uranium – CANDU) – канадских тяжеловодных реакторов[5]. Хотя Канада и согласилась продать Индии более мощный реактор, она добилась более жестких гарантий по сравнению с «САЙРУСОМ».

Прежде всего, Канада получила право проводить инспекции реактора, чтобы удостовериться в использовании реактора в мирных целях.

Во-вторых, Канаду должны были информировать о каждом случае выгрузки ядерного топлива из реактора.

В-третьих, запрещалась передача ядерного оборудования, материала и технологий без разрешения Канады в третьи страны.

Наконец, в соглашении появился сам термин «расщепляющийся материал», а требование о мирном использовании реактора было вынесено в преамбулу документа[6].

В 1966 г. была достигнута договоренность о продаже второго аналогичного реактора («Раджастан-2»). В ходе сложных переговоров Канаде удалось добиться, чтобы на «Раджастан-2» распространялись такие же гарантии, как и на «Раджастан-1». Не менее важно, что помимо двух этих реакторов Канада передала Индии техническую документацию по строительству реакторов КАНДУ. Значение этого фактора особенно возросло после 1974 г., когда в ответ на первое индийское ядерное испытание развитые страны ввели запрет на ядерное сотрудничество с Индией[7]. В условиях санкций Индия пошла по пути строительства так называемых «клонов КАНДУ». В результате ее гражданская ядерная энергетика стала напоминать канадскую – с господством тяжеловодных реакторов[8].

Почти одновременно с Индией начались и ядерные отношения с Пакистаном. В 1959 г. между Канадой и Пакистаном было подписано Соглашение о сотрудничестве в мирном использования атомной энергии. В соглашении Канада сумела учесть все те ошибки, которые были допущены при передаче «САЙРУСА». В документе изначально было прописано право Канады, как страны-поставщика, на инспекции пакистанских ядерных объектов. Пакистан должен был информировать Канаду о любой выгрузке ядерного топлива из реактора. Был установлен запрет на передачу канадских ядерных материалов в третьи страны без одобрения Канады. Канада оставляла также за собой право приостановить или отменить ядерное сотрудничество, в случае «если она решит, что указанный в соглашении ядерный материал используется в военных целях»[9].

Опираясь на это соглашение, канадское подразделение «Дженерал Электрик» заключает в 1965 г. контракт на поставку реактора КАНДУ мощностью 137 МВт для пакистанской АЭС в Карачи. Реактор, названный «КАНУПП» (Karachi Nuclear Power Plant – KANUPP), как и в случае с Индии, строился во многом за счет Канады. Из общей стоимости в 63 млн. долларов Канада профинансировала 51 млн. долларов (по другим данным – 47,2 млн. долларов – прим. Д.В.)[10]. Причем, около половины средств было предоставлено на безвозмездной основе. Помимо ограничений, предусмотренных соглашением с Пакистаном 1959 г., Канада добивается в 1969 г. распространения на этот реактор гарантий МАГАТЭ.

Индийское ядерное испытание 1974 г. заставило Канаду не только пересмотреть ядерное сотрудничество с Индией и Пакистаном, но всю свою политику в области ядерного нераспространения. Как уже отмечалось, для изготовления ядерного боеприпаса, взорванного 18 мая 1974 г. на полигоне Похран, Индия использовала плутоний, полученный на реакторе «САЙРУС». Канада, таким образом, становилась соучастником программы Индии по созданию ядерного оружия. Индия, однако, обозначила свое испытание «мирным ядерным взрывом», пользуясь тем, что в соглашение о поставке «САЙРУСА» не было прописано, что понимается под мирным использованием этого реактора.

Канада отреагировала на индийское ядерное испытание довольно быстро. Уже 22 мая 1974 г. министр иностранных дел М. Шарп объявил о приостановке поставок в Индию ядерного оборудования и материалов, а также всей непродовольственной помощи. Приостановка ядерного сотрудничества отражала опасение правительства в отношении угрозы распространения ядерного оружия, но, как справедливо отмечал Д. Братт, одновременно показывала, что ядерный фактор был не единственным при приятии этого решения. По его словам, «если бы канадское правительство было сосредоточено исключительно на риске ядерного распространения, было бы логично прекратить, а не приостановить ядерное сотрудничество с Индией»[11]. Он отмечает, что наличие коммерческих интересов предотвратило немедленное прекращение ядерного сотрудничества с Индией и вызвало новые переговоры между двумя странами. В этих переговорах Канада добивалась распространения гарантий на всю индийскую ядерную программу, включая реактор «САЙРУС» и индийские реакторы, спроектированные по образцу КАНДУ. Канада также настаивала на присоединении Индии к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)[12]. Переговоры, однако, окончились безрезультатно, и 18 мая 1976 г. – вторую годовщину индийского ядерного испытания – канадский министр иностранных дел А. Макихен объявил о полном прекращении ядерного сотрудничества с Индией.

Индийское ядерное испытание резко осложнило и ядерное сотрудничество с Пакистаном. В ноябре 1974 г. Канада предупредила Пакистан, что она не заключит с ним новый контракт на поставку ядерного топлива для реактора «КАНУПП», если он не согласится на усиленные гарантии. Ситуация еще больше осложнилась в 1975 г., когда Пакистан заявил о намерении закупить у Франции завод по переработке ядерного топлива. В конечном счете, в декабре 1976 г. канадское правительство объявило о прекращении ядерного сотрудничества с Пакистаном.

Важную роль в провале переговоров о продолжении ядерного сотрудничества с этими двумя странами Южной Азии сыграло общее ужесточение канадской политики в области ядерного нераспространения. Уже в декабре 1974 г. кабинет министров одобрил новые, более строгие принципы ядерной политики. Любые страны-получатели канадского ядерного оборудования и материалов должны были брать на себя многочисленные обязательства: давать гарантии использования канадской ядерной помощи только в мирных целях; соглашаться на охват канадского оборудования и материалов гарантиями МАГАТЭ на весь срок их службы; испрашивать согласие на переработку канадского ядерного материала в переданном Канадой объекте, а также на хранение любого полученного плутония; получать согласие на обогащение канадского урана выше 20 %; признать право Канады на применение полноохватных гарантий в случае неспособности МАГАТЭ осуществлять такие гарантии; обеспечить достаточный уровень физической защиты полученных от Канады ядерных материалов и оборудования.

В мае 1975 г. на Конференции по рассмотрению ДНЯО было объявлено, что государственные гарантии Канады по финансированию ядерных проектов в других странах будут распространяться только на членов ДНЯО. В том же году кабинет министров принимает специальное решение о запрете любых ядерных поставок на конфликтный Ближний Восток. Наконец, 22 декабря 1976 г. канадский министр иностранных дел Д. Джеймисон объявил, что ядерная торговля со странами, не имеющими ядерного оружия, будет ограничена только членами ДНЯО (в этот же день было объявлено и о прекращении ядерного сотрудничества с Пакистаном – прим. Д.В.).

В условиях разрыва официальных ядерных отношений с Индией и Пакистаном огромное значение имело восстановление в конце 1980-х гг. ядерных контактов с этими странами на корпоративном уровне. Важную роль в этом сыграла деятельность так называемой Группы собственников КАНДУ (ГСК). Группа была создана в 1984 г. канадскими компаниями, эксплуатирующих реакторы этого типа, но затем стала включать и те страны, куда к тому времени были поставлены реакторы КАНДУ (Аргентина, Южная Корея). В 1988 г. ГСК добивается разрешения от канадского правительства на участие в Группе Индии и Пакистана[13].

В течение всех 1990-х гг. Группа собственников КАНДУ являлась важнейшим каналом для ядерного диалога Канады с Индией и Пакистаном. Инициативу в восстановлении такой связи с канадской стороны проявлял член Группы и монополист по производству реакторов КАНДУ компания «Атомик Энерджи оф Кэнада». В качестве причины представители «Атомик Энерджи оф Кэнада» называли необходимость обеспечения безопасности эксплуатации реакторов КАНДУ. Уже в докладе ГСК за 1990 г. упоминалось оказание помощи Пакистанской комиссии по атомной энергии в оценке состояния реактора «КАНУПП». На устранение выявленных многочисленных технических проблем реактора и продление срока его службы на десять лет Пакистан выделил 32 млн. долларов. Основная часть этой суммы досталась «Атомик Энерджи оф Кэнада». Тем не менее, ядерное сотрудничество с Пакистаном оставалось крайне дозированным. В 1993 г. канадское правительство запретило продажу нового оборудования для реактора «КАНУПП».

Аналогичным образом – необходимостью обеспечения безопасности реакторов – обосновывалось и начало ядерного диалога с Индией в рамках ГСК. В июле 1994 г. бывший президент «Атомик Энерджи оф Кэнада» обратился с официальным письмом в МАГАТЭ о неудовлетворительном техническом состоянии индийских реакторов «Раджастан-1» и «Раджастан-2». Лоусон предупреждал, что «существует реальная опасность разрыва напорных труб реактора в любое время»[14]. В октябре 1994 г. представители «Атомик Энерджи оф Кэнада» и «Онтарио Гидро» обсудили с индийскими экспертами ситуацию с обеспечением безопасности реакторов «Раджастан-1» и «Раджастан-2». В марте 1995 г. канадская делегация посетила Индию для обсуждения канадской помощи в ремонте напорных труб реактора. Как отмечал руководитель канадской делегации, являвшийся одновременно исполнительным директором ГСК, Б. Коллингвуд, «мы достигли неформального соглашения о широком характере возможного сотрудничества по оценке активной зоны реакторов, инспекциях по обслуживанию и обеспечению безопасности, связанными с гарантиями качества по укреплению напорных труб (реакторов)»[15]. В прессе, однако, отмечалось, что еще одной целью канадской делегации было обсуждение продажи новых реакторов КАНДУ в Индию. В мае 1995 г. Коллингвуд официально попросил канадское правительство позволить возобновить коммерческую продажу ядерных материалов и оборудования в Индию. Официально канадское правительство никак не отреагировало на это предложение. Тем не менее, косвенным признаком, что такой вопрос, возможно, обсуждался канадским правительством, могут служить появившиеся в 1996 г. сообщения в индийских СМИ о намерении Канады снять запрет на ядерную торговлю с Индией. В октябре 1996 г. канадскому МИД пришлось выступить со специальным опровержением таких предположений.

Ограниченный ядерный диалог с Индией (как и с Пакистаном) в рамках ГСК происходил на фоне общего улучшения канадо-индийских отношений после холодной войны. В 1994 г. состоялся визит в Индию министра международной торговли Р. Макларена[16]. Но главным прорывом, конечно, стало посещение Индии в январе 1996 г. «сборной Канады», сверхпредставительной делегации, включавшей премьер-министра, 7 премьеров провинций и около 300 бизнесменов[17].

Визит «сборной Канады» четко показывал интерес Канады к выводу отношений с Индией из многолетнего тупика. Впервые за очень долгое время Канада делала акцент не на традиционных раздражителях – индийской ядерной программе и нарушении в Индии прав человека – а на общности двух стран. Канадские официальные лица подчеркивали, что Индия «является парламентской демократией и другом Канады»[18].

Однако восстановление диалога по ядерным вопросам и улучшение отношений с Индией (и Пакистаном) прервалось, когда последние в мае 1998 г. провели ядерные испытания. Сначала (11 и 13 мая 1998 г.) ядерные испытания провела Индия. Индийские ядерные испытания поставили Канаду в крайне неудобную ситуацию, вновь активизировав дискуссию о степени канадского участия в создании Индией ядерного оружия. Канадское руководство категорически отвергло такие предположения. Премьер-министр Ж. Кретьен подчеркивал, что Канада приостановила ядерные продажи в Индии в 1974 г. и «не несет больше никакой ответственности»[19]. В тоже время эксперты считали вину Канады несомненной. Известный американский специалист по вопросам ядерного нераспространения Г. Милхоллин отмечал, что «Канада несет большую ответственность, будучи главным источником технологий для индийской программы по созданию ядерного оружия»[20]. Этой же точки зрения придерживался и канадский эксперт Д. Мартин. По его словам, «заявлять, что мы не имеем отношения, когда почти вся ядерная система Индии строится на реакторах КАНДУ, довольно неубедительно и неправдоподобно»[21].

На фоне этих обвинений реакция Канады на индийские ядерные испытания оказалась подчеркнуто жесткой. На саммите большой восьмерки в Бирмингеме (15-16 мая 1998 г.) Кретьен выступил инициатором введения экономических санкций против Индии, однако не встретил поддержки у европейских членов «восьмерки». Это, однако, не остановило Канаду от введения односторонних санкций против Индии. Оттава отозвала посла; прекратила торговые переговоры и консультации по линии Канадского агентства международного развития; запретила военный экспорт и негуманитарную помощь в Индию; потребовала от Всемирного Банка отказаться от предоставления кредитов Индии кроме как на гуманитарные цели[22].

В тоже время понимая, что сами по себе эти меры недостаточны, Оттава предложила решать индийский ядерный случай в более широком контексте. В частности, канадский министр иностранных дел Л. Эксуорси подчеркивал важность снижения притягательности ядерного оружия для неядерных государств. Ядерное оружие не должно было означать автоматическое получение статуса великой державы. Применительно к Индии это, по мнению Эксуорси, означало лишение ее права претендовать на место постоянного члена в Совете Безопасности ООН[23].

Канада попыталась также повлиять на Пакистан, объявив, что он получит помощь, предназначенную для Индии, если откажется от ответных ядерных испытаний[24]. Однако это не сработало, и 28 и 30 мая 1998 г. Пакистан провел собственные ядерные испытания. Сразу после этого Канада распространила на Пакистан все те же санкции, которые она до этого ввела против Индии.

Оттава поддержала резолюцию СБ ООН 1172 от 6 июня 1998 г. с осуждением индийских и пакистанских ядерных испытаний. Резолюция СБ ООН призывала Индию и Пакистан отказаться от создания ядерного оружия; разработки баллистических ракет и производства расщепляющегося материала. Кроме того, эти две страны должны были присоединиться к ДНЯО и ДВЗЯИ. Фактически с этого времени вся политика Канады в отношении Индии (и Пакистана) строилась на основе этой резолюции. Канада выражала протесты против испытания Индией и Пакистаном, ссылаясь обязательно на эту резолюцию[25].

В тоже время с уходом Эксуорси с поста министра иностранных дел (октябрь 2000 г.) отношение Канады к Индии стало более дифференцированным. Оттава по-прежнему продолжала осуждать испытания индийских (как и пакистанских) баллистических ракет[26]. В частности, в январе 2001 г. Канада осудила испытания индийской ракеты средней дальности «Агни-II». Однако при этом в марте 2001 г. новый канадский министр иностранных дел Дж. Мэнли объявил о снятии санкций, введенных против Индии после ее ядерных испытаний в мае 1998 года. Выступая в Королевском институте международных отношений, он заявил, что канадское правительство будет добиваться более широких политических и экономических отношений с Индией. Мэнли не мог не коснуться индийской программы по созданию ядерного оружия, но даже в ядерном вопросе он отметил положительный сдвиг в поведении Индии. По словам Мэнли, «Канада обнадежена односторонним мораторием индийского правительства на дальнейшие ядерные испытания и ее усилиями по формированию национального консенсуса в пользу подписания ДВЗЯИ»[27]. Показательно, что на Пакистан канадская доброта не распространилась и санкции против него за ядерные испытания сохранились.

Логичным результатом неуклонного улучшения отношений с 2001 г. стал визит в Индию в январе 2005 г. канадского премьер-министра П. Мартина. Во время его поездки была подписана совместная декларация двух стран о сотрудничестве в таких вопросах, как индо-пакистанские отношения; борьба с терроризмом; в Афганистане; научно-технической сфере; охране окружающей среды; увеличении двусторонней торговли и инвестиций[28]. Сотрудничество, однако, по-прежнему не распространялось на ядерную сферу.

Ключевую роль в ядерном прорыве Канады с Индией сыграла американо-индийская ядерная сделка в июле 2005 года. В ответ на снятие США запрета на ядерное сотрудничество с Индией и обязательство изменить соответствующие международные режимы, последняя взяла на себя ряд обязательств: разделить ядерную программу на военную и гражданскую; поставить гражданские ядерные объекты под гарантии МАГАТЭ; объявить односторонний мораторий на ядерные испытания; совместно работать с США по заключению Договора о запрете расщепляющихся материалов (ДЗПРМ); усилить систему экспортного контроля[29].

Уже в сентябре 2005 г. на встрече министра иностранных дел Канады П. Петтигрю с его индийским коллегой Натваром Сингхом было объявлено о расширении канадо-индийского сотрудничества на ядерную сферу. Стороны договорились о сотрудничестве по ядерной безопасности; научных и технических контактах; поставке Канадой товаров двойного назначения на индийские гражданские ядерные объекты, находящиеся под гарантиями МАГАТЭ. Также было объявлено о намерении двух стран «искать новые возможности для развития мирного использования атомной энергии»[30].

Сравнительная скромность заявленного ядерного сотрудничества с Индией объяснялась несколькими факторами.

Прежде всего, Канада хотела действовать наверняка. Она не знала насколько успешной окажется американо-индийская ядерная сделка, и какие исключения будут сделаны для Индии в соответствующих международных режимах по контролю за экспортом ядерных материалов и технологий.

Во-вторых, либеральному правительству П. Мартина приходилось учитывать, что санкции в отношении Индии за ее ядерные испытания в мае 1998 г. были введены правительством либералов, а их инициатор Л. Эксуорси по-прежнему пользовался большим авторитетом в партии.

Наконец, серьезное значение имело и недовольство значительной части общественности. Канадский ядерный прорыв с Индией выглядел как прямое нарушение ДНЯО, который строится на отказе неядерных государств от создания ядерного оружия в обмен на сотрудничество в гражданской ядерной энергетике. Неслучайно канадская газета «Торонто Стар» обвиняла правительство в двойных стандартах: «равнодушие Канады, когда друзья вроде Индии или Израиля создают ядерное оружие, но создание коалиций для блокирования создания ядерного оружия другими государствами»[31].

Отдельным фактором была неясность, как будет разрешен вопрос о «САЙРУСЕ», поставка которого в Индию обернулась для Канады такими репутационными потерями с точки зрения ядерного нераспространения. В октябре 2005 г. заместитель руководителя отдела по ядерному нераспространению канадского МИД Т. Вуд в частной беседе с американскими дипломатами подчеркнул, что «никакого решения развивать активное ядерное сотрудничество с Индией на данный момент не принято»[32]. По словам Вуда, серьезным препятствием к такому сотрудничеству являлась неготовность Индии, по мнению Канады, поставить реактор «САЙРУС» под международные гарантии[33].

Однако уже в 2006 г. условия для ядерного сотрудничества с Индией значительно улучшаются. В марте 2006 г. во время визита американского президента Дж. Буша в Нью-Дели США и Индия подписывают Соглашение по мирному использованию ядерной энергии (так называемое «Соглашение 123»). В том же 2006 г. «Соглашение 123» одобряет Конгресс, его подписывает Буш, и оно вступает в силу. В начале 2006 г. в Канаде происходит смена правящей партии – к власти приходят консерваторы во главе со Стивеном Харпером. Ядерное нераспространение занимало сравнительно скромное место в списке приоритетов Харпера, и это также облегчало развитие канадо-индийского ядерного диалога. Наконец, в рамках американо-индийских договоренностей было достигнуто соглашение о закрытии Индией реактора «САЙРУС» к 2010 году.

Новое канадское правительство достаточно быстро взяло курс на развитие отношений с Индией. В декабре 2006 г. парламентский секретарь министра иностранных дел Д. Обраи подчеркнул наличие у Канады и Индии «общих фундаментальных ценностей». В 2007 г. началось обсуждение возможности заключения соглашения о свободной торговле между двумя странами (официальные переговоры начались в 2010 г. прим. Д.В.). В этих обстоятельствах отношение правительства консерваторов к попыткам США внесения изменений в международное законодательство по контролю за ядерным экспортом и подключению Индии к системе гарантий МАГАТЭ оказалось вполне предсказуемым. Стремясь, однако, избежать политической шумихи и нападок оппозиции, правительство Харпера до последнего уклонялось от однозначного публичного ответа, поддержит ли оно США в МАГАТЭ и ГЯП.

Первым более-менее ясным сигналом стал доклад МИД, представленный в парламенте в ноябре 2007 года. В документе отмечалось, что «если Группа ядерных поставщиков согласится сделать исключение для Индии из своих Руководящих положений, Канада будет осуществлять ядерное сотрудничество с Индией, которое создало бы значительные коммерческие возможности для Канады»[34]. Это сразу же вызвало нападки на правительство, что оно жертвует ради Индии режимом ядерного нераспространения.

Как показывает американская дипломатическая переписка, опубликованная на сайте «Викиликс», Канада тесно сотрудничала с США при подготовке соглашения Индии о гарантиях с МАГАТЭ и по изменению для «индийского случая» Руководящих принципов ГЯП. В июле 2008 г., за две недели до голосования Совета управляющих МАГАТЭ, заместитель директора отдела по вопросам ядерного нераспространения канадского МИД Ш. Каза заверил американских дипломатов, что Канада занимает «очень схожую позицию» с США и поддержит соглашение о гарантиях на заседании Совета управляющих МАГАТЭ 1 августа 2008 года[35]. После принятия соответствующего решения Советом управляющих МАГАТЭ канадский МИД сделал специальное заявление, что «Индия является успешной демократией, которая разделяет наши ценности свободы, демократии, прав человека и верховенства закона. Сегодняшнее решение усилит международный режим нераспространения, поставив дополнительные гражданские ядерные объекты крупнейшей демократии мира под международный контроль»[36].

Более сложно обстояла ситуация с поправками в Руководящие принципы ГЯП. На официальном уровне предложения Канады к американскому проекту поправок ГЯП были не слишком радикальные. Она добивалась создания механизма регулярной проверки взятых Индией обязательств; проведения обязательной встречи членов ГЯП в случае новых индийских ядерных испытаний и отсрочки вступления в силу, сделанного для Индии исключения ГЯП[37]. Отсрочка должна была позволить Канаде заключить двустороннее соглашение о ядерном сотрудничестве, необходимое для возобновления продаж в Индию канадских ядерных материалов и оборудования.

В тоже время на экспертном уровне поблажки для Индии вызывали гораздо большую озабоченность. Как отмечал влиятельный канадский еженедельник по вопросам внешней политики «Эмбасси», «признавая Индию законным ядерным государством после многолетнего игнорирования Индией ДНЯО, Канада и остальной мир посылают ужасный сигнал и создадут опасный прецедент, который страны вроде Израиля, Пакистана и даже Ирана, Сирии и Северной Кореи, несомненно, попытаются использовать к своей выгоде»[38]. Видный канадский специалист по вопросам ядерного нераспространения Э. Регер предупреждал, что продажа урана для индийских гражданских ядерных объектов будет означать фактическое ускорение индийской военной ядерной программы. Как пояснял Регер, «если Канада, например, воспользовалась бы исключением (сделанным ГЯП) и начала бы продавать уран Индии для ее ядерной программы, это, вопреки ст. I ДНЯО, помогло бы Индии создавать ядерное оружие в такой степени, в какой ее собственные запасы урана высвобождались для ее военной программы и, таким образом, ускоряли бы производство ядерного оружия»[39]. Выход Регер видел в том, чтобы одновременно с решением ГЯП Индия взяла бы на себя ряд обязательств по ядерному нераспространению:

Во-первых, прекратила ядерные испытания и присоединилась бы к ДВЗЯИ;

Во-вторых, ввела бы поддающийся проверке мораторий на производство оружейного расщепляющегося материала вплоть до заключения соответствующего договора;

В-третьих, заявила бы о полном признании обязательств по разоружению, содержащихся в ст. VI ДНЯО и связанных с ними решений конференций по рассмотрению ДНЯО[40].

Кроме того, в рамках ГЯП была целая группа стран, которая высказывала очень серьезные возражения против снятия запрета на ядерную торговлю с Индией[41]. В конечном счете, чтобы снять озабоченности многих членов ГЯП и экспертного сообщества индийский министр иностранных дел Ш. Мукерджи 5 сентября 2008 г. выступил со специальным заявлением, в котором среди прочего пообещал сохранить односторонний мораторий на ядерные испытания и работать с другими странами по заключению ДЗПРМ. На следующий день члены ГЯП сняли запрет на ядерную торговлю с Индией, однако при этом некоторые страны приняли специальные заявления со своей трактовкой принятого решения.

Уже с 2008 г. Канада начала подготовку соглашения с Индией о ядерном сотрудничестве. Сложность этого соглашения, которое открыло бы дорогу для канадских ядерных поставок в Индию, заключалось в его уникальности. Как отмечает Д. Братт, «хотя Канада имела типовое двустороннее соглашение о гарантиях, оно не могло быть использовано, поскольку основывалось на ратификации ДНЯО, условия, которому Индия, очевидно, не отвечала. Таким образом, необходимо было разработать совершенно новое соглашение»[42].

Соглашение с Индией готовилось на самом высоком политическом уровне. Непосредственное участие в выработке текста документа помимо МИД принимали Министерство природных ресурсов и компания «Атомик Энерджи оф Кэнада». Фактически, однако, к этим усилиям был подключен весь кабинет министров, включая премьер-министра С. Харпера.

В январе 2009 г. состоялся визит в Индию министра международной торговли С. Дея и руководителей канадской ядерной отрасли. Дей отмечал, что завершение переговоров по соглашению о ядерном сотрудничестве является приоритетом правительства. По словам Дея, «мы хотели, чтобы двери были открыты для канадской ядерной отрасли взаимодействовать с Индией по их долгосрочному плану (строительства) 25-30 реакторов»[43]. Было объявлено об интересе Индии к канадским деталям, урану и системам хранения ядерных отходов.

Важное значение имел и визит в Индию премьер-министра С. Харпера в ноябре 2009 года. Он ясно дал понять о желании Канады развивать ядерное сотрудничество с Индией, несмотря на негативный опыт подобного сотрудничества в прошлом. Как отметил Харпер, «мы живем не в 1970-е годы…мы живем в 2009 году»[44].

В июне 2010 г. в ходе визита индийского премьер-министра Манмохана Сингха в Канаду стороны, наконец, подписали соглашение о ядерном сотрудничестве[45]. Соглашение предусматривало крайне широкие возможности взаимодействия: поставка урана; разработка и строительство реакторов; использование атомной энергии в сельском хозяйстве, здравоохранении и промышленности; обращение с ядерными отходами; организация ядерного топливного цикла; обеспечение ядерной и радиационной безопасности и защиты окружающей среды. Обращало внимание, что отдельно была прописана возможность сотрудничества двух стран в строительстве реакторов в третьих странах (ст. 5 п.1).

Наиболее важное значение имели статьи 6 и 8. Статья 6 позволяла Индии перерабатывать полученный от Канады ядерный материал, но только при выполнении двух условий:

Во-первых, переработка должна была осуществляться на объектах, находящихся под гарантиями МАГАТЭ. Причем, любой полученный расщепляющийся материал также должен был находиться под гарантиями Агентства.

Во-вторых, обогащение урана было ограничено уровнем в 20 %.

Статья 8 прямо указывала, что все передаваемые материалы и технологии должны использоваться в мирных целях, а контроль за соблюдением этого возлагался на МАГАТЭ.

Однако заключение соглашения не привело к автоматическим продажам канадских ядерных материалов и оборудования в Индию. Еще почти три года сторонам потребовалось для согласования так называемого «административного соглашения» (“appropriate arrangement”), в котором разъяснялось, как именно будет обеспечиваться мирное использование Индией канадских ядерных поставок. Оттава, помня индийский «мирный ядерный взрыв» 1974 г. настаивала на своем праве контролировать использование своих ядерных материалов. Индия, однако, отвергала эти требования, заявляя, что она уже передает всю необходимую информацию МАГАТЭ.

В ноябре 2012 г. во время визита в Индию Харпер заявил о завершении переговоров по административному соглашению (официально подписано в марте 2013 г. – прим. Д.В.). Однако канадская сторона крайне скупо комментировала, как был урегулирован этот главный спорный вопрос. В заявлении Канадской комиссии по ядерной безопасности говорилось лишь о совместном комитете для «соответствующего надзора в отношении…необходимых гарантий мирного использования канадского экспорта в Индию ядерных материалов»[46]. По сути, Канада согласилась с индийской позицией, переложив всю ответственность на МАГАТЭ. Представитель Канадской комиссии по ядерной энергии А. Жервэ пояснял, что «МАГАТЭ будет осуществлять наблюдение за Индией от имени Канады»[47].

В целом, ядерная составляющая заняла к настоящему времени заметное место в канадо-индийских отношениях. Например, в совместном заявлении двух стран по итогам официального визита индийского премьер-министра Нарендры Мори в Канаду в апреле 2015 г. сотрудничество в ядерной сфере стояло вторым по важности разделом после вопросов торговли и инвестиций[48].

Если говорить о причинах восстановления Канадой ядерного сотрудничества с Индией, то можно выделить несколько факторов.

Прежде всего, это, конечно, влияние США. Оно заключалось не столько в том, что Вашингтон давил на Оттаву, хотя и это имело место, важен был сам пример главного экономического партнера и военного союзника Канады. Американо-индийская договоренность в июле 2005 г. резко упростила для Канады восстановление ядерного сотрудничества с Индией. Следуя, что называется в кильватере действий США, Канада могла не опасаться обвинений, что она подрывает режим ядерного нераспространения. Важное значение имел и юридический аспект – США добились к 2008 г. снятия международных ограничений на ядерную торговлю с Индией.

Во-вторых, большие ожидания на получение заказов в Индии для канадской ядерной отрасли. Прежде всего, это касалось поставок в Индию урана. Канада обладает одними из самых крупных запасов урана (около 500 тыс. тонн) и занимает второе место в мире по его добыче (13,3 тыс. тонн в 2015 г.)[49]. Причем, 85 % добытого Канадой урана экспортируется в другие страны. В тоже время запасы урана в Индии сравнительно невелики (около 100 тыс. тонн). Эта цифра покажется особенно скромной, если учесть планы Индии по резкому росту мощностей своей ядерной энергетики. Индия планирует увеличить выработку электроэнергии на атомных электростанциях до 63 ГВт к 2032 г. (для сравнения в настоящее время – 4,8 ГВт). Хотя позднее планка была несколько понижена (до 27,5 ГВт[50]), это в любом случае требует строительства несколько десятков новых атомных реакторов и резкого увеличения импорта урана. Сразу после снятия ГЯП ограничений Индия начала заключать контракты на поставку урана и ядерного топлива. Канадо-индийское соглашение о ядерном сотрудничестве 2010 г. и административное соглашение 2013 г. создали необходимую правовую базу для поставок канадского урана в Индию.

В апреле 2015 г. во время визита в Канаду индийского премьер-министра Нарендры Моди было объявлено о подписании контракта, по которому канадская компания «Камеко» должна поставить в Индию 3 220 тонн урана в течение следующих пяти лет. Несмотря на сравнительно скромный размер контракта (350 млн. долларов), руководство «Камеко» придает ему особое значение, связывая успешное развитие своей компании со строительством большого количества реакторов в Индии и Китае[51].

Более туманно выглядят перспективы продаж в Индию канадских атомных реакторов. С одной стороны, планы Индии по строительству десятков новых реакторов и уникальный характер индийского реакторного парка, представленного почти исключительно тяжеловодными реакторами, казалось бы, благоприятствует продаже в Индию реакторов КАНДУ. В частности, индийский исследователь М. Сети говорит о перспективности продвижения на индийский ядерный рынок последнего поколения реакторов КАНДУ, так называемого «Улучшенного КАНДУ-6» (“Enhanced CANDU-6”) и разрабатываемого нового поколения реакторов КАНДУ (ACR-1000)[52]. Известно, что Индия проявляла интерес к реактору ACR-1000. Этот вопрос поднимался во время визита в Индию министра международной торговли С. Дея и руководителей канадской ядерной отрасли в январе 2009 года. Однако в том же 2009 г. индийский посол в Канаде Ш. Гаваи подчеркивал, что привлекательность ACR-1000 снижает то, что он существует только в стадии разработки[53].

Как представляется, основным препятствием для поставок реакторов КАНДУ в Индию может оказаться то, что для Индии – это уже пройденный этап. За годы санкций индийцы досконально изучили этот тип реактора и научились самостоятельно строить на его основе собственные тяжеловодные реакторы. В этом плане покупка нового реактора КАНДУ с технологической точки зрения не представляет для них большого интереса. Канадский исследователь Д. Братт обращает внимание еще на один момент: после снятия ГЯП ограничений на ядерное сотрудничество с Индией эта страна «сможет импортировать обогащенный уран, позволяющий развивать технологии легководных реакторов»[54]. В этом смысле тяжеловодные реакторы, способные работать на природном уране, уже не представляют для Индии такого интереса как раньше.

Показательно, что Индия не упоминается как потенциальный покупатель на сайте «КАНДУ Энерджи»[55]. Компания сообщает, что ведет переговоры о строительстве реакторов с Аргентиной, Польшей, Румынией, Великобританией и совместно работает с китайской стороной над созданием нового реактора КАНДУ, способного работать на разных видах ядерного топлива (Advanced Fuel CANDU Reactor – AFCR)[56].

Однако Д. Братт отмечает, что Канада все же может заработать на планах Индии по строительству атомных реакторов. Это можно достичь не за счет продажи новых реакторов КАНДУ, а за счет участия канадских компаний в ремонте и модернизации действующих индийских тяжеловодных ректоров. Как поясняет Братт, планы Индии по резкому наращивание мощностей ядерной энергетики подразумевают продление срока службы большинства нынешних индийских тяжеловодных ректоров[57].

В-третьих, канадское руководство рассматривало восстановление ядерного сотрудничества в более широком контексте, как средство улучшить общую атмосферу для торгово-экономического сотрудничества. В тоже время пока эти надежды Канады оправдываются не в полной мере. До сих пор не подписано соглашение о свободной торговле. Товарооборот между двумя странами существенно вырос: если с 2005 г. по 2010 г. он увеличился примерно на 50 % (с 2,9 млрд. долларов до 4,3 млрд. долларов[58]), то с 2010 г. по 2015 г. он практически удвоился (с 4,3 млрд. долларов до 8,3 млрд. долларов[59]). Однако заявленная цель – довести товарооборот до 15 млрд. долларов к 2015 г. – так и не была достигнута. Объем канадо-индийской торговли выглядит особенно скромно, если сравнить его с торговлей Канады с другим азиатским гигантом – Китаем. По итогам 2015 г. канадо-индийский товарооборот более чем в 10 раз уступает канадо-китайскому (8,3 млрд. долларов против 85,6 млрд. долларов)[60].

В-четвертых, сыграли роль и геополитические расчеты. В Оттаве рассматривают Индию как восходящую звезду мировой политики, которая будет оказывать огромное влияние на решение многих вопросов. Соответственно, если Канада хочет играть активную роль в международных делах, она должна иметь хорошие отношения с Индией. Как отмечал премьер-министр С. Харпер на церемонии подписания с Индией соглашения о ядерном сотрудничестве в июне 2010 г., «Индия – это очень важная страна, страна, которая будет еще более важной в будущем, которая разделяет с нами главные ценности. Она разделяет с нами ключевые интересы в мире и сталкивается с теми же самыми угрозами, с которыми мы сталкиваемся»[61].

Наконец, был еще один фактор, который, хотя и упоминается, часто не учитывается в полной мере. Речь идет о влиянии индийской диаспоры в Канаде. Согласно подсчетам, в Канаде насчитывается 1,2 млн. лиц с индийскими корнями или около 4 % всего населения. Это уже достаточно большая цифра для того, чтобы за голоса этих избирателей боролись канадские политические партии. Однако, по словам А. Сингх из Дальхаузского университета, влияние индийской диаспоры еще более усиливается «из-за ее сосредоточения в ключевых секторах канадской экономики и важных сегментах профессионального класса»[62]. Кроме того, канадцы индийского происхождения сосредоточены в районах, где разыгрывается большое количество депутатских мест – в так называемых «Большом Торонто» и «Большом Ванкувере».

Заключение соглашения о ядерном сотрудничестве и улучшение отношений с Индией вообще для получения голосов канадских индийцев, несомненно, понимают и канадские политики. Во время визита в Индию в ноябре 2009 г. Харпер нашел время для посещения Золотого храма в Амритсаре – религиозной святыне сикхов[63] – и встреч с популярными индийскими киноактерами.

Наглядное представление о влиянии индийской диаспоры дают результаты последних парламентских выборов в Канаде. Из 338 депутатов, выбранных в октябре 2015 г. в Палату общин, 19 имели индийские корни. Из 30 министров в правительстве Дж. Трюдо индийские корни имеют 4. С учетом того, что Индия является одним из крупнейших поставщиков иммигрантов в Канаду, борьба канадских партий за голоса индийской диаспоры будет еще более усиливаться, а, значит, этот фактор будет оказывать еще большее значение на канадо-индийские отношения в ядерной сфере.

Ссылки

[1] Американское участие в названии объяснялось поставкой тяжелой воды для реактора.

[2] Цит. по: Bratt D. The Politics of CANDU Exports. – Toronto: University of Toronto Press, 2006, p. 93

[3] Agreement on the Canada-India Colombo Plan Atomic Reactor Project. New Delhi. 28.04.1956. Available at: http://www.commonlii.org/in/other/treaties/INTSer/1956/9.html (accessed 16.06.20160

[4] Устав МАГАТЭ был принят 23 октября 1956 года.

[5] Реактор «САЙРУС» в строгом смысле не являлся реактором КАНДУ. «САЙРУС» был копией канадского реактора NRX (National Research Experimental –NRX), запущенного в Канаде в 1947 году, а технологии КАНДУ были отработаны Канадой к концу 1950-х годов. Собственно, в самом канадо-индийском соглашении 1956 г. отмечалось, что поставляемый реактор имеет «экспериментальный» характер.

[6] Bratt D. Op. cit. p. 100

[7] Индийский «мирный ядерный взрыв» 1974 г. привел к образованию Группы ядерных поставщиков (ГЯП) и введению ее членами единых правил регулирования экспорта

[8]Тяжеловодными являются 18 из 21 действующих в настоящее время в Индии реакторов. См.: India. Summary. Available at: https://www.iaea.org/PRIS/CountryStatistics/CountryDetails.aspx?current=IN (дата обращения 16.06.2016).

[9] Agreement Between the Government of Canada and the Government of Pakistan for Cooperation in the Peaceful Uses of Atomic Energy. Ottawa. 14.05.1959. Entry in Force: 18.07.1960 // Canada Treaty Series 1960/14

[10] Bratt D. Op. cit. p. 106; Martin D. Exporting Disaster: The Cost of Selling CANDU Reactors. November 1996. Available at: http://www.ccnr.org/exports_3.html#3.2.5 (accessed 16.06.2016)

[11] Bratt D. Op. cit. p. 126

[12] Ibid., p. 127, p. 137

[13] Позднее в Группу собственников КАНДУ вошли Румыния и Китай.

[14] Martin D. Exporting Disaster: The Cost of Selling CANDU Reactors. November 1996. Available at: http://www.ccnr.org/exports_3.html#3.2.5 (accessed 16.06.2016)

[15] Ibidem

[16] Иванов А.Г. Эволюция канадо-индийских отношений во второй половине XX-начале XXI в. http://elib.bsu.by/bitstream/123456789/90624/1/ivanov_%202013_Actual_probl_IR.pdf (дата посещения 17.06.2016)

[17] Примечательно, что при подготовке визита «сборной Канады» в Индию канадские дипломаты получили от индийской стороны специальные гарантии, что во время этого визита Индия не будет производить новые ядерные испытания. См.: Speirs R. Avoided India Assures Canada No Nuclear Test During Visit // The Toronto Star, 10.01.1996

[18] Speirs R. Avoided India Assures Canada No Nuclear Test During Visit // The Toronto Star, 10.01.1996

[19] Thompson A. Canada Defends Role in Atomic Growth // The Toronto Star, 15.05.1998

[20] Ibidem

[21] Ibidem

[22] Исраелян Е.В. Некоторые проблемы международной безопасности: Российские и канадские подходы. В сб.: Актуальные проблемы российско-канадских отношений. – М.: Наука, 1999, с. 136

[23] Notes for a Statement by the Honourable Lloyd Axworthy Minister of Foreign Affairs to the Standing Committee on Foreign Affairs and International Trade “India’s Nuclear Testing: Implications for Nuclear Disarmament and the Nuclear Non-Proliferation Regime”. Ottawa. 26.05.1998 //Speeches 98/40

[24] Ibidem

[25] См. например: Canada Expresses Regret Over Missile Tests // DFAIT News Release, ? 79, 14.04.1999

[26] См.: Canada Expresses Regret Over India’s Missile Tests // DFAIT News Release, ? 11, 23.01.2001; Canada Regrets Indian Missile Test // DFAIT News Release, ? 7, 26.01.2002; Canada Regrets Pakistan’s Intention to Test Missiles // DFAIT News Release, ? 57, 24.05.2002; Canada Regrets Pakistan Missile Test // DFAIT News Release, ? 116, 04.10.2002; Canada Regrets India’s Intention to Test Missiles // DFAIT News Release, ? 3, 08.01.2003

[27] Statement by the Minister of Foreign Affairs on Re-Engagement with India // DFAIT News Release, ? 35, 20.03.2001

[28] Иванов А.Г. Указ. соч.

[29] Самуйлов С.М., Олсуфьев И.В. США-Индия: Ядерное партнерство и геополитика // США-Канада, 2010, с. 42

[30] Fraser G. Ottawa, India Take Step Toward Nuclear Thaw // The Toronto Star, 27.09.2005

[31] Canada and the Bomb (Editorial) // The Toronto Star, 29.09.2005

[32] Canada Open to “Credible” and “Defensible” Modus Vivendi to Enable India Civil Nuclear Cooperation with NSG. 18.10.2005. Available at: https://wikileaks.org/plusd/cables/05OTTAWA3116_a.html (accessed 17.06.2016)

[33] Ibidem

[34] Цит. по: Berthiaume L. Government Favours India Nuclear Exemption // The Embassy, 07.11.2007

[35] Likely Canadian Support of India Safeguards Agreement. 16.07.2008. Available at: https://wikileaks.org/plusd/cables/08OTTAWA965_a.html (accessed 18.06.2016)

[36] Canada Welcomes India’s Safeguards Agreement with the International Atomic Energy // DFAIT News Release, ? 169, 01.08.2008

[37] NSG: Canada Supports Exception for India, Seeks Changes to Draft Text. 13.08.2008. Available at: https://wikileaks.org/plusd/cables/08OTTAWA1075_a.html (accessed 18.06.2016)

[38] A Decision to Change the World (Editorial) // The Embassy, 06.08.2008

[39] Regehr E. Getting a Non-Proliferation Payoff From India // The Embassy, 13.08.2008

[40] Ibidem

[41] Дольше других и активнее других возражали Австрия, Ирландия и Новая Зеландия.

[42] Bratt D. Canada, the Provinces, and Global Nuclear Revival: Advocacy Coalitions in Action. – Montreal & Kingston: McGill-Queen’s University Press, 2012, p. 264

[43] Brennan R. AECL and India Close on Deal, Day Says // The Toronto Star, 23.01.2009

[44] Westhead R. We Are India’s Nuclear “Friend”, Harper Says // The Toronto Star, 18.11.2009

[45] Полное название – Соглашение о сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии. См.: Agreement Between the Government of Canada and the Government of the Republic of India for Co-operation in Peaceful Uses of Nuclear Energy. Toronto. 27.06.2010. Entry Into Force: 20.09.2013 // Canada Treaty Series 2013/17

[46] Consiglio A. Nuclear Trade Resumes with India // The Toronto Star, 07.11.2012

[47] Chase S. Canada, India Reach Agreement on Nuclear Trade // The Globe and Mail, 06.11.2012

[48] См.: India-Canada Joint Statement. Office of the Prime Minister. Ottawa. 15.04.2015.Available at: http://news.gc.ca/web/article-en.do?nid=964969 (accessed 18.06.2016)

[49] Uranium in Canada. Available at: http://www.world-nuclear.org/information-library/country-profiles/countries-a-f/canada-uranium.aspx (accessed 18.06.2016)

[50] См.: Nuclear Power in India. Available at: http://www.world-nuclear.org/information-library/country-profiles/countries-g-n/india.aspx (accessed 18.06.2016)

[51] Chase S., Macrael K. Harper Inks $ 350-Million Nuclear Deal with India // The Globe and Mail, 16.04.2015

[52] Sethi M. The Indo-Canadian Nuclear Relationship: Possibilities and Challenges // The International Journal, March 2014, p. 41

[53] Davis J. India: No New Measures in Nuke Deal // The Embassy, 04.02.2009

[54] Bratt D. Canada, the Provinces, and Global Nuclear Revival…p. 268

[55] Подразделение «Атомик Энерджи оф Кэнада» по строительству реакторов КАНДУ. Приобретено в 2011 г. канадской компанией «Лавалин».

[56] См.: Our Projects. Available at: http://www.candu.com/en/home/ourmajorprojects/default.aspx (accessed 19.06.2016)

[57] Bratt D. Canada, the Provinces, and Global Nuclear Revival…p. 268

[58] См.: Иванов А.Г. Указ. соч

[59] Canada-India Relations. Fact Sheet. Available at: http://www.canadainternational.gc.ca/india-inde/bilateral_relations_bilaterales/fs_india-inde_fd.aspx?lang=eng (accessed 19.06.2016)

[60] Canada-India Relations. Fact Sheet…; Canada-China Relations. Fact Sheet. Available at: http://www.canadainternational.gc.ca/china-chine/bilateral_relations_bilaterales/China-FS-Chine-FD.aspx?lang=eng (accessed 19.06.2016)

[61] Smith J. Canada, India Sign Nuclear Agreement // The Toronto Star, 28.06.2010

[62] Цит. по: Bratt D. Canada, the Provinces, and Global Nuclear Revival…p. 268

[63] Сикхи составляют крайне небольшую долю в населении Индии (менее 2 %), но значительную долю среди канадцев индийского происхождения (около 30 %).



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2016 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.