Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№3, 2007

США: ОЦЕНКИ СТЕПЕНИ ЯДЕРНОЙ УГРОЗЫ
СО СТОРОНЫ КИТАЯ

 

Семейко Л.С., д. и. н., ведущий научный сотрудник Института США и Канады РАН

 

Оценки ядерной мощи Китая

Оценки ядерной мощи Китая, приводимые во множестве американских источников, весьма противоречивы. По мнению американских экспертов, ни официальные органы США, ни различные исследовательские центры не располагают точными сведениями о ядерном арсенале Китая – его конфигурации, масштабах и возможностях. Частично это объясняется тем, что Китай не публикует соответствующие данные, частично же тем, что американские эксперты склонны завышать или занижать их значимость в зависимости от политических пристрастий.

Три примера. По данным Центра оборонной информации, по состоянию на май 2005 г. китайский ядерный арсенал насчитывал около 400 боезарядов: около 280 стратегических ядерных боезарядов и около 120 тактических. По данным же исследовательской организации Natural Resources Defense Council (Совет по защите природных ресурсов, NRDC), в середине 2006 г. Китай обладал уже меньшим количеством ядерных боезарядов – примерно 330, из них около 130 было развернуто на межконтинентальных баллистических ракетах (МБР), баллистических ракетах подводных лодок (БРПЛ) и бомбардировщиках, а около 200 боезарядов складировано (см. Приложение и Табл. 1). На МБР, по данным этой организации, установлено 30 ядерных боеголовок, а на ракетах средней дальности – 50–100[1] (есть, правда, и другие данные[2]).

Независимо от подобных расхождений, администрация США считает ядерную мощь Китая потенциально достаточно опасной, особенно в перспективе. Она учитывается в военном и внешнеполитическом планировании и при определении масштабов сокращения американских стратегических ядерных сил (СЯС). Д. Рамсфельд в свою бытность министром обороны заявлял, что количество стратегических боезарядов США максимально может быть сокращено только до 1 700–2 200 единиц, ввиду того что более масштабное их сокращение может подтолкнуть Китай к «спринтерской гонке» за достижение количественного ядерного паритета с США[3]. С учетом китайского аспекта осуществляется планирование развертывания НПРО, рассматриваются целесообразность ратификации Договора о прекращении ядерных испытаний и другие аспекты военного строительства и внешней политики[4].

Ракетный и авиационный ядерный потенциал Китая, по данным различных источников, включает в себя следующие компоненты.

Баллистические ракеты. Арсенал БР средней и межконтинентальной дальности насчитывает примерно 120 ракет четырех типов: DF‑3A, DF‑4, DF‑5/5A и DF‑21A. Каждая ракета оснащается одной боеголовкой. Примерно два десятилетия назад начался процесс модернизации БР – повышение их мобильности, переход на твердотопливные двигатели, улучшение точности и облегчение боеголовок, увеличение дальности полета ракет и выживаемости средств доставки, совершенствование системы управления и разведки. Предполагается, что ныне ядерный арсенал Китая находится в середине процесса ускоренной модернизации, а в следующем десятилетии Пекин осуществит максимальное наращивание численности мобильных твердотопливных МБР. По оценкам ЦРУ, к 2015 г. большинство китайских БР будут мобильными[5]. В ответ на развертывание НПРО США китайские МБР в течение нескольких лет могут быть оснащены разделяющимися боевыми блоками.

Важнейшим направлением модернизации в последние годы было создание МБР DF‑31 – мобильной трехступенчатой ракеты с двигателем на твердом топливе, способной достигать Гавайских островов и Аляски (дальность 8 000 км). Считается, что эта ракета будет направлена главным образом против России и американских объектов в Азии. К концу десятилетия может быть развернута мобильная твердотопливная МБР DF‑31А (дальность 12 000 км; вероятное круговое отклонение 300–600 м), способная, как и МБР DF‑5A, поражать всю территорию США. Предположительно, эта ракета частично заменит МБР DF‑5A[6].

Согласно данным МО США, в 2005–2006 гг., ракетный арсенал Китая насчитывал примерно 80 БР средней и межконтинентальной дальности четырех типов: DF‑3, DF‑4, DF‑5А и DF‑21:

Ø            устаревшая МБР DF‑3, способная поразить американские базы в Японии (постепенно снимается с вооружения);

Ø            22 шахтные МБР DF‑4, способные достичь о‑ва Гуам. Эти МБР должны оставаться в строю до конца десятилетия, после чего их окончательно сменят МБР DF‑31;

Ø            20 жидкостных МБР DF‑5A, размещенных в шахтах (дальность 13 000 км.). Эти МБР ныне являются единственными, способными достичь континентальной части США. Мощность ядерной боеголовки – 2–5 Мт (ядерные боеголовки хранятся отдельно от ракет). В перспективе на этих ракетах может быть установлено по три боеголовки, предназначенные для разрабатываемой МБР DF‑31А;

Ø            DF‑21 – ракета средней дальности, мобильная, мощность боезаряда – от 0,5 до 1 Мт[7].

Баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ). Предполагается, что Китай имеет 12 БРПЛ Julang 1 (дальность 1 700 км; по оценкам Пентагона, эта БРПЛ является экспериментальной). Ракеты хранятся на базе подводных лодок, на которой базируется ядерный ракетоносец Xia. Китай располагал двумя подобными лодками, но одна затонула, а другая, обладавшая ограниченными возможностями, никогда не покидала китайских территориальных вод и не несет боевого дежурства. В долгосрочном плане предусматривается строительство 4–6 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) Julang II, оснащенных 16 БРПЛ (вариант DF‑31) каждая. Пентагон предполагает, что их развертывание начнется в 2008–2010 гг. БРПЛ могут иметь межконтинентальную дальность[8].

Тактическое ракетно-ядерное оружие. Твердотопливные тактические ракеты DF‑11 (дальность 300 км) и DF‑15 (дальность 60 км), по оценкам Пентагона, вероятнее всего, оснащены обычными боеголовками (по тайваньским оценкам, они могут быть ядерными. Еще в конце 70‑х гг. Китай провел испытания ядерных боеприпасов малой мощности). Развернуто 650–730 таких ракет (ежегодно их производится около ста). Предполагается, что Китай располагает также ядерной артиллерией и ядерными фугасами. По официальным оценкам, в Пекине рассматриваются варианты использования тактического ядерного оружия против американских объектов в регионе[9].

Бомбардировщики. В составе ВВС Китая нет стратегической авиации. Есть два типа самолетов: 100–120 бомбардировщиков среднего радиуса действия Hong‑6 (копия советского Ту‑16; самолеты производились по лицензии с 1964 г.) и 30 истребителей Qian‑5. Сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик JH‑7 производился в течение более десяти лет, но под обычные бомбы. В ядерном варианте осталось несколько самолетов. Китай закупил у России около 80 многоцелевых истребителей Су‑30 и 58 Су‑27. Получив лицензию, Китай сможет к 2015 г. произвести еще 200 Су‑27 (в соответствии с российскими установками на ограничение продажи новейших вооружений Китаю, лицензия на производство двигателей для самолета Су‑27 не дана; в середине 90‑х гг. Россия отказалась продать Китаю бомбардировщики Ту‑22). Пока нет свидетельств того, что самолеты Су‑27 могут стать носителями ядерных бомб, отмечают американские источники. Но в принципе это возможно, причем с использованием крылатых ракет.

В американских исследовательских работах обращается внимание на собственную официальную китайскую оценку: «среди ядерных держав Китай <…> обладает наименьшим ядерным арсеналом»[10]. Но доверия к таким заявлениям нет, что породило стремление к перестраховке. В период холодной войны оценки перспектив развития ядерной мощи Китая значительно завышались. Так, в 1960 гг., то есть еще до первого китайского ядерного испытания, Тихоокеанское командование считало, что к 1973 г. Китай будет иметь 435 ядерных боезарядов, что было втрое меньше действительной цифры. Разведывательное управление МО в 1984 г. заявляло, что в 1989 г. Китай будет располагать 592 ядерными боеприпасами, а в 1994 г. их число увеличится до 818. Но и здесь было преувеличение в полтора–два раза[11].

Опасения многократного увеличения количества ядерных боеприпасов Китая сохранились и после окончания холодной войны. По прогнозам ЦРУ, сделанным в 2001 г., к 2015 г. «количество стратегических ядерных боеприпасов, нацеленных главным образом против США, возрастет в несколько раз  – до 75–100 единиц[12]. По оценкам Пентагона, сделанным в 2001–2004 гг., к 2010 г. количество ядерных боеприпасов, которые могут быть использованы против объектов на территории США, может возрасти в два–три раза (с 20–30 до 60)[13]. Но это зависит от ряда факторов: сколько новых дальнобойных МБР DF‑31 и DF‑31A будет развернуто, будут ли приняты на вооружение РГЧИН (разделяющиеся головные части индивидуального наведения) и каков будет характер реакции на развертывании НС ПРО в США[14].

 

Характер угроз со стороны Китая

Новая геополитическая обстановка потребовала от Пентагона и Государственного департамента США пересмотра оценок потенциальных и реальных угроз национальной и международной безопасности. Пересмотр коснулся и возможных ядерных угроз со стороны бурно развивающегося Китая. С середины 90‑х гг. все более актуальным стал считаться вопрос о вероятности его ядерных угроз, адресованных не только соседям, но и Соединенным Штатам. Проведенные оценки находятся в широком диапазоне: от алармистских по своему характеру до противоположных, отрицающих вероятность угрозы, по крайней мере в обозримой перспективе.

 

Алармистские оценки

Обеспокоенность США возможностью ядерного конфликта в АТР и ядерных угроз непосредственно Америке стала особо очевидной на рубеже XXXXI вв. В основе лежали в первую очередь экономические причины: за последние два с половиной десятилетия Китай совершил гигантский скачок в своем экономическом развитии и к 2020 г. планирует учетверить ВВП и по абсолютным показателям производства превзойти США, Японию и ЕС. Сложились условия для наращивания высокими темпами крупномасштабного военного строительства. В докладе МО США Конгрессу «О военной мощи Китайской Народной республики» (2006 г.) отмечается, что поражают не только темпы и масштабы роста этой мощи, но и характер трансформации военной доктрины и модернизации ВС Китая, в том числе характер закупаемых (в основном в России) вооружений, а также курс на повышение точности боеголовок[15]. Уже поставлен под угрозу региональный военный баланс, так как Китай способен поражать цели в США, России, Индии, Японии, Корее, Вьетнаме, на Тайване и Филиппинах.

Решением администрации Клинтона, зафиксированным в президентской директиве PDD‑60 (1998 г.), Китай после 16‑летнего перерыва вновь стал объектом планируемых в СИОП (Single Integrated Operational Plan) американских ядерных ударов[16]. В «Четырехлетнем военном обзоре» (2006 г.) сделан однозначный вывод: «Из всех крупных и развивающихся государств Китай имеет наибольшие возможности в военном соревновании с США и овладении такими разрушительными технологиями, которые со временем могут свести к нулю традиционные американские военные преимущества»[17]. США обеспокоены тем, что с 1996 г. Китай ежегодно (за исключением 2003 г.) увеличивал свои военные ассигнования более чем на 10%, и в 2007 г. эти ассигнования возрастут уже почти на 18% – до 45 млрд. долл. После опубликования этих данных заместитель госсекретаря США Джона Негропонте немедленно сделал заявление, что Вашингтон хотел бы получить от Пекина объяснение причин такого – самого стремительного за последние 10 с лишним лет – роста военных расходов. Однако внешнему миру до сих пор остаются неизвестными как мотивация, так и сам процесс принятия Пекином соответствующих решений.

В Америке выходит все больше исследований о грядущем столкновении США и Китая. Их авторы выдвигают весьма любопытные версии, основывая их на реальных документах и анализе исторического опыта. Так, Стивен Мошер, автор книги «Гегемон: план доминирования Китая в Азии и в мире»[18], приводит выдержки из китайских стратегических трактатов, где доказывается, что, во-первых, война с США неизбежна; во-вторых, что Китай может выиграть эту войну и, в-третьих, что в XXI в. в мире будет одна страна-гегемон – Китай. Другими словами, Китай стремится заменить США в роли супердержавы. Ричард Бернштейн и Росс Манро, авторы книги «Надвигающийся конфликт с Китаем»[19], также считают, что интересы Китая и США давно противоречат друг другу и в ближайшем будущем начнется конфликт, к которому Китай давно готовится. В качестве доказательства авторы приводят созданные в Китае образцы антиамериканской пропаганды[20].

Наибольшее беспокойство в Вашингтоне вызывает не прямая, а косвенная угроза – возможность силовой акции Китая против Тайваня, являющегося союзником США. Акция неизбежно должна будет привести к военному вмешательству США в силу не только обязательств перед Тайванем, но и из-за опасений радикального изменения военно-политической обстановки в Азии в пользу Китая в случае успеха его тайваньской интервенции. Другое дело, что вероятность последней не считается стопроцентной. Часть экспертов вопреки господствующим мнениям считают, что Китай не пойдет на вооруженный конфликт по ряду причин, в том числе из-за риска ядерного столкновения с США, ввиду необходимости крупных расходов на подготовку десантирования сухопутных войск, из-за угрозы международных экономических санкций и возможности военной неудачи. Пекин будет предпочитать вариант мирного объединения с Тайванем.

Однако большинство специалистов, не отвергая возможность достаточно длительного предпочтения Пекином мирного варианта, убеждены в том, что такой вариант политически бесперспективен. Рано или поздно военный вариант объединения страны со всеми его непредсказуемыми последствиями возобладает. В результате ситуация в этом регионе остается неопределенной, а следовательно, открытым является вопрос о неизбежности вооруженного регионального конфликта и, тем более, вопрос об угрозе применения в нем ядерного оружия.

А угроза такая достаточно велика. В случае конфликта Китай, учитывая значимость подавляющего превосходства США на море и в воздухе, просто вынужден будет прибегнуть к использованию ядерного оружия, например против американской группировки ВМС в районе пролива[21]. Но если США нанесут ответный удар по китайским объектам на континенте, это будет означать начало двухстороннего стратегического ядерного конфликта со всеми его катастрофическими последствиями для обеих сторон. Как заявил руководящий сотрудник МО США Кейт Пэйн, Соединенные Штаты проявят «волю и способность отразить нападение сил общего назначения и уничтожить оружие массового уничтожения Китая», в случае его нападения на Тайвань[22]. Ряд экспертов приходят к выводу, что антитайваньская угроза материкового Китая в XXI в. является даже более актуальной, чем угроза терроризма или распространения ядерного оружия.

Опасность кроется не столько в ожидаемом количественном росте китайского ядерного потенциала, сколько в возможных, обусловленных развитием науки и техники изменениях стратегии его применения. Одно дело, когда несколько экспертов предвидят эти изменения, но совсем другое – добиться ассигнований и полномочий на противодействие такой стратегии. Возможный вариант: китайцы могут (а кто рискнет поручиться, что они это не сделают?) взорвать в атмосфере или даже вне воздушного пространства США несколько многомегатонных ядерных боезарядов. Возникший при этом электромагнитный импульс (ЭМИ) выведет из строя практически все микросхемы и полупроводники, сделав американские власти «еще более слепыми, глухими и тупыми, чем они есть, а страну – неспособной сопротивляться посягательствам, которые не замедлят за этим последовать», – считает известный политолог Марк Хелприн. Предотвратить удар с использованием ЭМИ, устрашив Китай возможностью массированного ответного ядерного удара, не удастся, и технически Китай мог бы реализовать этот вариант (успешное испытание в Китае противоспутникового оружия это подтвердило). Для того чтобы лишить США их ядерного козыря, Китаю потребуется не паритет, а всего лишь имеющиеся средства ядерного сдерживания. Необходимы меры по защите от ЭМИ, иначе «уже не в столь отдаленном будущем Китай столкнется с искушением победить в ядерной войне, даже не начиная ее». Будут, надо полагать, и другие варианты. А это значит, что китайскую ядерную угрозу нельзя недооценивать, ссылаясь на огромный разрыв в ядерной мощи двух держав[23].

Некоторые исследователи перенацеливают китайскую угрозу. Например, Росс Террилл, автор книги «Новая Китайская Империя»[24], считает, что Китай не собирается применять военную силу против США. Его целью будут прежде всего соседние государства, к которым у Пекина есть давние территориальные претензии – Россия, Монголия, Индия, Таиланд. По мнению Террилла, Китай умеет ждать. Не имея тактических планов, он имеет долговременную стратегию и может атаковать лишь в выгодный для него момент.

В Вашингтоне внимательно следят за характером участия Китая в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Раньше ее рассматривали как антитеррористическую, но теперь в ней видят и черты военного блока. Учитывается, что Россия не признает суверенитета островной «Китайской республики», поддерживает Пекин в его борьбе за единый и неделимый Китай, считая эту борьбу внутрикитайским делом. Вместе с тем, характер российско-китайских военных учений последних лет с присутствием на них представителей Ирана, Пакистана, Индии и Монголии и участием стратегической авиации, подводных лодок и десантных сил вызывает особое беспокойство в Вашингтоне, и особенно в Тайбее. ШОС начинает восприниматься как практически готовая платформа для создания коалиции, которая проводит не только региональные миротворческие операции (в проведенных учениях Россия условно обеспечивала их стратегическое прикрытие). Но пока это предположения. Выступая 11 марта 2004 г. в сенатском Комитете по делам вооруженных сил, командующий Стратегическим командованием адмирал Джеймс Эллис вынужден был честно признаться: «Соединенные Штаты больше не могут достоверно знать, какие страны, объединение стран или негосударственная организация представляют угрозу нашим жизненным интересам».

 

Противоположные оценки

В настоящее время китайская ядерная угроза непосредственно Соединенным Штатам в Вашингтоне не считается реальной как с точки зрения характера двухсторонних отношений, являющихся, по официальным оценкам, «хорошими, хотя и сложными», так и в плане пока не столь уж крупных масштабов ядерной мощи Китая и его военной доктрины.

Уже более 40 лет Китай традиционно провозглашает свой отказ от применения ядерного оружия первым, заявляя о своей приверженности курсу на сдерживание других ядерных держав в рамках сугубо оборонительной военной доктрины.

До последнего времени Пентагон заявлял, что такой курс может быть непостоянным, однако в докладе МО Конгрессу в 2005 г. эти опасения отсутствуют. Возможной угрозой могло бы быть нанесение по Соединенным Штатам несанкционированного ракетно-ядерного удара, но эксперты разведывательного сообщества считают такой вариант «в высшей степени невероятным», учитывая состояние боевой готовности ракетного потенциала Китая[25].

В США отдают должное не только улучшению отношений с Китаем, но и комплексу его миролюбивых акций, к которым, в частности, относятся:

·ª          обязательство Китая не нацеливать свое ядерное оружие против США и России;

·ª          участие в соглашениях о создании безъядерных зон и обязательство не применять против соответствующих стран ядерное оружие;

·ª          поддержка предложений о запрещении ядерного оружия;

·ª          поддержка идеи заключения соглашения о запрете производства расщепляющихся материалов;

·ª          объявление моратория на проведение ядерных испытаний (Китай подписал, хотя и не ратифицировал, Договор о запрещении ядерных испытаний);

·ª          предоставление негативных гарантий неядерным государствам;

·ª          поддержка предложений о запрещении милитаризации космического пространства.

Правда, учитывая напряженность в Восточно-Азиатском регионе, неопределенность в развитии китайско-американских военно-политических отношений и высокие темпы модернизации китайских ВС, опасения, что Китай может отступить от своего курса, остаются.

Такую угрозу, однако, не следует переоценивать, как это допускает ряд документов Пентагона, в которых акцент ставится не на нынешней ядерной мощи Китая (преувеличенной, но в реальности относительно небольшой), а на его возможных экспансионистских намерениях. Федерация американских ученых (Federation of American Scientists) и Совет по защите естественных ресурсов (NRDC), проведя тщательное совместное исследование оценок Пентагона, опубликовали его результаты в объемном 250-страничном докладе «Китайские ядерные силы и планирование ядерной войны Соединенными Штатами» (2006 г.) [26]. В докладе отмечается, что хотя Китай и совершенствует свои ядерные силы, как это делают все ядерные державы, но, во-первых, темпы такой модернизации до сих пор были медленными, и, во-вторых, причиной тому являются не его «агрессивные намерения», а военная политика США и наращивание американской ядерной мощи. К тому же, из-за затянутых сроков разработок новые ракеты появляются уже устаревшими.

Приводимые в докладе цифры показывают такой перевес ядерной мощи США, что говорить о ядерной угрозе Китая просто бессмысленно. Вот некоторые примеры:

·Ø                 ни одна БР Китая не находится на боевом дежурстве, тогда как большинство американских БР готовы к запуску в считанные минуты;

Ø                 через десятилетие, Китай может иметь уже не два десятка, а 75–100 МБР, а США – 780 МБР и БРПЛ;

·Ø          единственная китайская подводная лодка никогда не была в патрулировании, а это значит, что и личный состав подводников не получал и не получает столь необходимой практики, и (потребуются годы для ихего обучения);

·Ø           две–три стратегических подводные лодки, которые могут быть построены в течение полутора десятилетий, в плавании будут крайне уязвимы в плавании отдля американских противолодочных средств;

·Ø          авиационный парк Китая невелик и к тому же устарел;

·Ø          Китай не обладает крылатыми ракетами в ядерном снаряжении; и т. д.

 В докладе приводятся и другие примеры того, что слабые боевые возможности китайских ядерных сил не только не учитываются Пентагоном, но даже многократно преувеличиваются. Повторяется история с надуманным «ракетным разрывом» между США и СССР (в пользу последнего), который на рубеже 60‑х гг. использовался для создания мифа а советской ядерной угрозе и обоснования гонки американских ядерных вооружений согласно концепции «наихудшего варианта».

 Вместе с тем в докладе дается достаточно объективная оценка сдерживающей роли пусть даже сравнительно ограниченного ядерного потенциала Китая. Гипотетический ядерный удар 20 китайских МБР по 20 американским городам способен привести к гибели 40 млн. чел.овек и накрыть радиоактивным облаком значительную часть территории США и Канады. Но и Соединенным Штатам достаточно ограниченного числа МБР для сдерживания Китая: ядерный удар также 20 МБР способен уничтожить 11 млн. чел.овек.

Другие американские аналитики также не склонны преувеличивать ядерную угрозу Китая, даже с учетом проблемы Тайваня. К их числу относятся влиятельные сотрудники Министерства Обороны США, например Том Хоун (Tom Hone), .заместитель директора Отдела военной трансформации МО США (Department of Defense's Office of Force Transformation). В статье Divining China's Course (Proceedings, June 2005) он утверждал, что Китай будет избегать конфронтации с США и никогда не нападет на Тайвань, поскольку ущерб от подобной акции будет значительно больше, чем выгода. Суть геополитической стратегии Китая, по мнению Хоуна, сводится к принятию решений достаточно «дешевых» для Пекина и «дорогих» для его соперников. В этом Китай действует по примеру США, втянувших СССР в гонку вооружений, которая затем привела к коллапсу советской экономики и распаду страны[27].

Известные эксперты К.  Либер и Д.  Пресс в, опубликовавшие в 2006 г. весьма спорнуюой статьюе в Foreign Affairs (о ядерном превосходстве США не только над Китаем, но и над Россией), исходят не из возможности китайской ядерной агрессии, а, наоборот, из вероятности нанесения первого ядерного удара Соединенными Штатами, ввиду слабости ядерного потенциала Китая. Они обращают внимание в первую очередь на уязвимость китайских ядерных сил. Их стратегические и военно-технические аргументы имеет смысл привести дословно: «Нанося удар первыми, Соединенные Штаты могут достичь цели как при использовании фактора внезапности, так и в случае, если подобное решение будет принято во время кризиса двусторонних отношений, когда китайские войска будут находиться в состоянии повышенной готовности. Надо учитывать, что китайские ядерные боеголовки хранятся отдельно от ракет, которые находятся в незаправленном состоянии (китайские ракеты используют жидкое топливо, разъедающее корпус в течение 24 часов; процесс заправки занимает примерно 2 часа). Ко всему этому следует добавить отсутствие современной системы раннего предупреждения о ракетном ударе, что еще больше повышает уязвимость этих ракет. Вполне вероятно, что китайские войска вообще не получат никакого сигнала предупреждения в случае, если противник использует баллистические ракеты, базирующиеся на подводных лодках, или невидимые радарам крылатые ракеты». И далее: «Даже после принятия на вооружение DF‑31A уязвимость Китая вряд ли снизится. Эти ракеты имеют не очень большой радиус действия, оцениваемый в 8 000 километров, что существенно ограничивает район возможной дислокации и облегчает задачу их обнаружения. Ракеты этого класса могут достичь территории Соединенных Штатов только случае их размещения в северо-восточной части страны. Встает вопрос о том, не нацелены ли они на объекты в России и Азии?»[28]

К. Либер и Д.  Пресс считают, что у Китая медленные темпы модернизации ядерного потенциала и со стороны Китая ядерной угрозы нет: «…очень сомнительно, чтобы в ближайшее время у этой страны появилась возможность нанести хотя бы ответный удар… Соединенные Штаты имеют полное ядерное превосходство над КНР, и эта расстановка сил должна сохраниться на протяжении следующего десятилетия, а возможно, и дольше».

 

Выводы

1. В основе обеспокоенности официального Вашингтона и части военно-политических экспертов по поводу ядерной угрозы со стороны Китая лежат два основных фактора. Первый – стремительный экономический рост Китая, не только стимулирующий его внешнеполитическую активность и экономическую экспансию в Азии и в мире в целом, но и обеспечивающий возможности для ускоренной модернизации его ВС. Второй – неурегулированность военно-политической ситуации вокруг Тайваня, чреватая попытками ее военного разрешения Китаем.

2. Указанная обеспокоенность очевидна, но не однозначна. Оценки вероятности китайской ядерной угрозы различны: с одной стороны, признается ее незначительность в настоящее время, с другой – утверждается, что через полтора–два десятилетия эта вероятность может значительно возрасти. Прямая ядерная агрессия Китая против США считается гораздо менее вероятной, чем ядерный конфликт в ходе силового присоединения Тайваня к Китаю (Китай может применить ядерное оружие протии ВС США, направленных на защиту Тайваня для выполнения союзнических обязательств). При этом не исключается нанесение ядерных ударов по территории США.

3. В официальных оценках рассматриваемая угроза так или иначе преувеличивается. Сказывается не только традиционная склонность Пентагона к концепции «наихудшего сценария», но и стремление дополнительно обосновать рост военных расходов.

4. Налицо стремление с помощью алармистских оценок вызвать обеспокоенность России за свою безопасность, а в последствии создать напряженность в ее отношениях с Китаем. Хотя определенные ссылки на потенциальную китайскую ядерную угрозу России в стратегическом и военно-техническом плане и могут считаться обоснованными (они очевидны и без американских оценок), представляется, что в основу собственно российских оценок целесообразно положить позитивные аспекты военной политики Китая, принимая во внимание, конечно, и американские оценки.

 

Приложение

 

Ядерный арсенал Китая в 2006 г.

Стратегические средства доставки

 

Средства доставки

Дата раз-вертывания

Дальность (км)

Количество пусковых установок (бомбард.)

Всего боеголовок

 

Мощность

(Кт)

Примечания

Баллистические ракеты

DF‑3A

1971

3 100

16

16

3 300

Снимаются с вооружения

DF‑4

1980

>5 500

22

22

3 300

Достигает о‑ва Гуам

DF‑5A

1981

13 000

20

20

4 000–5 000

Кол-во МБР к 2015г., возможно, возрастет до 75–100**

DF‑21A

1991

2 100

21

21

200–300

 

DF‑31***

2006 ?**

8 000

0

 

 

 

DF‑31A

2007–09

~12 000

0

 

 

 

 

 

 

Баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ)

Julang I

1986

1 000–1 700

12

12

200–300

Одна ПЛ (Xia), (предположительно, не в строю)**

Julang II

2008–10?

~8 00012 000 ***

 

 

 

 

Бомбардировщики

Hong‑6

1966

3 100

100

100–300 бомб

 

Копия ТУ‑16

Qian‑5

1970

400

30

30 бомб

 

Разработан на основе МИГ‑19**

 

Источники:   * Natural Resources Defense Council, MayJune 2006 г. (данные опубликованы МО США)

** Центр оборонной информации США, 2.05.2005 г.

*** Bulletin of the Atomic Scientists, May/June 2006.

 

 



[1] China’s Arsenal. By the Numbers.

[2] Jeffrey Levis. The ambiguous arsenal. – Bulletin of the Atomic Scientists, May/June 2005, рp. 53–55.

[3] Senate Committee on Foreign Relations. Treaty on Strategic Offensive Reduction: The Moscow Treaty. – Senate Hearing 107– 622, 107th Cong., 2nd sess., 2002, pp.81, 111.

[4] Chinese nuclear forces, 2006. – Bulletin of Atomic Scientists, May/June 2006, pp. 60–63.

[5] Central Intelligence Agency, National Intelligence Council. Foreign Missile Developments and the Ballistic Missile Threat Through 2015. – December 2001, p. 8.

[6] Harold Brown (Chair). Chinese Military Power. – Council on Foreign Relations, 2003, p. 49.

[7]

[8] http://www.thebulletin.org/issues/nukenotes/nd03nukenote.html.

[9] Department of Defense. Annual Report on the Military Power of the People's Republic of China. July 28, 2003, p. 31.

[10] Foreign Ministry of People’s Republic of China. China: Nuclear Disarmament and Reduction of (sic) (fact sheet). April 27, 2004, p. 1.

[11] Defense Intelligence Agency. Nuclear Weapons Systems in China. – DEB‑49‑84, April 24, 1984, pp. 4, 6.

[12] Central Intelligence Agency, National Intelligence Council. Foreign Missile Developments and the Ballistic Missile Threat Through 2015. December 2001, p. 3.

[13] Department of Defense. Annual Report to Congress. Military Power of the People’s Republic of China 2004, р. 37; Department of Defense. Annual Report on the Military Power of the People's Republic of China [no date. 2002?], p. 27; Department of Defense. Annual Report on the Military Power of the People's Republic of China. July 28, 2003, p. 31.

[14] Robert S. Norris and Hans M. Kristensen. Chinese nuclear forces, 2006. – Bulletin of the Atomic Scientists, May/June 2006, pp. 60–63.

В 1992–96 гг. Китай испытывал ядерные боеголовки максимально облегченного веса. Но достигнутое понижение веса до 470 кг не обеспечивает создание РГЧИН: при таком весе на любой ракете можно установить только одну боеголовку.

[15] R. Jeffrey Smith. Clinton Directive Changes Strategy on Nuclear Arms Centering on Deterrence. – Washington Post, December 7, 1998.

[16] Department of Defense. Annual Report to Congress. Military Power of the People’s Republic of China 2006, р. 2.

[17] Quadrennial Defense Review 2006, p. 29

[18] Steven W. Mosher. Hegemon: China's Plan to Dominate Asia and the World. – Encounter Books, San Francisco, 2000.

[19] Bernstein, Richard and Munro, Ross H. The Coming Conflict With China. – New York: Alfred A. Knopf, 1997.

[20] Большое впечатление на американских экспертов произвел неожиданный космический демарш Пекина: 11.01.2007 Китай уничтожил объект, находившийся примерно на той же орбите, что и большинство американских спутников. Пресс-секретарь Совета национальной безопасности заявил: «США считают разработку и испытание Китаем такого оружия несовместимыми с духом сотрудничества, к которому обе страны стремятся в мирном космосе. Мы и другие страны выразили Китаю нашу озабоченность в связи с этими действиями». Представляется, что заявление свидетельствует не столько об угрозе утери «духа сотрудничества» с Китаем в мирном космосе, сколько об озабоченности Вашингтона возможностью опережающего (в сравнении с США) создания или развертывания Китаем эффективного противоспутникового оружия.

[21] http://www.washprofile.org/en/node/197.

[22] Ibid.

[23] Эти доводы приведены известным военно-политическим экспертом Марком Хелприным в статьях: Mark Helprin. China as a Nuclear Threat. – Washington Post, March 5, 2007; The Nuclear Threat From China – Washington Post, March 4, 2007; China as a Rising Nuclear Power – Claremont Review of Books, March 14, 2007 и др.

[24] Ross Terrill. The New Chinese Empire: And What it Means for the United States. – New York: Basic Books, 2003.

[25] http://www.defenselink.mil/pubs/china.html.

[26] http://www.washprofile.org/en/node/197 Hans M. Kristensen, Robert S. Norris, Matthew G. McKinzie. Report: Chinese Nuclear Forces and U.S. Nuclear War Planning. – Federation of American Scientists and Natural Resources Defense Council. November 30, 2006;

http://www.nukestrat.com/china/FAS‑NRDC2006.kmz;

http://www.nukestrat.com/ china/chinareport.htm.

Ганс Кристенсен (Hans M. Kristensen), директор проекта ядерной информации Федерации американских ученых; Роберт Норрис (Robert S. Norris), исследователь ядерной программы в NRDC; Мэтью Маккинзе (Matthew G. McKinzie), научный консультант NRDC.

[27] Tom Hone. Divining China's Course. – Proceedings, June 2005. Vol. 131/6/; http://www.washprofile.org/en/node/197

[28] Keir A. Lieber, Daryl G. Press. The Rise of US Nuclear Primacy. – Foreign Affairs, March/April, 2006.

Кейр Либер, автор книги «Война и инженеры: превосходство политики над технологией», – доцент политических наук в университете Notre Dame; Дэрил Пресс, автор книги «Определение надежности: как политические лидеры оценивают военные угрозы», профессор политических наук в университете Пенсильвании.



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.