 |
 |
 |
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
 |
|
?2, 2009
СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ США:
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ[1]
Травкина Н.М., д. пол. н., руководитель Центра внутриполитических исследований Института США и Канады РАН
e-mail:
Аннотация. Данная статья базируется на оценках американских специалистов и видных политических деятелей влияния нынешнего глобального финансово-экономического кризиса на американское общество и систему национальной безопасности США. Кризисное состояние американской экономики рассматривается новым политическим руководством США как угроза ? 1 национальной безопасности страны.
Ключевые слова: глобальный экономический кризис, национальная безопасность, экономическая безопасность, протекционизм, открытая экономика, национализм, экстремизм.
The National Security Strategy of the United States:
Economic Dimension
Travkina Natalia Michailovna,
Ph. D in Politics, Chief, Centre of Domestics Policy Researche e-mail:
Annotation. This article is based on estimates of American experts and prominent political figures of the impact of the current global financial and economic crisis on the state of American society and the system of U.S. national security. The critical state of the U.S. economy is considered by the new political leadership as the number 1 threat to national security.
Key words:global economic crisis, national security, economic security, protection, open economy, nationalism, extremism.
Стремительно развивающийся глобальный финансово-экономический кризис стал приоритетным вызовом политическим силам, пришедшим к руководству США в ноябре 2008 г. Кризисное состояние экономики было приравнено новыми политическими силами к угрозе ? 1 национальной безопасности США, а его скорейшее преодоление определено в качестве первостепенной задачи администрации Б. Обамы.
Подобная ситуация, когда экономика рассматривалась в категориях национальной безопасности, имела место только дважды в новейшей истории США: в 1933 г., когда президент Ф. Рузвельт 6 марта 1933 г. – спустя два дня после вступления в должность – своим указом ввел в стране чрезвычайное положение в связи с непрекращающимся экономическим кризисом, и 15 августа 1971 г., когда в условиях кризиса платежного баланса президент Р. Никсон отменил обмен золота на доллары, предъявляемые к оплате иностранными государствами, и одновременно ввел чрезвычайное положение. Эти акты сохраняли свою юридическую силу вплоть до августа 1976 гг., когда в США было принято специальное законодательство, которое оговаривало порядок введения Белым Домом чрезвычайного положения, и составной частью этого законодательства явилась отмена чрезвычайного положения, введенного Рузвельтом и Никсоном[1].
Сегодня кризис в экономике, по сути, объявлен «главным противником» Америки, и оттого, насколько быстро и эффективно президент и его команда сумеют с ним справиться, зависит не только благополучие страны и глобальной экономики, но и политическая жизнеспособность кабинета Б. Обамы.
Экономический кризис – угроза ? 1 национальной безопасности США – именно так ставится вопрос высшим эшелоном политического руководства США. Открывая 25 марта 2009 г. слушания в Сенате, посвящённые взаимосвязи внешней политики США и мирового финансово-экономического кризиса, председатель комитета по международным отношениям сенатор-демократ Дж. Керри начал своё выступление такими словами: «Недавно Дэнис Блэр, директор Национальной разведки, в своём выступлении в Конгрессе США заявил, что “самой главной неотложной проблемой национальной безопасности США является глобальный экономический кризис и его возможные геополитические последствия”. Это заявление выглядит поразительным в свете тех постоянных рисков, с которыми сталкиваются США и которые проистекают от терроризма, двух войн, которые мы ведём, развертывания программ по созданию ядерного оружия в Иране и в других странах. Блэр предупредил нас, что “временной фактор, возможно, является нашей главной угрозой. Чем дальше от нас будет отстоять долгожданный экономический подъём, тем больше вероятность серьёзного ущерба для стратегических интересов США”»[2].
В чем же американские аналитики видят угрозу стратегическим позициям США, проистекающую из экономического кризиса?
Прежде всего, это растущее в мире разочарование в американской модели дикого, ничем не ограниченного капитализма, на который и возлагается вся ответственность за глобальный финансово-экономический кризис. Эту ситуацию очень четко сформулировал Дж. Сорос: «У текущей ситуации есть два главных обстоятельства, заслуживающих упоминания. Первое – это крах финансовой системы, какой мы ее знали. После банкротства Lehman Brothers 15 сентября финансовая система, в сущности, прекратила функционировать. Жизнь в ней приходится поддерживать искусственно. В то же самое время шок финансовой системы сильнейшим образом воздействовал на реальную экономику, которая вошла в штопор, и этот процесс оказался глобальным.
Второе обстоятельство – это то, что финансовая система рухнула под своим собственным весом. Это противоречит распространенному мнению, что финансовые рынки автоматически стремятся к равновесию, а это равновесие нарушается внешними силами, внешними потрясениями. Эти потрясения, по теории, должны были происходить случайно. Рынки должны были самостоятельно корректироваться. Эта парадигма оказалась ложной. Поэтому мы имеем дело не только с крахом финансовой системы, но и с крахом старой картины мира»[3]/ И далее он сделал принципиальный и далеко идущий вывод: «Нужно осознать, что старая теория является ложной, и рынки, на самом деле, склонны к появлению пузырей. Рынки создают пузыри, следовательно, они должны регулироваться»[4].
По сути, сегодня в центр глобальной дискуссии экономистов, политиков и предпринимателей всех уровней поставлен «вопрос всех вопросов»: может ли та экономическая модель, которая с идеологической точки зрения считалась священной на протяжении не одного десятка лет, которая ассоциировалась с бурно расцветавшей американской экономикой и на которую, как на икону, молились страны с переходными и развивающимися экономическими системами, и дальше управлять мировой экономикой?
Эпицентром кризиса стала сама основа современной экономической системы, ее движущий мотор – финансы. «Мы перешли от экономики, в которой сначала 4%, а потом 8% ВВП поступали от финансового сектора, далее – все больше и больше, так что на пике финансовый сектор производил 41% прибыли, – отметил лауреат Нобелевской премии по экономике за 2008 г. П. Кругман. – И нет причин думать, что в результате этого в мире появилось нечто реальное. Эти чрезвычайно хорошо оплачиваемые банкиры, по сути, просто находили новые способы свалить риски на других людей». «Финансовый сектор разбухал, и, соответственно, также росло его политическое влияние», – это практически исчерпывающая характеристика той экономической модели, которая ввергла глобальную экономику в пучину разрушительного кризиса.
Во-вторых, нынешний экономический кризис все в большей степени рассматривается мировой общественностью как кризис глобализации – идеологии и практики внедрения американской капиталистической модели во все регионы мира.
В-третьих, многие аналитики, в частности авторы спонсированного Конгрессом США Проекта реформы системы национальной безопасности, вполне обоснованно высказывают мысль о том, что система национальной безопасности, сложившаяся после Второй мировой войны, перестала соответствовать вызовам новой эпохи. Необходимость нового мышления, новых подходов к проблеме обеспечения национальной безопасности, необходимость разработки нового стратегического мышления с четким видением целей и задач в этой области сегодня конкурентно сталкиваются с форсированными усилиями нового руководства, направленными на разработку экономических реформ.
В-четвертых, в полифонии высказываний о том, что Америка теряет свое мировое лидерство, которое едва ли обретет вновь, что это начало заката империи, что мир движется от моноцентричной организации мира к полицентричной, все более звучный голос обретают сторонники теории «бесполюсного мира», который они рассматривают как вариант геополитического хаоса, в котором отсутствуют глобальные «игроки», готовые и способные взять на себя ответственность за поддержание мирового порядка, и, как результат, наступает «эпоха глобальной дезорганизации».
В-пятых, по мере того как кризис охватывает все большее число стран, увеличиваются риски политической нестабильности и гуманитарной катастрофы во многих регионах планеты, что повышает шансы террористов, различного рода криминала в их стремлении овладеть оружием и токсичными материалами[5].
12 февраля 2009 г. Д. Блэр, представляя Конгрессу ежегодный доклад разведывательного сообщества США об угрозах национальной безопасности, поставил на первое место среди всех реальных и потенциальных угроз именно глобальный экономический кризис. При этом он отметил, что «современная международная среда безопасности представляет собой сложное явление. В настоящее время у США нет противника, который бы угрожал нашему существованию путём применения своей военной мощи, но глобальный финансовый кризис резко усилил весь растущий спектр политических и экономических неопределённостей, с которыми сталкивается страна»[6].
Согласно докладу Д. Блэра, главной проблемой сегодняшней Америки эксперты разведывательного сообщества считают глубину возможного падения экономик различных стран и величину сокращения реального ВВП. По оценкам профессора Нью-Йоркского университета. Н. Рубини, который еще в 2006 г. предсказал нынешний финансово-экономический кризис, экономика США и вся мировая экономика в целом сокращаются со скоростью в 6% в год и более, и она будет сокращаться весь год – в США несколько замедленными темпами – с 6% до 2% к концу года. Прогноз же ситуации для Европы и Японии как на этот год, так и на следующий еще более печальный: в большинстве развитых стран экономическая ситуация будет хуже, чем в США по ряду причин, включающих структурные проблемы в Японии и слабые ответные правительственные меры в Еврозоне.
Далее он конкретизировал: сегодня «в экономике обваливается каждый элемент: потребление, инвестиции в жилищное строительство, инвестиции в нежилое строительство, капиталовложения, запасы, экспорт. Единственное, что тут может помочь, – снижение налогов. Но фискальная политика не может решить проблемы с кредитами, и она не бесплатна. В ближайшие несколько лет к государственному долгу США добавится еще около 9 трлн. долл.[7]
К самой острой проблеме с точки зрения интересов национальной и экономической безопасности США аналитики разведывательных служб относят грядущую в 2010 г. волну экономических кризисов в странах с так называемыми нарождающимися рынками, к числу которых относится Россия, а также многие другие страны СНГ.
При этом, в отличие от восточно-азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг., «глобально синхронизированная природа нынешнего экономического спада означает, что основная часть стран мира будет не в состоянии выйти из рецессии с помощью экспортной политики. По сути, политика стимулирования развития экспортных отраслей экономики, известная как политика разорения соседних стран, которая предполагает проведение девальвации национальной валюты ради усиления собственных конкурентных преимуществ, введение импортных пошлин и/или предоставление экспортных субсидий, рискует вызвать ответную волну разрушительного протекционизма»[8].
Растущая политическая нестабильность, в первую очередь, в европейских странах – эта проблема как следствие глобального кризиса была особо выделена вышеупомянутым сенатором Дж. Керри, прокомментировавшим доклад директора Национальной разведки. К апрелю с.г. в Европе в результате обострения экономических трудностей пало уже три правительства – Исландии, Латвии и Венгрии. Отражая точку зрения многих членов сенатского комитета по международным отношениям, Керри выразил опасение, что нынешний глобальный экономический кризис «может в ближайшие годы стать ведущей силой геополитических изменений, и его политические последствия с течением времени будут иметь тенденцию к обострению. США должны вынести один урок из уже имеющегося опыта большого числа стран – нельзя недооценивать серьёзность возникающих экономических вызовов, необходимо немедленно реагировать, не откладывая на потом принятие жестких решений»[9].
По мнению выступившего на слушаниях 25 марта с.г. главного экономического обозревателя газеты «Файненшэл Таймс» М. Вольфа, глобальный экономический кризис создаёт угрозы главной цели внешнеполитической и внешнеэкономической политики США, которой они следовали на протяжении последних 20 лет, – «развивающейся открытой и динамичной глобальной экономике».
Сегодня проведение исторических параллелей между нынешним экономическим кризисом и Великой Депрессией 1930-х годов также ставит проблему экономической безопасности во главу угла всей системы национальной безопасности, выдвигая ее в качестве главной и приоритетной среди всех прочих целей, которыми должны руководствоваться правительства и государства промышленно развитых стран, поскольку «Великая Депрессия изменила характер капитализма и роль государства в экономике на целых 50 лет [курсив авт. – Н.Т.]. Она обернулась крахом либеральной торговли, сделала легитимными идеи социализма и коммунизма и заставила политических деятелей многих стран принять импортозамещающую политику в качестве основы стратегии экономического развития.
Великая Депрессия привела к ксенофобии и авторитаризму. Необходимость повышения безопасности усилит политический контроль над рынками, а также приведет к сдвигу в сторону национального и отходу от глобального. Эти тенденции уже обнаруживают себя в финансовой сфере. По всей видимости, в будущем следует ожидать резкого роста протекционизма, а наблюдаемые в настоящее время его проявления следует считать только начальной его фазой»[10].
По мнению М. Вольфа, главным последствием глобального экономического кризиса, которое уже стало проявляться, явится «резкое падение доверия к местным и глобальным элитам, к рынку и даже к перспективам дальнейшего материального прогресса, что обернётся потенциально катастрофическими социальными и политическим последствиями»[11]. Самым серьёзным вызовом нынешнего глобального экономического кризиса может стать окончание «эпохи глобальной экономики», по крайней мере в том виде, в каком она выглядит сегодня.
Особую тревогу, считает М. Вольф, вызывает положение дел в странах Центральной и Восточной Европы, а также во многих странах с развивающимися рынками, экономическое развитие которых в первом десятилетии XXI в. зависело исключительно от импорта капитала; сегодня, вследствие бегства капитала из этих стран, они оказались на грани краха, поскольку «они слишком верили в Европу и в рынки капитала»[12].
Но самая главная угроза национальной безопасности, в том числе и США, заключается, по мнению М. Вольфа, в том, чтоникто «не знает, в каком направлении мы движемся. В хаотических 1970-х лишь немногие могли предполагать, что следующая эпоха станет свидетелем обуздания инфляции, возвышения капитализма и смерти коммунизма. Мир, с которым мы столкнёмся в самом ближайшем будущем, зависит от выборов, которые ещё не сделаны, и от шоков, которые пока ещё себя не проявили»[13].
С позицией М. Вольфа во многом солидаризировался и известный финансист Дж. Сорос, который, по сути, сравнил крах нью-йоркского банка «Леман Бразерс», о котором было официально объявлено 15 сентября 2008 г., с событиями 11 сентября 2001 г., с той лишь разницей, что на этот раз под обломками банка на Уолл-стрит оказалась погребённой вся мировая финансовая система: «В течение нескольких дней всю мировую финансовую систему поразил своеобразный инфаркт, и она оказалась “под капельницей”. Крах “Леман Бразерс” явился шоком как для деловых кругов, так и для широкой общественности. Началось паническое отступление. Особо сильно пострадала международная торговля, объём которой уменьшился на 4 трлн. долл. по сравнению с показателем годичной давности. Сокращение занятости ещё не достигло своего дна, и, согласно расчётам Международного валютного фонда (МВФ), к концу текущего года в числе безработных окажутся ещё более 50 млн. человек»[14].
По мнению Дж. Сороса, нынешний мировой финансовый кризис имеет определённые параллели с Великой Депрессией 1930-х годов, и во многих своих проявлениях развивается по аналогичным «сюжетным линиям». В частности, в начале 1930-х годов западные страны сконцентрировали свои усилия на протекционистской защите своих национальных экономик, что ещё больше усугубило в тот период кризисные явления в мировой экономике. Однако, как подчеркнул Дж. Сорос, «когда будет написана история нынешнего кризиса, то будет отмечено, что – в отличие от Великой Депрессии – протекционизм вначале проявил себя не в торговой, а в финансовой сфере»[15].
Трагический опыт 1930-х годов, подводит итог Дж. Сорос, словно призрак нависает над политикой западных стран, предопределяя различия в подходах США и Евросоюза (ЕС) к поиску средств выхода из глобального экономического кризиса. Если коротко и в чрезвычайно упрощённой форме суммировать эти различия, то «США хотят запустить механизм инфляционного списания долгов, а Германия и Европа хотят совершенствовать механизм регулирования». «На самом деле, – считает Сорос, – мы нуждаемся как в механизме стимулирования инфляции, так и в регулировании, но инфляция может быть запущена сравнительно быстро, в то время как регулирующие реформы требуют для своей реализации определённого времени»[16].
C точки зрения проблемы национальной и экономической безопасности, Европа пытается избежать запуска механизма инфляционного списания долгов именно по причине того, что уже имеется драматичный исторический опыт: «Германия, травмированная опытом гиперинфляции 1920-х годов, которая в 1930-е годы привела к власти Гитлера, крайне неохотно идёт на то, чтобы иметь в будущем сильную инфляцию вследствие стремительного накопления огромного количества долгов»[17].
В этом и состоит основная проблема экономической безопасности, которую несёт с собой нынешний глобальный экономический кризис, в том числе и для США. Америка и страны ЕС, идя своим путём, в той или иной форме сумеют преодолеть большую часть последствий кризиса, однако «страны периферии», как их именует Дж. Сорос, в том числе и Россия, не располагают достаточными финансовыми ресурсами для выхода из экономических потрясений. Более того, промышленно развитые страны «молчаливо провоцируют» свои финансовые структуры к репатриации прибылей и капиталов из стран периферии (к которым может быть отнесена и Россия), и поэтому, в случае запуска механизма инфляционного списания долгов, инфляционные и гиперинфляционные явления в экономике стран периферии вполне могут способствовать усилению радикальных и экстремистских элементов, аналогичных по форме национал-социалистскому движению в Германии в 1930-е годы.
Ситуация с преодолением мирового финансового кризиса усугубляется ещё и тем, что главным инструментом решения нарастающих экономических трудностей страны «большой двадцатки» на встрече в Вашингтоне в ноябре 2008 г. и в Лондоне 2 апреля 2009 г. избрали МВФ, однако он, по мнению Дж. Сороса, «плохо приспособлен для решения новой возложенной на него задачи. Традиционно МВФ решал проблемы провалов в экономической политике стран периферии, однако в настоящее время он столкнулся с провалом частного сектора в странах центра мировой экономики. На всё это накладывается ещё и то обстоятельство, что МВФ крайне непопулярен как в странах периферии, так и в странах центра, включая Конгресс США»[18].
Практически это означает, что, решая сложнейший комплекс задач по выходу из глобального экономического кризиса, США и другие промышленно развитые страны будут прежде всего руководствоваться своими эгоистическими интересами, а не абстрактными интересами «благополучия мирового сообщества». В 1930-е годы приход к власти Гитлера и рост национализма и ксенофобии во многих других странах, в том числе в Италии и Японии, обернулись в конечном итоге тем, что Великая Депрессия постепенно переросла во Вторую мировую войну.
Националистические тенденции уже сегодня начинают проявляться и в США – пока, правда, в зачаточной форме. 7 апреля 2009 г. Управление разведки и анализа Министерства внутренней безопасности США обнародовало короткий открытый вариант доклада «Правый экстремизм: экономический и политический климат сегодня является питательной средой для радикализации общества и вербовки граждан в ряды террористов», вызвавший в США настоящую политическую бурю, в которую оказался вовлечен даже Белый Дом[19].
В докладе утверждается, что два фактора – историческое избрание первого афро-американского президента и нынешний экономический спад − способствуют мобилизации крайне правых сил, включая формирование групп боевиков и «волков-одиночек», способных совершать террористические акты и акты насилия.
В докладе подчёркивается, что правый экстремизм был в колоссальной степени усилен избранием первого афро-американского президента: «Правые экстремисты настроены антагонистически по отношению к новой президентской администрации и проводимой ею политике, включая иммиграционную, [предполагающую] предоставление американского гражданства, расширение программ помощи этническим меньшинствам и попытки ввести ограничения на продажу и использование оружия».
Правоэкстремистские силы используют Интернет, где активно обсуждают «экономические проблемы США, рост безработицы вследствие сокращения рабочих мест в обрабатывающей промышленности и в строительстве, и принудительное выселение граждан вследствие невозможности своевременного погашения взятых ипотечных кредитов. Все эти явления антисемитски настроенные правые экстремисты связывают с “заговором еврейских финансовых элит”».
Благоприятную почву для роста экстремистских настроений в стране создает все более усиливающаяся критика президента и всех его начинаний как справа, так и слева. Обозреватели отмечают, что «обамомания» грозит постепенно перерасти в «обамафобию». На фоне экономической нестабильности накапливаются политические проблемы: в начале июня Сенат не дал разрешения на выделение 80 млн. долл. на закрытие тюрьмы в Гуантанамо. Интересно, что если в бытность администрации Буша демократы выступали за её закрытие, то теперь с редким единодушием (90 голосов «против» и 6 голосов «за») отвергли план Обамы. Как пояснил лидер демократического большинства в сенате Г. Рейн, для заключенных, которые содержатся в этой тюрьме, нет места на территории США, и президент не объяснил, что с ними делать. «Пока нам не представят план действий, – пояснил сенатор, – мы ничего не станем предпринимать».
Леволиберальные демократы обвиняют Обаму в обмане избирателей. По их мнению, решение президента отказаться от расследования деятельности высокопоставленных чиновников в администрации Буша противоречит его обещанию восстановить мораль и законность среди вашингтонских политиков. Их неприязнь также вызвал отказ президента от публикации фотографий о пытках заключенных и решение возродить военные трибуналы эпохи Буша для подозреваемых в сотрудничестве с террористами.
Республиканцы со своей стороны усиливают критику президента и его политики – благо, любые инициативы в эпоху кризиса политически уязвимы. Публичную атаку возглавил известный радио- и телекомментатор Ш. Хеннити, который имеет репутацию рупора правоконсервативного крыла Республиканской партии и использует свой доступ к широкой аудитории для дискредитации всех начинаний Б. Обамы, давая им уничижительные характеристики: требование соблюдение прав для заключенных Гуантанамо квалифицируется как «опасная некомпетентность», попытки ввести строгие экологические правила для американских автопроизводителей – как «эко-экстремизм», планы медицинского страхования для всех рассматриваются как «социалистическая утопия», пакет антикризисных мер был назван «концом американского капитализма», за запрет пыток при допросах агентами ЦРУ президент был обвинен в том, что он «поставил на карту безопасность Америки», на его заявление о возможных переговорах с Ираном последовал вполне предсказуемый выпад: «Недаром он Хусейн!» Согласно последним оценкам, 91% консерваторов считают президента Обаму социалистом, марксистом, коммунистом и даже фашистом.
С развитием кризиса и по мере принятия дальнейших антикризисных мер волна недовольства, естественно, будет нарастать, что также логично будет провоцировать рост экстремистских настроений и, вероятно, активизацию экстремистских сил во внутриполитической жизни США.
В докладе Управления разведки и анализа Министерства внутренней безопасности США указывается, что «исторически правый экстремизм в США всегда прогнозировал, ожидал и боялся экономического коллапса вселенских масштабов. Видные теоретики антиправительственного заговора во времена экономической неопределённости неизменно включали различные аспекты надвигающегося экономического краха в свои концепции с целью нагнетания параноидального страха в среде своих сторонников и для вербовки новых рекрутов в свои ряды. Теории заговорщиков, предусматривающие введение смертной казни, провоцирование гражданских беспорядков или расовых конфликтов, отмену действия Конституции США и создание концентрационных лагерей для гражданских лиц, нередко основываются на представлениях о развалившейся экономике. Теории антиправительственного заговора и пророчества “грядущего конца света” могут подтолкнуть экстремистов и группы боевиков к созданию складов продовольствия, амуниции и оружия»[20].
Самый тревожный аспект нынешней ситуации в США, по мнению аналитиков Министерства внутренней безопасности, состоит в том, что она почти в точности воспроизводит обстановку первой половины 1990-х годов, когда правый экстремизм пустил сильные корни среди вернувшихся на родину ветеранов войны в Персидском заливе, апогеем чего стал взрыв федерального здания в г. Оклахома в 1995 г.
По всей видимости, непосредственным толчком к публикации доклада явились события 4 апреля с.г. в Питтсбурге (шт. Пенсильвания), когда правый экстремист застрелил троих полицейских, действуя под впечатлением теории “мирового правительства”, контролируемого евреями»[21]. Однако очевидно, что истинная причина для составления столь алармистского доклада намного серьезнее – она отражает нынешнее состояние американского общества, в котором нарастают экстремистские настроения.
С этой точки зрения знаковым для внутриполитической ситуации сегодняшней Америки стал теракт, который устроил пожилой белый американец-расист в вашингтонском мемориальном музее Холокоста 10 июня с.г. Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне является самым посещаемым историческим музеем мира, и лишь по случайности жертвой стал один охранник, а двое получили ранения, в том числе и нападавший. Им оказался 89-летний Джеймс фон Брюн, ветеран Второй мировой войны, давно известный американским правоохранительным органам благодаря своим симпатиям различным ультраправым организациям. По сообщению «Нью-Йорк Пост», это преступление было лишь первым из намеченных, т.к. в машине, припаркованной у музея, полицейские обнаружили записку, в которой Брюн обвинял президента Б. Обаму в связях с евреями, заявляя при этом, что холокост – это ложь.
Между тем нетрудно увязать этот инцидент с посещением Обамой концлагеря Бухенвальд, которое состоялось меньше чем за неделю до этого преступления, где президент произнес, как всегда, яркую и впечатляющую речь, заявив: «Это место является свидетельством того, что отрицание Холокоста – ложь». При этом следует иметь в виду, что Обама стал первым президентом США, который посетил этот мемориал.
Естественно, что подобные трагические эпизоды могут происходить в любое время, однако сегодня внутриполитическая жизнь США находится под двойным прессингом – политических инноваций нового президента и экономического кризиса, что, согласно многим замерам состояния американского общества, радикализирует американское общество, провоцируя рост экстремистских настроений.
В действительности, эти тенденции характерны не только для США. Как реакция на глобальный финансово-экономический кризис рассматриваются многими наблюдателями довольно неожиданные результаты выборов в Европарламент, прошедших 7 июня с.г. Пророческими оказались предвыборные прогнозы тех, кто утверждал, что в условиях кризиса надо опасаться не левых, а ультраправых: почти в каждой стране либералы и социалисты потерпели поражение, зато победу отпраздновали националисты и правые экстремисты всех мастей, которые будут представлены в Европарламенте по меньшей мере 28 депутатами и поэтому вполне могут образовать свою фракцию. Для их идеологии характерны антиглобализм, они, как правило, отвергают идею создания «европейского супергосударства», придерживаются принципиально негативной позиции в отношении исламизации Европы, исповедуют антисемитизм, выступают за более жесткие полицейские меры в борьбе с преступностью и незаконной миграцией.
Глобальный экономический кризис резко усилил действие феномена «пиратской экономики» во многих регионах мира, в частности в районе Аденского залива (вдоль берегов Сомали). Как указывают американские эксперты, начиная с 1991 г., экономика Сомали постепенно превратилась в «государство Гоббса», в котором «всевозможного рода лица стали акционерами в политической экономике пиратства. В обмен на определённую долю конечных выкупов богатые сомалийские бизнесмены финансируют покупки и оснащение судов-маток и катеров, а также обеспечивают набор и вооружение их команд. В различных портах платные информаторы собирают и посылают пиратам информацию о вооружении торговых судов, их командах, грузах и маршрутах следования, что и позволяет пиратам выбирать свои жертвы и намечать районы перехвата судов»[22]. Пираты действуют в открытом море, в международных территориальных водах в нескольких сотнях километрах от сомалийских берегов, поскольку, по некоторым данным, они уже получили доступ к оборудованию автоматического определения местоположения необходимых им судов в международных водах.
В результате, в 2008 г. из 293 случаев морского пиратства, зарегистрированных Международным морским бюро, 111 (около 40%) пришлось на долю сомалийских пиратов. Морское пиратство во всём мире приобретает формы «хорошо организованного предприятия, основанного на широкой сети синдикатов», и, по всей видимости, именно этим обстоятельством объясняется жесткая реакция США на захват торгового судна «Алабама», которую многие аналитики расценили как открытие нового, военно-морского фронта в борьбе с международным терроризмом.
При этом американские аналитики не преминули упомянуть, что борьбой с морскими мародёрами занимались ещё отцы-основатели США – президенты Т. Джефферсон и Дж. Мэдисон, которые направили небольшой отряд кораблей ВМФ США и части морской пехоты для ликвидации пристанищ пиратов, расположенных «вдоль берегов Триполи»[23].
* * *
В условиях глобализированного мира связь национальной экономики с национальной и международной безопасностью и способность экономических систем в той или иной форме дестабилизировать тщательно выстраиваемую на протяжении долгих лет инфраструктуру безопасности очевидны: подобные сложные и многокомпонентные системы всегда имеют точки уязвимости. Однако постановка вопроса в столь категоричной форме – экономический кризис как главная угроза безопасности страны – на высшем государственном уровне, откуда все последние годы общество привыкло слышать об угрозе терроризма, взбудоражила страну. Многочисленные дискуссии, ведущиеся на самых различных уровнях и в разных аудиториях, показывают, что Америка всерьез задумалась о своем будущем, впервые за многие последние годы пошел реальный процесс критического переосмысления господствующей парадигмы развития страны, и если в отношении роли и места США в мире голоса оптимистов тонут в разноголосом хоре скептиков, то одна проблема перестает быть «яблоком раздора» − в США растёт осознание того, что этот кризис изменит мир, а вместе с изменением мира должна будет измениться и Америка.
[1] Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Новые бюджетные приоритеты США и национальные интересы России» ? 09-03-00777а/p.
[2] Senator John Kerry. Opening Statement for Hearing on US Foreign Policy and the Global Economic Crisis. March 25, 2009. Senate Committee on Foreign Relations. P.1. – http://www.congress.gov
[3] The Crisis and How to Deal with It. By B. Bradley, N. Ferguson, P. Krugman, N. Roubini, G. Soros, R. Wells et al. – The New York Review of Books. Vol. 56, ? 10 * June 11, 2009. – (http://www.nybooks.com/)
[4] Ibidem.
[5] National Security Experts. Geopolitics: Winners And losers From The Global Economic Crisis. – National Journal Online, May 4, 2009. – (http://security.nationaljournal.com)
[6] Dennis C. Blair. Director of National Intelligence. 12 February 2009. Annual Threat Assessment of the Intelligence Community for the Senate Select Committee on Intelligence. P.44. − SENATE SELECT COMMITTEE ON INTELLIGENCE. February 2009. (http://www.congress.gov.).
[7] The Crisis and How to Deal with It …
[8] Dennis C. Blair. Op. cit., p. 2.
[9] Senator John Kerry. Opening Statement for Hearing on US Foreign Policy and the Global Economic Crisis. March 25, 2009. Senate Committee on Foreign Relations. P.1. – (http://www.congress.gov)
[10] Wolf M. Foreign Policy and the Global Financial Crisis. Testimony before the Senate Foreign Relations Committee, March 25th 2009. PP 2-3. – (http://www.congress.gov)
[11] Ibid., p. 3.
[12] Ibid., p. 2.
[13] Ibidem.
[14] Testimony by George Soros. Senate Foreign Relations Committee. Hearing on “Foreign Policy and the Global Financial Crisis”. March 25, 2009. P.1. – (http://www.congress.gov)
[15] Ibid., p.2.
[16] Ibid., p. 3.
[17] Ibidem.
[18] Ibidem.
[19] U.S. Department of Homeland Security. Rightwing Extremism: Current Economic and Political Climate Fueling Resurgence in Radicalization and Recruitment. April 7, 2009. PP. 2-3.
[20] Ibid., p. 4.
[21] Ibid., p. 3.
[22] Pham J. The Pirate Economy. April 2009. – (http://www.foreignpolicy.com)
[23] Ibidem.
Назад |
| Наш партнёр: |
Copyright © 2006 - 2008 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.
Разработка сайта - Alezar Design Studio |