Подписаться на рассылку наших анонсов
|
|
№2, 2007
Специальные службы США как инструмент внешней политики в период 2001-2006 гг.
Семин Н.Л., к.и.н., с.н.с.
Отдела внутриполитических исследований
Института США и Канады РАН, г. Москва
Когда в 1966 г. один из самых ярких американских политиков ХХ века, сенатор Уильям Фулбрайт, опубликовал свою знаменитую книгу «Самонадеянность силы», он едва ли мог предположить, что через без малого 40 лет его мысли получат столь своеобразное развитие и приобретут на новом витке американской истории такую критическую актуальность. В своей книге сенатор, ставший знаменем американских политических «голубей», как известно, признает, что «либеральный интернационализм» (неизменным сторонником которого он всегда являлся) в тогдашнем варианте американской внешней политики все более ставит под удар свои собственные лозунги: свободу личности, демократию и разнообразие форм жизнеустройства. Вряд ли автор «Самонадеянности силы» предвидел, что изящная формула «либерального интернационализма» трансформируется в начале XXI века в «доктрину Буша», квинтэссенцией которой станут слова президента, сказанные выпускникам Вест‑Пойнта в 2002 г.: «В ХХ веке выжила лишь одна модель человеческого прогресса…Необходимые условия свободы могут быть полностью применимы к Африке, Латинской Америке и всему исламскому миру… Мораль одинакова в любой культуре, в любое время и в любом месте… Мы находимся в конфликте между добром и злом… В столкновении между режимами зла и добра мы не создаем проблему, мы ее выявляем. И мы возглавим мир в этом противостоянии».
Более грубую и выхолощенную интерпретацию идеи «либерального интернационализма» трудно себе представить. Недаром один из старых «ястребов» американской внешней политики З. Бжезинский, искренне уверенный, что Соединенные Штаты остались «единственным суверенным государством в мире», имеющим право на ущемление суверенитета остальных, подверг политику Дж. Буша жесткой критике, во многом сходной с давней «фулбрайтовской» позицией по данному вопросу. В статье, программно озаглавленной «Последний суверен на распутье», в феврале 2006 г. Бжезинский недвусмысленно заявил, что «борьба с терроризмом стала для Буша наиболее привлекательной формулой для осуществления полномасштабного утверждения своих интересов по всему миру» и, что наиболее важно, предрек поражение внешней политики нынешней администрации, избравшей наихудший, наиболее отталкивающий для большинства народов путь осуществления американского доминирования. Поистине, «противоположности сходятся», если «ястреб» в 2006 г. начинает говорить почти то же, что «голубь» провозглашал за 40 лет до этого.
«Самонадеянность силы» в американской внешней политике отлитая, как оказалось, на десятилетия формула Фулбрайта – в начале XXI века, благодаря стечению многочисленных политических, экономических, идеологических и иных факторов, коренным, критическим образом трансформировалась в попытку воплощения в жизнь идеи «государства национальной безопасности», когда национальная безопасность США в представлении администрации Дж. Буша практически совпала с безопасностью международной, и отличия внешней и внутренней политики в области безопасности стали трудноразличимы. Эта трансформация, к сожалению, обрела довольно карикатурный и вместе с тем трагический характер. Однако вместо «государства национальной безопасности» Америка к концу пребывания у власти республиканской администрации получила, по меткому выражению журналиста Боба Вудворта, «государство отрицания». Именно так он озаглавил свою последнюю книгу, ставшую осенью 2006 г. в США очередным политическим бестселлером. Вудворт пользуется в США многолетним уважением и неизменной популярностью как «лучший откапыватель столичных секретов» со времен «Уотергейта». В последней книге своей трилогии (“Bush at War”, 2002, “Plan of Attack”, 2003, “State of Denial”, 2006) он показал, что в массовом сознании американцев господствующим стало «состояние отрицания», когда, с одной стороны, налицо невосприимчивость власти к нарастающему гражданскому недовольству авантюристичной внешней политикой и явлениями государственного произвола в политике внутренней, а с другой – все более проявляющееся недоверие, внутреннее отторжение и отрицание большинством общества излишне атакующей политики администрации, стремящейся лишить себя какой бы то ни было подотчетности. Кстати, заглавие книги Вудворта может быть переведено именно как «состояние отрицания».
Активизация внешней политики Соединенных Штатов после окончания «холодной войны» и особенно после событий 11 сентября 2001 г., когда США самостоятельно взяли на себя непосильную, как представляется, ношу ответственности за весь мир при якобы существующем совпадении интересов мира с интересами Америки, потребовала резкого повышения роли и места специальных служб. Без сомнения, секретные службы США играли важную роль в обеспечении интересов страны на международной арене в течение всего периода их существования. Достаточно вспомнить деятельность Управления стратегических служб У. Донована в годы Второй мировой войны, секретные акции ЦРУ в 1950-х – 1990-х гг.: от провокации в Заливе Качинос до переворота в Чили, от тайных операций в Никарагуа и Гондурасе до агентурной работы в Пакистане и Афганистане, где американская разведка начала создавать против СССР подконтрольную ей сеть террористов, впоследствии повернувших оружие против Вашингтона. Можно вспомнить и о том, как спецслужбы США использовали свой контроль над наркотрафиком в бывшей Югославии для финансирования мусульман в их войне против Сербии в 1999 г. Эти события истории американской разведки теперь уже достаточно известны и служат всего лишь свидетельством нормального для любой секретной службы крупной державы выполнения своих обязанностей. Действительно, функционально предназначенные для добывания разведывательной информации службы, как правило, выполняют и функцию осуществления так называемых «тайных операций» в интересах своей страны, сформулированных на уровне исполнительной и законодательной власти. Теперь такие операции вышли на почти официальный, законодательно закрепленный уровень. Недаром, одной из последних новаций в области структурных преобразований спецслужб стало создание в 2005 г. в составе ЦРУ Национальной Секретной службы . Новое крупное подразделение ЦРУ включило в себя ранее существовавший Оперативный директорат, известный в истории под именем «департамента грязных дел», более 50 лет проводивший тайные операции за рубежом. Теперь Национальная секретная служба в составе ЦРУ получила еще большие зарубежные полномочия, финансовые и оперативные возможности.
В отличие от предшествующего периода американской истории разведывательное сообщество США во второй половине 1990-х и в особенности после 11 сентября 2001 г., подвергнутое кардинальной трансформации не только на организационном, но и на доктринальном уровне, стало ключевым элементом реализации суперамбициозных внешнеполитических программ, инициируемых Белым домом. При этом следует еще раз отметить, что попытка администрации Дж. Буша фактически воплотить концепцию «государства национальной безопасности» практически сопрягла, соединила внешнюю и внутреннюю политику Соединенных Штатов в области обеспечения безопасности.
С самого начала активной борьбы с терроризмом, использованной администрацией для проведения наступательной внешней политики, специальные службы и разведсообщество стали важнейшим фактором этой политики. Более того, они стали ее официальном актором, что нашло свое отражение в стратегических документах и нормативных актах этого периода, а также в организационных мероприятиях внутри спецслужб.
Создание в 2001 г. Министерства внутренней безопасности, разработка и принятие уже в 2001 г. закона «О патриотизме», сначала несколько нервные, а затем – все более целенаправленные структурные и организационные изменения в спецслужбах, разработка беспрецедентного в истории США количества (9 за 5 лет) стратегических документов по национальной безопасности, где основная исполнительная функция отведена разведсообществу, ‑ документов, имеющих сугубо наступательный, превентивный и преэмптивный характер, ‑ все это свидетельствует о той новой (и главной) роли, которую руководство страны стремилось придать специальным службам, никогда ранее не входившим в обойму официальных инструментов внешней политики США.
О том, какое заметное место во внешней и внутренней политике США стали играть специальные службы, как возросло их общеполитическое и международное значение с наибольшей очевидностью говорит беспрецедентное количество скандальных разоблачений последних лет, связанные с деятельностью американских спецслужб. В их числе не только дела советника президента К. Роува и журналистки В. Плейм ‑ «плеймгейт», но и такие события, как обнародование подлинных фактов об обеспечении правительства информацией об иракских ядерных программах и их искажении исполнительной властью при реализации внешнеполитических решений, что, в свою очередь, повлекло, пусть и мифическую, угрозу импичмента Дж. Буша. Наряду этим ‑ скандалы с секретными тюрьмами ЦРУ, работой американской военной разведки в Ираке. Особенный интерес представляют разнообразные широкомаштабные программы психологической войны, разработанные военной разведкой для работы с населением стран Ближнего Востока, получившие в мире и в самих США неоднозначные оценки.
В целом, говоря языком профессионалов, количество разоблачений работы спецслужб, всегда свидетельствует, во-первых, о некачественности их работы, а во‑вторых, о том неестественном внимании, которое начинает уделять им власть в некие критические моменты. Такого количества разоблачений деятельности разведки и контрразведки США, как за последние пять лет, не было никогда.
Особое значение приобрела в рассматриваемом контексте кадровая и структурная политика администрации Дж. Буша в отношении специальных служб. Совершенно очевидно, что на определенном этапе флагман американского разведсообщества – Центральное разведывательное управление ‑ перестало устраивать администрацию. С оставшимся Бушу «в наследство» директором ЦРУ Дж. Тенетом некоторое время еще приходилось мириться. Сменивший его профессионал с колоссальным стажем П. Госс, когда речь зашла о «некомпетентности» ЦРУ в «иракском вопросе», подвергся критике, был «урезан» в своих исконных (с 1947 г.) правах и попал в подчинение вновь созданному полувиртуальному ведомству – Директорату национальной разведки во главе с сугубо политической фигурой Дж. Негропонте. В конце концов, Госс, ратовавший за полномасштабную профессиональную разведку по всему миру вместо конкретики антитеррористической войны, которой от него требовали в Белом доме, весной 2006 г. окончательно простился со своим постом, уступив его М. Хайдену. Бывший директор мощнейшей спецслужбы мира АНБ «четырехзвездный» генерал Хайден, без сомнения, не имеет таких амбиций профессионального руководителя политической разведки, агентуриста и аналитика, каким был на этом посту Госс. Он будет просто выполнять то, что от него требуют. А требовала администрация Дж. Буша, в основном, одного: обеспечения новой внешней политики, невзирая на реальные разведывательные данные. Если нет этих данных, разведка должна их придумать: вот новая роль американской разведки при Буше. Особенно проявилась она еще до начала войны в Ираке, когда не удовлетворенные данными Госса Буш и Д. Рамсфелд простым волевым решением создали особое подразделение в составе Разведуправления Пентагона во главе с подполковником Дж. Фейтом, немедленно обеспечившим Белый дом «нужной» разведывательной информацией о разработках ОМУ в Ираке, что, естественно, обеспечило достаточный повод к вторжению. Кстати, такая инициатива исполнительной власти юридически безукоризненна, поскольку законом «О разведывательной деятельности США 1981 г.» определяется лишь состав разведсообщества, но не внутренние переформирования, которые отнесены к исключительной компетенции исполнительной власти. С другой стороны, пока остается не вполне ясным, зачем тогда вообще потребовалось создание нового подразделения? Возможно, на тот период (2003 г.) даже подчиненная Рамсфелду разведка Пентагона не отвечала требованиям новой внешней политики, ибо выполняла свою работу честно и безукоризненно.
Конечно, и в вопросе о кадровых перестановках, и в деле с «отделом Фейта» мы сталкиваемся с традиционной проблемой взаимоотношений власти и специальных служб: искушение использовать уникальные возможности разведки и контрразведки для исполнительной власти любого государства настолько велико, что отказаться от него бывает просто невыносимо. Вопрос в том, что, реализуя свою внешнюю политику в 2001 – 2006 гг., во многом, как уже говорилось сопряженную с политикой внутренней, администрация Дж. Буша явила миру новый для Америки пример вовлечения, встраивания спецслужб в политику при максимальном ограничении гражданского и вообще демократического контроля над ними. Для России, кстати, такая практика, отнюдь не нова. Американскому обществу, начиная с демократического Конгресса и кончая многочисленными в США гражданскими институтами, вероятно, предстоит в ближайшее время несколько «поправить» эту практику.
Вместе с тем, потеряв парламент осенью 2006 г., Дж. Буш, сделал, по крайней мере, один весьма значимый в контексте данной темы шаг: речь идет о назначении на пост министра обороны близкого клану Бушей человека, бывшего директора ЦРУ Б. Гейтса. Ставший достаточно одиозным Рамсфелд заменен не кем-нибудь из военных или политиков, а именно профессионалом спецслужб, прагматичным исполнителем, известным в кругах разведывательного и политического сообщества специалистом по России. Думается, что это – определенный знак, поданный Дж. Бушем обществу, демократам в Конгрессе и даже Москве. Знак, свидетельствующий о том, что основные направления политики США не подлежат изменениям, и роль разведсообщества не будет уменьшаться ни в военной, ни в политической сферах.
Принципиальное значение в понимании процессов вовлечения спецслужб в политику в период 2001 – 2006 гг. имеет активизация законотворчества в области разведывательной и контрразведывательной деятельности, изменения доктринальных (стратегических) установок в сфере разведки и контрразведки. Наряду с известным законом «О патриотизме», принятом в 2001 г. и с определенным трудом продленным Конгрессом в декабре 2005 г., в 2004 г. принят закон «О реформе разведки», определивший структуру разведсообщества и всех специальных служб в интересах новой внешней и внутренней политики, но не отменивший закон 1981 г. «О разведдеятельности США». Кроме того, пользуясь предоставленным конституцией правом на то, что именно исполнительная власть определяет и несет ответственность за внешнеполитический курс и деятельность силовой сферы, администрация Буша разработала и ввела в действие рекордное количество программных документов в области национальной безопасности. Так, Белый дом в 2001 –2006 гг. семь раз вносил изменения в «Стратегию национальной безопасности», законодательно предусмотренные в США с 1982 г. Исполнительной властью США в этот период подготовлены и введены в действие: «Стратегия США в области национальной безопасности» (сентябрь 2002 г.), «Национальная стратегия борьбы с оружием массового поражения» (декабрь 2002 г.), «Национальная стратегия борьбы с терроризмом» (февраль 2003 г.), «Национальная разведывательная стратегия» (октябрь 2005 г.), «Национальная контрразведывательная стратегия» (март 2005 г.), другие документы такого рода, не говоря уже о бесчисленных подзаконных актах исполнительной власти, на основании которых создавались новые ведомства, назначались чиновники и разрабатывались конкретные мероприятия. Кстати, один из конфликтов Белого дома с Конгрессом произошел в июле 2006 г. именно в связи с тем, что ряд членов Комитета по разведке Палаты представителей возмутились по поводу своей неосведомленности о планируемых разведкой мероприятиях , чего не было со времен Комиссии Черча в 70-х гг.
Следует подчеркнуть, что значение разного рода стратегических документов в области национальной безопасности, разведывательной и контрразведывательной деятельности в течение 2001 – 2006 гг. постоянно возрастало, несмотря на то, что они сами по себе не носят характера правовых нормативных актов. Разрабатываемые экспертами «мозговых центров» и рабочих структур исполнительной власти США, концептуальные документы по вопросам национальной безопасности в течение периода после 11 сентября 2001 г. занимали все более равноправное место по отношению к законам, принимаемым Конгрессом, и становились прямым руководством к действию для органов, наделенных непосредственными властными полномочиями. Такая ситуация, по-видимому, объяснялась не только важностью и остротой вопросов национальной безопасности в рассматриваемый период, но и тем соотношением политических сил в законодательной ветви власти США, которое не позволяло президенту быть полностью уверенным в том, что конгрессмены «правильно» проголосуют по тем или иным законопроектам, реализация которых для исполнительной власти была крайне необходимой.
Документы администрации Буша по вопросам национальной безопасности, содержат одно качественное отличие от аналогичных документов прежних времен. В каждом из них недвусмысленно и четко обозначены цели и задачи разведывательного сообщества США и других специальных служб в привязке к конкретным целям внешней политики государства. Так, если рассмотреть впервые в американской истории открыто объявленную «Национальную контрразведывательную стратегию», то она не только определенно предполагает необходимость «нанесения постоянных ударов по иностранным разведкам» и «перенос контрразведывательных усилий США на территорию других государств», но и увязывает контрразведывательную деятельность с решением внешнеполитических задач государства . Это является свидетельством уже озвученного тезиса том, что рассматриваемый период был (и во многом пока остается) периодом максимального вовлечения спецслужб в политику, вовлечения осознанного, открытого, практически официального, чего никогда ранее не знала американская история.
Что касается «Национальной разведывательной стратегии», то в этом документе закреплен один из наиболее существенных и актуальных принципов: спецслужбы США рассматриваются как инструмент, который «следует использовать в помощи дипломатии, влияния на потенциальных противников до наступления кризиса в отношениях, в помощи сделать войну последним средством, и гарантировать победу в неизбежном конфликте». Таким заявлением США ставят спецслужбы, в частности, разведсообщество, в ранг одного из приоритетных инструментов на поле международных отношений и собственной защиты от внешних угроз.
В последние годы заметно возросла роль аналитической работы спецслужб США, недостаток которой, как признавали идеологи коренной трансформации разведсообщества, во многом обусловил неготовность американской разведки и контрразведки к раннему выявлению и предотвращению угроз национальной безопасности. Об том, в частности, говорили и авторы доклада Комиссии «9/11», ставшего основой преобразований в спецслужбах. В этой связи необходимо упомянуть доклад Национального совета по разведке «Контуры мирового будущего», подготовленного по заказу ЦРУ и опубликованного в 2005 г. В создании этого документа с конца 2003 г. принимали участие сотни экспертов из США и других стран, исследовательские центра, в частности Корпорация РЭНД. Авторы доклада пришли к выводу о том, что в течение ближайших полутора десятков лет внешнеполитические проблемы и вызовы станут существенно отличаться от нынешних. В частности, многополярность мира за счет новых «центров силы» (Китай, Индия) станет реальностью, региональные конфликты усилятся количественно и качественно, что приведет к «всеобъемлющей ненадежности». Огромные территории в мире, включая Центральную Азию, Кавказ, индо-пакистанские пограничные территории, выйдут из-под контроля правительств, произойдет слияние радикальных исламских движений с местными сепаратистским силами, усилится связь терроризма с уголовной организованной преступностью, возрастет реальная угроза террористических актов с применением ОМУ. Авторы доклада, проявляя вновь весьма односторонний и поверхностный подход, характерный для нынешнего периода американского неоконсерватизма, видят решение глобальных проблем в повышении международной роли разведки и контрразведки США, других структур силовой сферы в направлении повсеместного «утверждения всеобщих демократических ценностей».
Доклад, как и выступившие его заказчиками спецслужбы Соединенных Штатов, естественно стремятся скрыть то обстоятельство, что на самом деле возрастание роли спецслужб США (да и других стран, если рассматривать проблему честно и непредвзято) в международных делах только повышает их роль как «незримых менеджеров мирового беспорядка», по меткому выражению В. Овчинского, советника председателя Конституционного суда России. «Мировой беспорядок», в основе которого – видимая стабильность в эпицентре (т. е. в США), достигающаяся масштабными разрушениями на периферии. Разрушениями и «управляемым хаосом», умело организуемым этими «менеджерами» в лице спецслужб, сотрудничающих с лидерами терроризма и международной организованной преступности. Управлять хаосом гораздо предпочтительнее, проще и, главное, прибыльнее, чем строить «демократию» на руинах Кабула и Багдада.
Свидетельств участия спецслужб США в разрушительных деструктивных процессах в различных регионах мира, включая участие в масштабной торговле оружием, наркотрафике и т.п. имеется множество, и это – тема отдельного исследования. Достаточно сказать о том, что законом США «О патриотизме» были заблокированы мизерные (300 млн. долларов) счета отдельных террористических организаций, по сравнению с теми, что продолжают действовать, например, в Саудовской Аравии, где часть «благотворительных фондов» оказались причастными к терактам 11 сентября. Кроме того, масштаб наркотрафика из «поверженного» в 2001 г. Афганистана, многократно (в 25 раз, по данным российских спецслужб) возрос, благодаря тому что новые власти Кабула в сотрудничестве со спецслужбам США просто устранили их руками талибов и перераспределили героиновые плантации и лаборатории. Отдельная тема – международная торговля оружием. Его экспорт и реэкспорт приобрел в последние годы такие масштабы, что осуществлять его можно только с участием национальных и наднациональных спецслужб. Налицо, таким образом, некая «изнанка», обратная сторона увеличивающейся роли разведсообщества США в международных делах, фактически проявляющаяся в управлении «мировым хаосом» в интересах национальной безопасности США.
Интересно, что сугубо внутренние (на первый взгляд) проблемы, связанные с деятельностью спецслужб, такие как разоблачение негласного прослушивания граждан США, трудности с продлением закона «О патриотизме» и др.) на самом деле также являются отражением активного участия спецслужб в обеспечении внешней политики, поскольку обоснованием их новой и все повышающейся роли в обществе служат стратегические установки «борьбы с терроризмом» и осуществления внешнеполитической «доктрины Буша».
Представляется, что в период 2001 – 2006 гг. администрацией США сделана достаточно эффективная попытка придать спецслужбам роль далеко не последнего игрока в деле обеспечения и формирования внешней политики страны.
Спецслужбы США стали неотъемлемой частью структуры внешней политики как с практической, так и с теоретической точек зрения, чему не мало способствовали стратегические документы администрации, ставшие прямым руководством к действию.
Спецслужбы являются все более необходимым и действенным инструментом в руках правящих кругов. Спецслужбы США сегодня играют ключевую роль в обеспечении политики «единственного суверена» на планете. Стремясь воплотить свои внешнеполитические замыслы, администрация США пытается «встроить» спецслужбы в механизм использования угрозы терроризма для утверждения своей политики по всему миру.
В разведсообществе США наступило время больших, принципиальных перемен, когда традиционная, формировавшаяся годами система во главе с ЦРУ подвергается кардинальным изменениям в направлении сугубой утилитарности в противовес разведывательной академичности, заметной милитаризации и де-демократизации разведки и контрразведки.
Трансформация разведсообщества США в 2001 – 2006 гг. отразила следующее: суперамбициозные внешнеполитические планы США не могут быть осуществлены в рамках либерально-демократической парадигмы и неумолимо требуют авторитаризма в управлении внутренней и внешней политикой, а значит, и повышения роли спецслужб как внутри страны, так и за рубежом.
Интересно при этом, что диалектика такого развития ситуации такова: гражданское общество США настолько сильно и эффективно, что суперамбиции Америки в мире обречены на крах в силу невозможности нынешней администрации сломить сопротивление гражданского общества усилению полицейской составляющей в деятельности разведки и контрразведки внутри страны.
Что касается деятельности спецслужб США на международной арене, то здесь на первое место в ближайшем будущем должны, вероятно, выйти усилия мирового сообщества и спецслужб других стран, направленные на консолидацию усилий в противостоянии реальным общим вызовам, при одновременной разумной нейтрализации тревожных для огромного числа мировых акторов тенденций глобального усиления роли американского разведсообщества. Такая нейтрализация и совместные усилия невозможны без кооперации национальных служб на основе определения истинных приоритетов безопасности. Говоря точнее, спецслужбы других стран должны быть уверены, что американское разведсообщество «играет по правилам», и обмен информацией в процессе взаимодействия не приведет к ее использованию силами, несущими угрозу международной безопасности.
Цит. по: http:/www.vz.ru/columns/top/08.11.2006
«Независимая газета», 11.02.2006
“Newsweek”, October 9, 2006
– не путать с Секретной Службой США (SecretServiceoftheUSA)– ведомством в составе Министерства внутренней безопасности, занимающемся физической охраной высших должностных лиц)
См.: http:/www.lenta.ru/news/17.07.2006
См.: “National Counterintelligence Strategy”, Wash., Office of Director of National Intelligence March,2005 Пер. с англ.
См.: “National Intelligence Strategy”, Wash., Office of Director of National Intelligence, October, 2005. Пер. с англ.
См.: THE 9/11 COMMISSION REPORT. Final report of the National Commission on Terrorist Attacks Upon the United States. Authorized Edition. Wash., 2004.
Не путать с Объединенным Советом по разведке – директивным органом при президенте США, в который входят госсекретарь, Директор национальной разведки, ряд министров и руководителей спецслужб. В Национальный совет по разведке – консультативный орган, привлекающий к работе по заказу органов исполнительной власти экспертов из США и других стран.
“Contours of the World Future”, “Project-2020” Report of the National Intelligence Council, Wash., October 2005.
См.: Овчинский В.С. Новый мировой беспорядок и его армии. В сборнике «Россия в глобальной политике, т.4, 2, март-апрель 2006, с.214.
Назад
|
