Подписаться на рассылку наших анонсов
|
|
№2, 2007
Динамика российско-американских отношений на современном этапе
Капустина Е.Б., к.п.н., н.с.
Отдела внешнеполитических исследований
Института США и Канады РАН, г. Москва
В течение последних нескольких лет российские и западные эксперты говорят о существенном ухудшении российско‑американских отношений. В докладе «Неверный курс России: что могут и должны сделать США», подготовленном рабочей группой Совета по международным отношениям в марте 2006 г., прямо указывалось на то, что «сотрудничество в российско‑американских отношениях становится скорее исключением, чем нормой», а «сама идея ‘стратегического партнёрства’ больше не кажется реальной» . Однако преждевременно говорить, что имеющиеся сегодня противоречия в российско-американских отношениях способны перерасти в новую холодную войну. Как отметил С. Сестанович, «подобного рода конфликт не в интересах ни одной из сторон, более того, для него нет серьёзных оснований» .
Изменилось восприятие России в США. Если раньше при формировании стратегии в отношении России в администрации Дж. Буша исходили из слабости российских политических и экономических институтов и отсутствия чёткой траектории развития страны, то сегодня руководство США вынуждено признать, что Россия уже не слабое, полагающееся на западную поддержку государство. Россию больше не удовлетворяет второстепенная роль в политике США, она является самостоятельным субъектом международных отношений, претендующим на роль альтернативного центра силы в новом мировом порядке. Перед американским руководством стоит задача, с одной стороны, укрепить российско‑американское сотрудничество в сфере обеспечения международной безопасности, а с другой, найти приемлемую форму, в рамках которой это сотрудничество будет существовать и которая позволит максимально использовать его в своих интересах, а также сохранить рычаги влияния России на мировой арене (демократизация России, в частности, может рассматриваться в качестве такого средства контроля). Вследствие этого во внешнеполитическом курсе США в отношении России соседствуют две противоречивых линии, одна из которых направлена на построение отношений на основах прагматизма и взаимовыгодного сотрудничества, а другая провозглашает приоритет идеологического единства двух государств, причем углубление сотрудничества обуславливается российскими внутриполитическими тенденциями.
С одной стороны, в заявлениях Дж. Буша постоянно фигурирует определение России как сильного, важного, надёжного партнёра и союзника США в области решения проблем военно‑стратегического характера, таких как борьба с международным терроризмом, транснациональной преступностью и наркоторговлей. В Стратегии национальной безопасности 2006 г. указывается на то, что «США ищут возможность более тесного сотрудничества с Россией по проблемам стратегического характера, составляющим сферу общих интересов, а также урегулирования вопросов, составляющих разногласия» . В своём выступлении в «Фридом Хаус» накануне саммита «Большой восьмёрки» в Санкт‑Петербурге президент Дж. Буш прямо заявил: «Я не отказываюсь от отношений с Россией. Я по‑прежнему считаю, что Россия понимает – в её интересах быть частью Западного мира, работать с Западом и действовать сообща. Никто не призывает Россию выглядеть как Соединённые Штаты Америки. Но в то же время мы считаем, что есть основные институты, которые России следует укреплять» . Президент подчеркнул необходимость встречи с В. Путиным в рамках этого форума, поскольку это возможность для откровенного разговора по проблемным вопросам.
С другой стороны, усилилась критика со стороны официальных лиц администрации Дж. Буша в адрес внутренней и внешней политики российского руководства. Одним из поводов стало председательство России в «Большой восьмёрке» в 2006 г. По заявлению К. Райс, «если хочешь быть частью «Большой восьмёрки», то надо быть промышленно развитым и демократическим государством». Таким образом, США дали России понять, что если в 1996 г. её членство в тогда ещё «Большой семёрке» было обусловлено политическими мотивами, то сегодня, по истечении почти десятка лет, России, являющейся к тому же и страной‑председателем, следует доказать, что её место среди промышленно развитых государств мира оправдано. Ярым критиком проблем российской внутренней политики выступает вице‑президент США Д. Чейни, в то время как президент США занимает более сдержанную позицию в этом вопросе, уделяя основное внимание двустороннему сотрудничеству в области поддержания международной безопасности.
Администрация Дж. Буша признаёт, что развитие конструктивных отношений с Россией сохраняет свою актуальность при выработке внешнеполитического курса США. Вопрос в том, какое место отводят США России в своей внешнеполитической стратегии.
Изменение отношения к России связано также с внутри- и внешнеполитическими тенденциями в самих США. По замечанию директора Отдела российских исследований Американского института предпринимательства Леона Арона, «ключ к трениям внутри администрации, истоки разнобоя в российской политике Соединенных Штатов и риторической сумятицы, так часто раздражающей Москву, отнюдь не в персоналиях: Дик Чейни, Кондолиза Райс, Эрик Эделман на одной стороне, Джордж Буш и Томас Грэм – на другой. Причина кроется именно в разнящихся оценках важности российских «активов» по сравнению с «пассивами» внутренней политики Кремля, в неизбежной амбивалентности имиджа России с точки зрения сформировавшейся после 11 сентября системы национальных интересов США». Преобладает то одна, то другая составляющая: «геополитическая», в центре которой стратегические интересы, сосредоточенные на проблемах обеспечения международной безопасности (борьбе с терроризмом, нераспространение оружия массового уничтожения, урегулирование региональных конфликтов, энергетическая безопасность) или «неоконсервативнaя», для которой важны прежде всего тенденции российской внутренней политики, а именно сосредоточение рычагов управления политикой и экономикой в руках Кремля .
Действительно, Россия и США сегодня вновь испытывают разочарование друг в друге. Шанс развить содержание двусторонних отношений на качественно иной основе, который выпал в начале XXI в. двум странам в связи с террористическими атаками против США, так и не был использован. Попытавшись вновь реанимировать идею выстраивания российско‑американских отношений на партнёрской основе, ни Россия, ни США не учли уроков прошлого. Объявив Россию своим союзником в борьбе с международным терроризмом, США по‑прежнему рассчитывали на лояльность России, в то время как Россия восприняла это как признание её особого международного статуса. Растущие противоречия, скрываемые блестящими российско‑американскими саммитами и теплыми отношениями двух президентов, обнажила война в Ираке, которая спровоцировала новый кризис в двусторонних отношениях.
Партнёрство продолжает оставаться долгосрочной целью развития российско‑американских отношений. В итоге встаёт вопрос, какую тактику должно избрать американское руководство в отношениях с Россией в краткосрочной перспективе.
Затрагивая вопрос о партнёрстве в характеристике современного состояния российско‑американских отношений, необходимо определиться с содержанием данного понятия.
Распространённое в американском политико‑академическом сообществе понимание партнёрских отношений с другими государствами подразумевает: «истинное партнёрство зиждется на убеждении, что, несмотря на имеющиеся между великими державами разногласия по отдельным вопросам, их стратегические интересы настолько близки, что ни одной из них не приходится опасаться — или стремиться подорвать основы — другой. Оно укрепляется благодаря взаимному доверию, основанному на том, что противоположная сторона готова предоставить свои ресурсы для преодоления новых проблем, что можно рассчитывать на то, что ее институты будут действовать эффективно и что все разногласия могут быть решены путем открытого обсуждения и не являются проявлением тайных целей и затаенных обид. В основе таких отношений лежат прочные совместные интересы, но успешными они могут быть лишь в случае совпадения позиций сторон» . Таким образом, партнёрство как тип межгосударственных отношений, должно основываться на принципах взаимного доверия, уважения, учёта национальных интересов друг друга и в то же время на приверженности общим ценностям.
Общие национальные интересы Россия и США имеют в традиционной сфере двустороннего взаимодействия, а именно обеспечения международной безопасности – сохранения режима нераспространения ядерного оружия, борьбы с терроризмом, урегулирования региональных конфликтов.
В последнее время усилилось значение энергетического сотрудничества, где перед Россией вырисовывается перспектива стать альтернативным поставщиком энергоресурсов на американский рынок. Несмотря на жёсткость риторики официальных лиц администрации Дж. Буша, США в большей степени заинтересованы в развитии энергетического сотрудничества – на повестке дня стоит реализация крупного международного проекта «Штокмановский сжиженный природный газ» и участие американских компаний в этом проекте. США признают, что Россия является одним из крупнейших поставщиков углеводородного сырья в мире, и её позиции в будущем могут только усилится. В этой связи США обеспокоены растущей зависимостью многих своих европейских союзников от поставок российских энергоносителей. Поскольку рынки энергоресурсов сокращались в течение последних лет, проблемы энергетической безопасности становятся высоко актуальными для промышленно развитых стран. В то же время, основные страны‑производители энергоресурсов осознали усиление своих геополитических позиций, увеличение рычагов влияния на международных рынках и открыли возможности использования энергоресурсов как средства реализации своих политических целей. Усиление позиций государства в нефтяной отрасли в России и инцидент с поставками газа на Украину были восприняты США в подобном свете. Выходом из подобной ситуации может стать действие рычагов рыночной экономики в нефтегазовой отрасли России. Поэтому США своей задачей видят содействие, во-первых, укреплению рыночной экономики, а во-вторых, повышению прозрачности, предсказуемости и стабильности российского рынка энергоносителей, появлению в нефтегазовой отрасли России независимых компаний.
Однако эти области взаимодействия начинают сужаться. Это подтверждает тезис о том, что взаимодействия России и США в области решения проблем военно‑стратегического характера для углубления партнёрских отношений явно недостаточно. В докладе «Неверный курс России…» был сделан вывод, что в российско‑-американских отношениях на сегодняшний день отсутствует такой важный элемент как взаимное доверие. Правильнее было бы определять российско‑американские отношения как «ограниченное сотрудничество по отдельным вопросам». С учётом существующих сегодня серьёзных разногласий, особенно в сфере демократизации, а также по поводу политики США в отношении СНГ, различных подходов двух государств к борьбе с исламским экстремизмом, вряд ли удастся развивать двусторонние отношения на основе взаимного доверия. Более того, в ближайшее время разногласия, а следовательно и соперничество, по этим проблемам может только усилиться.
Партнёрство как тип межгосударственных отношений, строится не только на общности национальных интересов, но и на приверженности стран‑партнёров общим ценностям. Сегодня такими общими ценностями, связывающими США и их союзников, стали ценности демократии. Идея распространения демократии является одним из столпов внешнеполитической стратегии Соединённых Штатов и становится средством реализации национальных интересов страны за рубежом. Укрепление позиций неоконсерваторов в администрации Дж. Буша, особенно после событий 11 сентября 2001 г., усилило идеологизацию американской внешней политики, что сказалось на российско‑американских отношениях. «Для неоконсерваторов принципиальной является связь между тем, как государства ведут себя внутри страны, и их внешней политикой» .
Обновлённая американская стратегия национальной безопасности, принятая 16 марта 2006 г. начинается со слов «Америка находится в состоянии войны», ‑ войны с терроризмом, идеологической основой которого является исламский экстремизм. США фактически объявили войну всему исламскому миру. В этих условиях повышается роль демократии, как идейной основы этой борьбы. К. Райс заявила во время встречи с австралийскими студентами в Сиднее: «Как и всякая другая война, которую вел наш альянс, война с терроризмом должна при необходимости вестись силой оружия, но одной лишь силой оружия победы в ней не достичь. Как и в случае нашей борьбы с коммунизмом, нацизмом и милитаризмом, только сила человеческой свободы в конечном счете одержит победу над идеологией ненависти и насилия» . В этом смысле демократические ценности, на которых строится американская политика, созвучны национальным интересам государства. В распространении демократии и свободы США видят альтернативу тирании, характеризующей политические режимы исламского мира. Укрепление демократических режимов в мире – залог национальной безопасности США. Президент Дж. Буш неоднократно повторял: «демократии не воюют друг с другом». Этот тезис развивает специальный помощник президента США Т. Грэм: «Прогресс демократии и утверждение принципов свободного рынка – наилучшая долгосрочная гарантия безопасности и процветания, а также самая эффективная защита от экстремистских идеологий и террористических сил» . В условиях войны США предъявляют высокие требования к своим союзникам. США требуют верности американскому пониманию демократии. США не нужен союзник, имеющий свой взгляд на мировую ситуацию, проводящий собственную политику, отличную от американского внешнеполитического курса. США нуждаются в лояльном союзнике, а не самостоятельном центре силы.
Итогом стало усиление внимания со стороны США к развитию демократического процесса в России. В Стратегии национальной безопасности-2006 г. прямо указано, что укрепление российско‑американского сотрудничества зависит от внешней и внутренней политики, которую проводит Россия . Внешне- и внутриполитические инициативы правительства В. Путина, рассматриваются в США как вызов, поскольку, по мнению руководства страны, они ведут к дестабилизации широкой коалиции, созданной США. Как заявил вице‑президент США Дик Чейни на конференции в Вильнюсе в мае 2006 г.: «Россия должна сделать выбор… Россия, разделяющая ценности демократического сообщества может быть стратегическим партнёром и верным другом в достижении наших общих целей» . Предложенная позиция – дать России самой определится: с кем она, сохраняя при этом тесные контакты в сферах, интересных для США.
Упрёк США в адрес России о сложности расширения и углубления партнёрских отношений в виду отсутствия общей идейной основы представляется крайне слабым аргументом в условиях использования Америкой двойных стандартов при определении уровня обеспеченности свободы в той или иной стране. Следует признать, что политика, проводимая администрацией Дж. Буша, привела к искажению идеалов демократии и потере США своего авторитета как символа демократии и защиты прав человека. Как отмечает директор проекта «Демократия и верховенство закона» в Фонде Карнеги Томас Карозерс, «принятое в Вашингтоне понятие «распространение демократии» стало рассматриваться в других странах не как отражение американских устремлений принципиального характера, а как более благопристойный синоним термина «смена режима», означающего устранение «проблемных» правительств путем применения военной силы или иными средствами… Когда Буш и его главные советники перечисляют «форпосты тирании», в их списке неизменно оказываются правительства, недружественно настроенные к США» . Следовательно, опасения России по поводу стратегии демократизации во внешней политике администрации Дж. Буша вполне обоснованы.
В условиях преодоления кризисных явлений, определявших внутриполитическое развитие России в 1990-е гг., и сегодняшнего экономического роста, Россия стремится проводить собственную линию как во внешней, так и во внутренней политике, желая максимально защитить свои национальные интересы, а не следовать в русле чужих идеологических концепций.
Вследствие концептуальных различий понимания задач внешней политики в России и США, отмечается рост разногласий и в традиционных сферах российско‑американского сотрудничества, каковыми являются проблемы международной безопасности. В данном случае речь идёт о контртеррористическом и энергетическом сотрудничестве двух государств, а также разногласиях вокруг регионов СНГ.
Со стороны США стали всё чаще звучать претензии в адрес России по поводу её действий в борьбе с международным терроризмом. В американских политических кругах довольно критично была воспринята инициатива России, озвученная в ходе саммита Шанхайской организации сотрудничества летом 2005 г.: призвать США прекратить использование военных баз в Центральной Азии. Намерения России пригласить лидеров движения «Хамас», победившего на выборах в Палестине, были интерпретированы американским руководством как отход от принципов антитеррористической коалиции.
Развитие энергетического сотрудничества осложнилось российско‑украинскими противоречиями, связанными с поставками газа в начале 2006 г. К. Райс публично обвинила Россию в том, что её действия были обусловлены «политическим мотивом», и призвала Москву следовать международным правилам, если она хочет участвовать в мировой экономике. Вице‑президент США Д. Чейни был более категоричен, назвав действия России в отношении соседей – Украины и Грузии – запугиванием и шантажом .
Фактором осложнения российско‑американских отношений стала активизация американской политики под лозунгом распространения демократии в отношении стран СНГ, в особенности Украины и Грузии, где в результате «цветных революций» сформировались проамериканские режимы. Это обстоятельство не может не настораживать Россию. По мнению американских чиновников, главная проблема в том, что российские власти не способны осознать, что они больше не заключены в рамки «игры с нулевой суммой» эпохи холодной войны, когда всё, что хорошо для Соединённых Штатов, должно быть плохо для России. Однако на сегодня этот процесс скорее имеет больше общего с геополитическим соперничеством в регионе, поскольку новые демократические государства занимают отнюдь не дружелюбную позицию в отношении России.
Имеющиеся противоречия в российско‑американских отношениях в то же время не ставят под сомнение важную роль России в укреплении международной безопасности. Этот тезис ещё раз подтвердила повестка дня двусторонней встречи президентов в рамках саммита «Большой восьмёрки» (июль 2006 г.), в центре которой вновь встали проблемы нераспространения ОМУ, терроризма, региональных конфликтов и энергетики. Эти сферы деятельности отвечают национальным интересам двух стран; а для США представляют область жизненно важных интересов.
Дальнейшее развитие российско‑американских отношений будет обусловлено сочетанием в американском внешнеполитическом курсе в отношении России двух подходов – прагматизма и идеологической общности. Двустороннее сотрудничество на основе общности стратегических интересов, безусловно, продолжится, однако оно будет осложнено различным видением современной системы международных отношений, путей решения проблем международной безопасности, в частности, роли демократизации в этом процессе. В условиях, когда идеологический подход в реализации американской внешней политике набирает силу, вряд ли стоит надеяться на позитивную динамику российско‑американских отношений. В то же время сотрудничество в области совпадения национальных интересов, повышении значимости этого сотрудничества в таких областях, как нераспространение оружия массового уничтожения и энергетическая безопасность, даёт возможность развития двусторонних отношений на более прагматичной основе.
Выбор американского руководства будет определяться не только состоянием и действиями РФ, не только расстановкой сил в администрации, но и той международной ситуацией, которая будет складываться в связи с политикой США в разных регионах и на разных направлениях.
Представляется, что США не заинтересованы в резком ухудшении ситуации в российско‑американских отношениях, особенно сейчас, когда Россия значительно сильнее и стабильнее экономически и политически.
Не подвергается сомнению тезис о том, что для России жизненно необходимо взаимодействие с Западом, с США, со своими азиатскими соседями. Однако следует трезво оценивать «нужность» России для США, которая имеет эгоистическую основу (национальный интерес). России также требуется здоровый национальный эгоизм, и ей следует воспользоваться существующим положением, когда две державы не враги, не непримиримые оппоненты, и остается поле для маневра (более выгодное для США, но и не безнадежное для России).
“Russia’s Wrong Direction: What the United States Can and Should Do” Report of an Independent Task Force. Council on Foreign Relations, 2006. – pp.4-5
Testimony of Stephen Sestanovich Council on Foreign Relations/Columbia University. Committee on Foreign Relations U.S. Senate, June 29, 2006 p. 1 // http:// foreign.senate.gov/testimony/2006/SestanovichTestimony 060629.pdf
The National Security Strategy of the USA. ‑ p. 39
President Discusses Democracy in Iraq with Freedom House // www.whitehouse.gov/news/releases/2006/03/20060329-6.html
Леон Арон США и Россия: отношения сквозь призму идеологий // "Россия в глобальной политике". 3, Май - Июнь 2006. С. 52-53
“Russia’s Wrong Direction: What the United States Can and Should Do” Report of an Independent Task Force. Council on Foreign Relations, 2006. – p. 32
Леон Арон США и Россия: отношения сквозь призму идеологий // "Россия в глобальной политике". 3, Май - Июнь 2006. с. 46
Condoleeza Rice: Remarks at Town Hall Event at the University of Sydney's Conservatorium of Music http://www.state.gov/secretary/rm/2006/63166.htm
Т. Грэм На пути к качественно новым отношениям // Россия в глобальной политике. 6. ноябрь – декабрь 2005. – С. 181
The National Security Strategy of the USA. – p. 39
Т. Карозерс Противодействие распространению демократии // Россия в глобальной политике. 2, март-апрель, 2006. – С. 153-154
Назад
|
