Подписаться на рассылку наших анонсов
|
|
№2, 2007
Российско-американские научно-технические отношения в годы перестройки
Кочетков Г.Б., к.э.н.,
руководитель Центра проблем управления
Института США и Канады РАН,
г. Москва
В годы перестройки отношения между Россией и США в научных и технических областях определялись тем, как изменялась оценка друг друга научно-техническими сообществами наших стран.
Американская оценка российской науки
Вплоть до начала 1990-х гг. американские ученые рассматривали Россию как ядро альтернативного по отношению к США мирового центра науки, в котором осуществлялись исследования по максимально широкому спектру научных направлений и по всем этапам научно-технического цикла – от фундаментальных исследований до прикладных разработок и опытного производства. Бывший Советский Союз как мировой центр объединял страны социалистического лагеря: ГДР, Чехословакию, Польшу, Венгрию и другие. Организация науки в этих странах принципиально отличалась от той, которая к этому времени исторически сложилась в странах Запада.
Специалисты, изучавшие организацию науки в нашей стране, прежде всего отмечали ее государственный характер как по форме существования, так и по источникам финансирования. По американским оценкам, в бывшем Советском Союзе, особенно в послевоенный период, в науку шли огромные инвестиции: было создано более 5000 научно-исследовательских организаций разного уровня, в которых было занято более 1,5 млн. чел. Ежегодно тысячи человек проходили специальное обучение, ориентированное на занятость в научно-технической сфере. На науку расходовалось примерно 5% ВНП.
В те годы существовала бюрократическая, административно-командная система организации и управления наукой. В бывшем Советском Союзе все основные области, связанные с наукой – высшая школа, академическая наука и промышленные исследования, были организованы строго в соответствии с административно-территориальным делением. Структура науки была привязана к политической структуре общества, а не определялась своей собственной внутренней логикой. На науку и технику сильное влияние оказывали вненаучные факторы, прежде всего политика и идеология, а это имело негативные последствия.
К этому следует добавить жесткую регламентацию всех научных контактов как внутри страны, так и на международном уровне, что привело к относительной изоляции отечественной науки в мире. Из нашей страны практически не посылали студентов, аспирантов и молодых исследователей за рубеж для обучения или на стажировку, что является основной формой обмена научными знаниями в мировой науке. Благотворительные фонды и американские корпорации не имели возможности финансировать исследования российских ученых, создавать специализированные «endowments» и т.д. Российская наука была организационно отделена от остальной мировой науки, и американские специалисты оценивали ее как закрытую систему.
Ситуация резко изменилась в начале 1990-х гг. Прежде всего, резко сократилось бюджетное финансирование исследований всех типов. Уже к 1990 г., по данным международных источников, доля ВВП, затрачиваемая на науку и научные разработки в России, сократилась до 2%, в 1991 г. она упала до 1,4%, а в 1992 г. – до 0,7% . Если к этому добавить, что в те же годы происходило резкое сокращение объема ВВП, то можно себе представить темпы ликвидации альтернативного «центра мировой науки» в России. В начале 2000-х гг. ситуация начала понемногу исправляться и доля расходов на науку в ВВП выросла до 1,7%, но ситуации это не спасло (см. рис. 1). Россия перестала быть центром мировой науки и уступила свое место объединенной Европе.
Происходивший в это же время переход к рыночной экономике и общая демократизация общественных отношений позволили, с одной стороны, опробовать альтернативные способы организации научных работ, а с другой – обратиться к формам научных контактов, практикуемых в мировой науке.
Бурное развитие научных контактов сразу же обнаружило различие научных культур и организации науки в России и США. Одни и те же явления трактовались представителями двух стран по-разному, особенно это относилось к пограничным областям взаимоотношений науки и общества: участию в оборонных исследованиях, взаимодействию с бизнесом, общественному финансированию исследований через благотворительные фонды и т.п.
Чтобы сгладить остроту проблемы «культурных барьеров», Национальный научный фонд США и Академия наук СССР еще в начале 1990-х гг. инициировали специальную программу сотрудничества в фундаментальных науках. С точки зрения американских чиновников, целью программы было знакомство российских ученых с формами организации и процедурами принятия решений в американской научной системе. И лишь на втором месте шло укрепление научных контактов и получение дополнительной информации о научных разработках в России.
Изменения в российско-американских научно-технических отношениях в этот период были обусловлены изменениями в отечественной науке. Научные и технические кадры, несмотря на значительный отток, сохранили накопленный за предыдущие годы потенциал, однако радикальным образом изменились структуры, объединяющие научные кадры в работоспособные научные и технические коллективы. В России произошла девальвация значимости науки и научной деятельности. В политическом и экономическом смыслах научно-технический комплекс был отодвинут на периферию общественной жизни, так как наука как социальный институт не участвовала в решении главной задачи политических элит в тот период – борьбе за власть. Лишившись источников финансирования и заказов военно-промышленного комплекса, российская наука была предоставлена самой себе и практически перестала развиваться.
В условиях острой нехватки финансирования была сделана попытка привлечь финансирование из-за рубежа, главным образом из США. Как видно на рис.3, в определенный момент это позволило получить значительные ресурсы. Но это не решало основных проблем, т.к. поступающие средства были связаны с достижением определенных целей финансирующей стороны.
Американское государство не было заинтересовано в сохранении сильного альтернативного центра мировой науки. Поэтому все программы «помощи» за счет бюджета были направлены на подчинение российской науки интересам американского бизнеса, политики и идеологии. Сотрудничество с российской наукой в таком плане было выгодно США, так как позволяло расширить имеющиеся в их распоряжении научные ресурсы. В случае же полного разрушения систем российской науки проигрывали и США, и Россия. В известной мере, программы помощи российской науке, осуществляемые на средства американского бюджета, – это победа тех сил, которые считали науку глобальной силой, далеко выходящей за рамки национальных границ. С их точки зрения, помогая России, Америка укрепляла свои позиции лидера мировой науки.
Данная точка зрения американских правительственных кругов в отношении российской науки лучше всего была выражена в специальном докладе, посвященном задачам переориентации российской науки, который был подготовлен для аппарата Белого Дома . В нем выражалась надежда на то, что новые, правильно поставленные задачи в гражданской сфере отвлекут российских ученых и инженеров от их постоянной направленности на решение преимущественно военных проблем. Предлагалось использовать потенциал российских ученых для расширения возможностей американской науки и удовлетворения интересов бизнеса этой страны. При этом присуждение грантов российским ученым должно было происходить на базе оценки их научных заслуг, данной американскими коллегами, а также потенциального вклада в достижение целей США. На решение этой цели было направлено и создание Международного научно-технического центра, проекты которого финансировали всеми основные партнеры США.
Обособленность научно-технической системы бывших социалистических стран явилась источником формирования уникальных решений, отсутствовавших в западной науке. Разные уровни материально-технического обеспечения, различие в научных культурах и методологических подходах приводили к тому, что предлагавшиеся решения часто оказывались принципиально непохожими друг на друга. При этом часто оказывалось, что решение российских ученых и инженеров более экономично и эффективно. Это было одним из наиболее сильных мотивов для официальной американской науки к развитию кооперации.
На уровне соответствующих министерств федерального правительства США были приняты меры, позволившие фирмам, занятым в выполнении госзаказа использовать труд российских ученых и инженеров, что стало серьезным прорывом в отношениях двух стран. До этого любые контакты американских фирм, выполнявших оборонные заказы, с российскими фирмами или даже физическими лицами могли быть основанием для отказа в выдаче оборонного заказа. Крупнейшую программу такого типа – RussianScience – разработала компания SAIC. С помощью этой программы специалисты SAIC пытались разместить заказы американских фирм в российских академических институтах, ориентируясь на низкую зарплату наших ученых. Последние же, получив прямой выход на международные контакты, достаточно быстро выяснили истинную цену своему труду и не соглашались на предлагаемые условия. Программа не имела успеха и была свернута.
Американские научные учреждения построены на моделях, в которых поощряются прямые научные контакты, поэтому они стараются по возможности избегать правительственной бюрократии, если это не связано с получением бюджетного финансирования. А подавляющая часть научно-технических контактов с Россией до начала перестройки инициировалась американским правительством, университеты являлись лишь получателями правительственных грантов.
Для проведения в жизнь планов научных обменов с Советским Союзом и другими социалистическими странами в США было создано специальное ведомство – Международный совет по научным обменам (InternationalResearchersExchangeBoard, IREX). Оно было своеобразным демпфером между двумя разными научными культурами и организациями.
Представители официальной науки США считают, что без финансовой поддержки со стороны Запада, и прежде всего США, и без включения российских ученых и инженеров в реальные разработки, потенциал стран содружества независимых государств подвергнется быстрой эрозии за счет внутренней и внешней «утечки мозгов». Правительство США главным образом обеспокоено возможностью использования российских оборонных специалистов в странах Ближнего Востока и Северной Корее.
Отношение США к системе международных научных связей
Российская наука и связи с ней не занимали в международных связях научно-технического комплекса США существенного места. Этого тем более нет сейчас. Например, в последнем издании ScienceandEngineeringIndicators(2006) при анализе науки и техники в ведущих промышленно развитых странах из состава «большой восьмерки» наша страна просто исключена. Причина этого становится понятной при рассмотрении перечня параметров, по которым США оценивают интенсивность таких связей.
Одной из основных задач, решению которых должен способствовать научно-технический обмен, является повышение конкурентоспособности американской промышленности за счет торговли технологиями. Россия активно участвует только в поставке ядерных технологий на рынок США (см. рис. 4 и 5). Это лишь одна из девяти приоритетных областей, относительно небольшая по своему влиянию на рынки и по масштабам оборота в сравнении с аэрокосмической, информатикой, связью, программным обеспечением и другими.
Россия также не представляет интереса для американских транснациональных корпораций в качестве рынка для размещения заказов на исследования. Отдельные успешные примеры создания исследовательских центров в нашей стране такими ТНК, как Boeing, SunMicrosystems и некоторыми другими, лишь подтверждают этот тезис, особенно если учесть масштабы инвестиций американских ТНК за рубежом (см. рис. 6). При общих национальных расходах на науку в более чем 300 млрд. долл. на иностранные филиалы американских компаний приходится примерно 10%, т.е. около 30 млрд. долл., из которых более чем 20 млрд. долл. приходится на размещенные американскими ТНК на иностранных рынках заказы. Россия в этом процессе сколько-нибудь заметной роли не играет (см. рис. 7). Основными рынками, куда идут научные инвестиции США, являются страны Западной Европы (прежде всего Великобритания, Германия, Франция) и Канада.
Если же речь идет о научных кадрах, то при обменах с Россией американские университеты всегда испытывали проблемы в поиске желающих выезжать в Россию на длительные сроки. В свою очередь, несмотря на многочисленные ссылки на якобы «утечку мозгов» из нашей страны, количество специалистов из России, защищающих ученые степени в университетах США, невелико по сравнению с такими странами, как Китай, Индия, Южная Корея, Тайвань.
Стратегия для России
Традиционно научное сотрудничество между США и бывшим СССР осуществлялось а) через межправительственные соглашения и программы, б) через программы, организуемые и финансируемые со стороны США «частными» фондами и организациями и в) через индивидуальные обмены. Перед научными организациями бывшего СССР всегда стояла официальная цель интенсификации научно-технических связей для решения более общих политических и экономических задач страны.
Одним из эффектов перестройки стало изменение структуры научно-технических связей. Существенно упало значение межправительственных программ и резко возросло количество индивидуальных обменов и неправительственных программ. Вместо официальных программ Национальный научный фонд США стал использовать типичные для западной науки модели организации и финансирования научных связей –гранты и формальные механизмы оценки заявок внутри самого научного сообщества. По многим направлениям науки между американскими и российскими учеными существует паритет, и представители обеих стран могут эффективно взаимодействовать как эксперты при оценке совместных программ.
В России вследствие развития приватизации и ослабления государственного контроля в целом власти отказались от монополии в научно-технической сфере. В результате стали развиваться частные учебные заведения, независимые исследовательские институты, возникли альтернативные академии наук, появились внебюджетные источники финансирования науки и техники в виде различных фондов, в том числе зарубежных, и т.п. Постепенно и новый российский бизнес для развития собственной конкурентоспособности в мире также стал вкладывать деньги в науку.
Несмотря на все потери, российская наука сохраняет еще значительный потенциал, так как включает в себя не только людей и способ организации их деятельности, но и определенную систему ценностей. Люди, разделяющие общие ценности более инерционны, а потому, несмотря на влияние экономических факторов, научная система достаточно автономна. Если Россия активно включится в мировые научно-технические связи и будет использовать все возможные каналы коммуникации, она могла бы сыграть роль генератора новых технологий в международной системе разделения труда.
Под влиянием достижений научно-технического прогресса изменилось само представление о сотрудничестве. В начале 90-х гг. только единицы ученых имели возможность работать с Интернетом, а сегодня практически все имеют доступ к всемирной сети. Стал возможен прямой диалог ученых разных стран между собой: написание совместных статей и докладов, книг и брошюр, обмен результатами наблюдений, мнениями, точками зрения, гипотезами и т.п. Этот значительный объем научных обменов остается за пределами официального учета.
Высокий научно-технический потенциал России продолжает страдать от недостатка спроса внутри страны на результаты разработок. В тактическом плане в качестве естественной альтернативы на переходный период рассматривается обращение к внешним источникам платежеспособного спроса, и прежде всего к транснациональным компаниям, роль которых на современном этапе глобализации возрастает. Они становятся основными «переносчиками» достижений науки и техники через национальные границы и организаторами международных научно-технических альянсов. Большинство этих компаний возникли и базируются в Соединенных Штатах Америки. Правильное выстраивание отношений с транснациональными компаниями как особыми действующими лицами системы международных отношений и мировой экономики позволит, с одной стороны, привлечь в сферу российской науки значительные ресурсы, а с другой – вывести российские технологии на мировые рынки. В то же время следует учитывать, что использование средств крупного мирового бизнеса, а также бюджета США для финансирования российского научно-технического комплекса имеет свою обратную сторону. Крупный бизнес в подобного рода контрактах преследует, прежде всего, свои цели, которые могут быть весьма далеки от целей российского государства в данной области.
National Science Board. Science and Engineering Indicators, 2006, - Arlington, VA: National Science Foundation, Vol.1, p.4-44
The reorietation of the Research Capability of the Former Soviet Union. – A Report to the Assistant to the President for Science and Technology. – Washington, D.C.: National Academy Press, March 3, 1992
Назад
|
