Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№3, 2007

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЕННОЙ ПОЛИТИКИ США И КИТАЯ

 

Золотарев П.С., к.т.н., зам. директора Института США и Канады РАН

 

При всей несхожести военной политики США и Китая, как представляется, по некоторым ключевым моментам они совпадают. Более того, создается впечатление об их двустороннем заимствовании.

Как известно, с середины 1970-х гг. США взяли курс на наращивание боевых возможностей вооруженных сил и отдельных боевых систем за счет совершенствования систем разведки, связи и управления.  Уже в 1980-х гг. эффект от данного направления развития вооруженных сил начал давать ощутимые результаты. Так, по некоторым оценкам, внедрение системы управления боем истребительной  авиации (система «Авакс», включающая в свой состав самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и самолеты управления Е-3А) позволило получить такой эффект, какой был бы возможен лишь при количественном увеличении группировки истребительной авиации на 30-40%.

На этот же временной интервал пришлось появление разведывательно-ударных систем. Как известно, разведывательно-ударные системы объединяют: технические средства разведки (для  обнаружения и определения координат целей); средства связи (для доведения этих данных до пункта управления); средства автоматизированного управления (для оперативной выработки решений по применению огневых средств); средства связи (для доведения решений на применение огневых средств). Такое построение системы позволило поднять на качественно иной уровень решение задачи поражения целей, в том числе подвижных. Появилась возможность перейти от длительной процедуры обнаружения целей, планирования распределения по ним средств поражения и планирования ударов по целям, к процедуре уничтожения целей в реальном масштабе времени по мере обнаружения.

По дальности действия разведывательно-ударные системы получили развитие от тактического  уровня до стратегического. Но на стратегическом уровне разработки еще не завершены. Таким примером являются предусмотренные действующими документами США работы по адаптивному планированию. Они направлены на обеспечение возможности применения  стратегических ракет в режиме разведывательно-ударной системы, позволяющей в реальном масштабе времени обнаруживать и поражать подвижные цели в любой точке земного шара до смены их места дислокации.

Необходимость иметь в своем распоряжении стратегические ракеты не только в ядерном, но и в обычном снаряжении, как раз и являются побудительным мотивом для отказа от дальнейших ограничений по договору СНВ-1.

Создание разведывательно-ударных систем стратегического уровня потребовало большего времени, в первую очередь, из-за необходимости  наличия высоко-оперативных систем глобальной разведки, подготовки целеуказаний и управления. Без космических средств создание таких систем практически  невозможно.

Как стало очевидно, качественно иной уровень боевых возможностей вооруженных сил даже при насыщении войск разведывательно-ударными системами возможен лишь при опоре системы управления войсками на систему связи, основанную на пакетных методах коммутации информации и широко использующей космические каналы связи.

Методы пакетной коммутации на экспериментальном уровне в ходе разработки систем военного назначения появились в СССР и США примерно в одно время. Однако прорыв в этой сфере смогли совершить именно Соединенные Штаты. Как представляется, им  удалось быстро решить эту задачу, в том числе и за счет внедрения найденных технических решений в невоенной сфере – путем создания сети Интернет. Привлечение негосударственных средств позволило создать экономические условия для создания и развертывания сети пакетной коммутации. Однако не случайно, что появление этой системы совпало с пиком работ по программе звездных войн. Программа звездных войн, как известно, преследовала своей целью, прежде всего, достижение технологического прорыва. Примечательно, что этот прорыв произошел именно в информационной сфере, а не в ударных средствах поражения ракет, головных частей или спутников.

Нынешний этап работ в США по созданию системы ПРО, также имеет незначительные достижения в части решения задачи отражения возможного ракетного нападения. В тоже время, обращает на себя внимание тот факт, что, все достижения в рамках работ по противоракетной обороне, могут быть использовано для решения задачи обеспечения безопасности американских средств и систем в космосе. Создается впечатление, что именно эта цель и является главной, а противоракетная оборона – вторичная цель. Защита страны от ракетно-ядерного оружия других стран – цель достаточно понятная для американских налогоплательщиков, что  позволяет привлекать достаточное количество финансовых средств.

Новая Национальная политика США в космосе, принятая в 2006 г., приоритетно нацелена на обеспечение безопасности в космосе. Это и понятно. Американских бизнес вложил огромные средства для развития космических систем самого различного назначения (мониторинга, связи и т.д.) и он заинтересован в обеспечении их безопасности. Закономерно, что эти заботы нашли свое отражение в официальном документе. Помимо безопасности собственных объектов в космосе, военное ведомство озабочено безопасностью и тех систем, которые были созданы на средства частного бизнеса и активно используются Пентагоном для своих нужд.

Примечательно, что как и в истории с развитием интернетовской сети, США получили возможность развивать системы, вносящие значительный вклад в обеспечение национальной безопасности, без привлечения существенных государственных средств.

В перспективе, создаваемая система противоракетной обороны, с учетом возможного размещения противоракетных комплексов в других регионах мира (для поражения объектов на различных орбитах), будет обладать достаточным  потенциалом для реализации новой Национальной политики США в космосе. Размещение противоракетных комплексов должно позволять в перспективе обеспечивать поражение космических объектов на различных траекториях, что и требует их рассредоточенного базирования.

Но планы очередного прорыва США – достижение подавляющего глобального информационного превосходства – связаны с информационной космической компонентой, а не с боевыми ударными средствами в космосе.

На информационной космической компоненте основан и замысел дальнейшей трансформация вооруженных сил. Нынешний этап трансформации вооруженных сил США, в первую очередь, опирается на информатизацию. На ее основе должны быть выведены  на новый уровень, прежде всего, боевые системы; оперативность и эффективность принимаемых решений; организация управления группировками войск в любых регионах мира, автономность и результативность действий тактических подразделений.

Именно для достижения этих целей в США разрабатывается так называемая Глобальная информационная решетка. Ее появление вызовет необходимость корректировки требований к большинству образцов вооружения и военной техники, изменения форм и способов боевых и военных действий, методов управления и планирования.

Так, например можно предположить, что средства наблюдения (огневых и разведывательных систем) во всех диапазонах действия (оптическом, инфракрасном, высокочастотном и т.д.) должны будут обладать возможностью введения этой информации в глобальную информационную решетку. В этом случае, информация, поступающая, например, от компактного беспилотного летательного аппарата (БПЛА), применяемого тактическим подразделением где-нибудь в другом полушарии, может наблюдаться на пункте управления Стратегического командования США в штате Небраска. Комплексное отслеживание и анализ информации от всех возможных средств получения информации будет возможен на всех пунктах управления по всей иерархической цепочке подчинения. В зависимости от важности решения задачи, выработка оптимального решения может быть  осуществлена на самом высоком уровне, с высоким уровнем оперативности, с учетом всей полноты, имеющейся информации. Одновременно, даже тактическое подразделение может иметь доступ к данным, от всех информационных ресурсов, связанных сетью и  имеющих отношение к выполняемой задаче. Более того, даже тактическое подразделение получит возможность подготовки предложений по поражению объектов с привлечением всех  имеющихся средства, вплоть до стратегических средств (в соответствии с установленными процедурами их применения).

Как известно, глобализация и информатизация тесно взаимосвязаны. Поэтому, вполне логично, что свое стремление к сохранению лидерства в глобализирующемся мире США сопровождают стремлением к глобальному информационному превосходству.

В постиндустриальном сообществе конкурентная среда смещается из области производства материальных ресурсов в информационную сферу (производство управленческих решений, технологий, научных достижений и т.д.). Поэтому  информационное превосходство  открывает возможности достижения политических целей, не прибегая к непосредственному применению военной силы. Термин «информационная война» начинает наполняться иным содержанием. Подготовка и ведение информационных операций не случайно отнесено к одной из основных функций Стратегического командования США. Примечательны, в этом плане, и положения, изложенные в Объединенной доктрине ядерных операций редакции 2005 г. Из всех вариантов применения вооруженных сил, лишь один связан с ведением боевых действий. Так, в Доктрине отмечается, что вооруженные силы США могут использоваться для достижения следующих целей:

·                     подтвердить уверенность друзей и союзников в твердости и возможности США сохранять верность своим обязательствам;

·                     разубедить противника в целесообразности действий, затрагивающих американские интересы;

·                     сдерживать агрессию за счет способности к быстрому развертыванию войск для отражения наступления и ограничения возможностей противника путем воздействия на его тыловую инфраструктуру;

·                     нанести противнику сокрушительное поражение в случае, если сдерживание потерпит неудачу.

Развитие информационных систем и перенос соперничества в информационную сферу создали условия для реализации идей древнекитайского военного теоретика Сунь‑Цзы (VI век до н.э.) относительно достижения политических целей с привлечением вооруженных сил, но без ведения боевых действий.

Как отмечал Сунь‑Цзы, «по правилам ведения войны наилучшее — сохранить государство противника в целости, на втором месте — сокрушить это государство»,  «… сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь».

Сунь‑Цзы  четко и цинично обозначил путь реализации такого принципа ведения войны: «Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает».

Интерес американских военных экспертов к теоретическим разработкам Сунь‑Цзы проявился в 1990-х гг., а практическое воплощение нашел в последних доктринальных документах, а также в тех задачах, которые должны решаться при проведении информационных операций. Именно в ходе информационной войны  должны достигаться поставленные политические цели без ведения боевых действий.

Таким образом, получается, что США, беря на вооружение идеи  древнекитайского военного теоретика Сунь‑Цзы, подкрепляют их стремлением к глобальному информационному превосходству, позволяющими воплотить эти идеи в жизнь.

Что касается политики Китая, то в явном виде их отражения в официальных документах трудно ожидать. В противном случае, сам этот факт входил бы в противоречие с этими идеями. Тем не менее, идеи древнекитайских военных теоретиках угадываются в самих основах политики Китая.

Так, например, Китай рассматривает США как единственную страну, которая может представлять собой военную угрозу, но, одновременно, китайское руководство рассматривает Соединенные Штаты и как страну, предоставляющую наибольшие возможности для роста экономики Китая, прогресса в области науки и новых технологий. Поэтому Китай стремиться к выстраиванию с Соединенными Штатами стабильных, неконфронтационных отношений. С этих позиций, по всей видимости, можно оценивать и выстраивание китайской политики по отношению к России. Содержание российско-китайской политики может оказывать влияние на американскую политику. Инициирование трений между США и другими странами создает благоприятные условия для продвижения китайских интересов.

Официально китайское руководство заявляет о реальности применения военной силы лишь при определенных вариантах развития тайваньской проблемы. Но и применительно к ней китайское руководство настроено на постепенный процесс формирования условий, которые бы позволили решить эту проблему мирным путем. Реальные угрозы, судя по всему, китайское руководство видит в перспективе внутренней нестабильности, в первую очередь из-за внешнего влияния иных государств на инициирование сепаратистских настроений в определенных регионах. В этой связи их особое беспокойство вызывает увеличение американского присутствия в регионе. Тем не менее, постепенное, затрагивающее все сферы жизнедеятельности формирование благоприятной среды на региональном и глобальном уровне без конфронтационного обострения отношений с кем либо – главный выбранный способ обеспечения внешнеполитической условий для  всестороннего развития страны.

Примечателен и курс трансформации вооруженных сил,  выбранный китайским руководством в первые годы нового тысячелетия. Он основан на кардинальном развитии процессов информатизации. Причем речь идет не об информатизации лишь в рамках вооруженных силах. Китайское руководство, прекрасно понимает, что эту задачу без информатизации в масштабах всей страны решить невозможно, что системы электронной связи приобрели решающую роль в обеспечении экономического развития и национальной безопасности страны. Именно в результате такого понимания было принято решение о переводе не только всей системы связи вооруженных сил, но и системы управления государством на современные волоконно-оптические средства. Их пропускная способность способна обеспечить перспективные потребности государственного и военного управления на ближайшую перспективу.

Следует отметить, что стратегия модернизации системы связи в Китае была определена еще в 1993 г. Позднее в нее вносились дополнения, последние из них связаны с акцентом развития космической компоненты связи и широкополосных систем. Как следствие, появилась возможность наращивания мобильной составляющей сети связи, что играет существенную роль в обеспечении управления группировками войск в любых условиях обстановки и в любых регионах.

В космосе Китай намечает, наряду со спутниками связи, развивать космические средства мониторинга земной поверхности различного назначения (природных ресурсов земли, водных запасов и т.д.) с использованием как синхронных, так и стационарных спутников. К числу приоритетов отнесено создание национального центра обработки данных спутникового зондирования земли.

Отличительной чертой трансформации китайских вооруженных сил является комплексный подход. Включив в военную сферу космическое и киберпространство, китайское руководство одновременно произвело кардинальные изменения в структуре военного управления, в доктринальных взглядах на проведение современных операций, в системе подготовки военных кадров и кадров для предприятий оборонной промышленности и науки.

Ранее структура системы военного управления в Китае дублировала советскую систему военно-административного деления, основанную на военных округах. За военными округами сохранен ряд обеспечивающих функций (тылового обеспечения, подготовки мобилизационных резервов), а функции оперативного управления (планирования и проведения операций) возложены на созданные региональные командования (командования на ТВД). Фактически, за основу новой структуры системы военного управления Китая взята американская система,  разделяющая административное и оперативное управление, что позволяет избавить военноначальников, отвечающих за планирование операций, военных и боевых действий от обеспечивающих функций (тыл, дисциплина и т.д.).

Китайские доктринальные установки переориентировались на проведение совместных операций и ассиметричных действий. Примечательно, что Китай выделяет и вариант превентивного использования военной силы. В тоже время в реальной политике, судя по всему, от Китая можно ожидать главным образом невоенных методов действия вооруженных сил.

Можно сказать, что система подготовки военных кадров в Китае начинается со школы. Высокий уровень военно-патриотического воспитания сочетается с конкретной военной подготовкой учеников школ. Система военного образования также в значительной степени заимствована у американской системы. Главная ее особенность – переход от системы подготовки большого количества кадров для восполнения потерь в ходе ведения крупномасштабных военных действий (характерно для советской и нынешней российской системы военного образования) к системе подготовки элитных кадров. Они должны быть высокообразованными, способными к овладению современными формами и методами управления войсками, освоения и эффективного использования передовых технологий в военной сфере.

Характерно, что в Китае с 2003 г. действует специальная программа по выявлению и всестороннему продвижению талантливых ученых и специалистов. Цель программы —  укомплектовать современными кадрами все ступени государственного и военного руководства страной в ближайшие двадцать лет. Программа охватывает и собственно военные кадры, и кадры ученых и специалистов оборонной промышленности и науки. В большой степени возросло количество военных кадров отправляемых на учебу в другие страны, в том числе в страны НАТО и США. В рамках программы предусматривается создание системы специальных льгот, стимулирующих возвращение в страну гражданских специалистов, получающих образование в передовых научных центрах ведущих стран мира, с последующим их вовлечением в процесс национальной разработки  новых технологий.

Важной составляющей кадровой политики является существенное внимание к поддержанию высокого уровня материального положения, условий труда и быта как военнослужащих, так и гражданских специалистов из сферы обороны.

Вполне естественно, что при развитии системы связи и информатизации в целом, вложении государственных средств в космос, обозначился интерес к вопросам обеспечения информационной безопасности и безопасности в космосе в частности. Это та область, в которой возникли объективные предпосылки для развития российско-китайского сотрудничества. В отличие от  США, по прежнему не намеренных связывать себя дополнительными международными обязательствами, Китай уже сегодня выступил совместно с Россией с инициативами в области и информационной безопасности и против перспективы милитаризации в космосе.

Таким образом, получается, что, сохраняя традиционный подход к формированию военной политики, сформировавшийся на принципах Сунь‑Цзы, Китай дополняет ее стремлением к прорыву в информационной сфере. А Соединенные Штаты, продолжая отрыв от других стран в интересах глобального информационного доминирования, берут на вооружение идеи древнекитайских военных теоретиков. По этим параметрам военная политика США и Китая весьма схожа. Такая расстановка приоритетов позволяет сделать вывод о том, что в ближайшие десятилетия наиболее современными армиями XXI века будут обладать США и Китай.



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.
Сро в уфе
Недвижимости в Уфе
ufa.sroiso.ru
Инвестиционные проекты
Осуществленные проекты. Описания проектов. Инвестиционные проекты
hyipbrowsing.biz
Интернет магазин одежды
Координаты магазинов. Адреса фирменных магазинов. Модная молодежная одежда
blyzka.by