Подписаться на рассылку наших анонсов
|
|
№2, 2008
ОСОБЕННОСТИ ПОДХОДА
БАРАКА ОБАМЫ И ДЖОНА МАККЕЙНА
К ПРОБЛЕМАМ БОЛЬШОГО БЛИЖНЕГО ВОСТОКА
ДО И ПОСЛЕ КРИЗИСА В ГРУЗИИ
И.В. Шумилина, к.п.н., старший
научный сотрудник Института США и
Канады РАН
Аннотация. Главной причиной, повлекшей изменения в стратегии кандидатов, стали боевые действия России в Грузии в августе 2008 г. Их последствия заставили кандидатов иначе расставить приоритеты предлагаемого ими внешнеполитического курса США. Если до того кандидаты в первую очередь фокусировали свою внешнеполитическую стратегию на регионе традиционного и «расширенного» Ближнего Востока (включая Закавказье, Каспий и Центральную Азию), акцентируя тем самым проблематику борьбы с терроризмом, энергобезопасности и нераспространения ОМУ, то теперь – оставаясь по-прежнему первостепенной - эта проблематика ставится ими в значительной мере в зависимость от нового безусловного приоритета внешней политики США – обострившихся отношений с Россией.
Ключевые слова: Обама, Маккейн, Ближний Восток, Грузия, терроризм, нефтепроводы, цены на нефть, Ирак, вывод войск, Афганистан, еврейская община США.
После утверждения на общенациональных конвентах в качестве официальных кандидатов своих партий для избрания на пост президента США, демократ Барак Обама и республиканец Джон Маккейн столкнулись с необходимостью коррекции своих внешнеполитических установок. Главной причиной, повлекшей изменения в стратегии кандидатов, стали боевые действия России в Грузии в августе 2008 г. Их последствия заставили кандидатов иначе расставить приоритеты предлагаемого ими внешнеполитического курса США. Если до того кандидаты в первую очередь фокусировали свою внешнеполитическую стратегию на регионе традиционного и «расширенного» Ближнего Востока (включая Закавказье, Каспий и Центральную Азию), акцентируя тем самым проблематику борьбы с терроризмом, энергобезопасности и нераспространения ОМУ, то теперь, оставаясь по-прежнему первостепенной, эта проблематика ставится ими в значительной мере в зависимость от нового безусловного приоритета внешней политики США – обострившихся отношений с Россией. Политический истеблишмент США в полной мере сознает, что состояние этих отношений, степень конфронтации между Вашингтоном и Москвой будут непосредственно сказываться как на развитии конфликтных ситуаций на ББВ (а именно – в Иране, Афганистане и Ираке), так и на положении на мировых рынках энергоносителей.
Следует учесть, что обозначенный таким образом комплекс ближневосточной проблематики в понимании американских политиков, экспертов и простых граждан не относится полностью к сфере только внешнеполитической деятельности нынешней и будущей администраций. Многие вопросы, связанные с регионом Большого Ближнего Востока, уже давно и основательно затрагивают повседневную жизнь американцев (цены на нефть, террористические угрозы, жертвы в Ираке и Афганистане, межэтнический и межрелигиозный диалог), а потому воспринимаются как аспекты и внутренней политики администрации. Именно поэтому кандидаты в президенты США начинают оттачивать свои концептуальные подходы к данным вопросам. Наглядным проявлением этого стали многократные поездки сначала Джона Маккейна, затем – Барака Обамы (июль 2008 г.) в Ирак и Афганистан, а также их выступления в начале лета на площадке, считающейся «лабораторией отработки ближневосточной политики США»: в Американо-Израильском комитете по общественным отношениям (American Israel Public Affairs Committee – AIPAC), влиятельной произраильской лоббистской организации. Традиционно главным тезисом выступлений кандидатов в президенты США в AIPAC стали заверения Маккейна и Обамы в приверженности стратегическому союзу США и Израиля, считающейся неизменным консенсусом обеих партий. Краеугольным камнем этого альянса является тезис об обязанности США всемерно обеспечивать безопасность существования государства Израиль. Важно также подчеркнуть, что оба кандидата весьма чувствительно относятся к оценкам своей деятельности в AIPAC, общенациональный съезд которой намечен на последнюю неделю октября – т.е. за несколько дней до голосования 4 ноября.
Таким образом, оба кандидата – Маккейн и Обама – по-прежнему считают ближневосточное направление важнейшим в своём президентстве. Однако на данном этапе позиция Обамы по основным «болевым» вопросам этого региона выглядит часто как эклектичная и отчасти эмоциональная, в то время как видение Маккейна производит впечатление комплексного и системного подхода как к самим проблемам, так и к их решениям.
Факторы формирования ближневосточной политики команды Джона Маккейна
Сенатор-республиканец Джон Маккейн явно заявляет себя как продолжатель бушевской линии на Ближнем Востоке. Во многом на этом пытается вести свою предвыборную игру его конкурент, сенатор Барак Обама. К примеру, в мае-июне 2008 г. обыгрывание в СМИ командой Обамы связки «Маккейн-Буш» принесло сенатору-демократу ощутимый перевес симпатий избирателей. Речь идет о развернутой в сети Интернет массированной кампании против Маккейна под «говорящим» названием «Mcsame», суть которой в попытке показать, что взгляды Маккейна и Буша практически неразличимы: Маккейн – «то же самое», что и поднадоевший многим избирателям Джордж Буш.
С учетом этого, республиканский кандидат периодически демонстрирует намерение дистанцироваться от нынешней администрации, внося иные акценты и нюансы в свои рассуждения о будущей политике своей команды на ближневосточном направлении. К примеру, самая спорная концепция бушевских времён – «продвижение демократии» на Ближнем Востоке – редко упоминается в выступлениях Маккейна. Сам он явно предпочитает концепцию «нового реализма», хотя ее авторство принадлежит действующему госсекретарю Кондолизе Райс. Эта концепция подразумевает по сути прежние ориентиры в региональной политике, а именно – постепенную демократизацию в регионе при опоре на умеренные режимы, минимизируя риск их свержения с помощью избирательных процедур. При этом, однако, изменена форма ее подачи – убрана риторика о необходимости полной реформации Ближнего Востока, которая вызывает устойчивое отторжение в регионе как на уровне элит, так и на уровне «улицы». Общеизвестно, что в течение долгого времени Маккейн заявлял себя как твердый сторонник идеи продвижения демократии на Ближнем Востоке. И сегодня он демонстрирует последовательный настрой на борьбу с экстремизмом и терроризмом. Например, Маккейн всегда настаивал на необходимости наращивания сотрудничества с недавно ушедшим в отставку президентом Пакистана Мушаррафом в деле борьбы с «Аль-Каидой», но при этом он неизменно отвергает возможность встреч с представителями экстремистских организаций без оговорённых четких предварительных условий.
Теоретические посылы.Оформление внешнеполитической концепции Джона Маккейна и ее представление в медиапространстве в рамках избирательной кампании – важная задача штаба кампании.
Функцию координатора внешнеполитической части кампании номинанта-республиканца осуществляет Рэнди Шонеманн, один из ведущих экспертов-неоконсерваторов. Он обладает большим опытом работы в конгрессе в качестве советника республиканцев по внешней политике, включая такие проблемы, как расширение НАТО, реформа ООН и ПРО и т.д.. При этом он является основателем Комитета по освобождению Ирака.
Другой ближайший советник Маккейна – Роберт Каган, сотрудник Фонда Карнеги за международный мир. Он также из «первой линии» неоконсерваторов, известный эксперт по вопросам национальной безопасности США и международным отношениям. Каган работал в отделе политического планирования Госдепартамента еще при администрации Рейгана. Он автор многих работ по американской стратегии и дипломатии после «холодной войны», американской внешней и внутренней политике, военной стратегии, со-основатель проекта «За новое американское столетие», колумнист газеты «Вашингтон Пост», автор сетевых изданий «Нью Рипаблик» и «Уикли Стандарт». Широкий резонанс в экспертных и политических кругах имела его последняя книга «Сегодняшние опасности: кризис и возможности в американской внешней и оборонной политике». Считается, что именно Каган оказывает наибольшее влияние на формирование подходов Маккейна к вопросам внешней политики в целом и Ближнего Востока, в частности.
Жёстко отстаивая по сути неоконсервативные идеи относительно положения дел в мире, Каган неоднократно заявлял, что основной тенденцией мирового развития грядущих лет, а, может быть, и целой эпохи станет противостояние между демократиями и растущими автократиями. Это противостояние, по мнению Кагана, по форме, возможно, напоминающее годы «холодной войны», обострит в ближайшие годы глобальное соперничество между правительствами либеральных и авторитарных стран. Миропорядок будут определять те, «у кого хватит на то сил и коллективной воли». «Вопрос лишь в том, смогут ли либеральные демократии мира снова напрячься и справиться с этой задачей», – написал Каган в майском номере 2008 г. в британской газете «Санди Таймс».
Этот подход Каган пытается представить «традиционным» для Америки, утверждая, что в «в нём нет ни нео, ни тем более – консерватизма». Он отражает «твёрдую убежденность в том, что сила и влияние Америки должны и могут служить интересам всего человечества», а внешнеполитический курс США – «почти всегда либеральный». «У американцев, – писал Каган в 2006 г. в другом британском издании – «Файнэншнл Таймс», – всегда присутствовала для них одних характерная жажда участвовать во всем, что бы ни происходило в мире – чувство идеологического превосходства, склоняющее их к тому, чтобы вмешиваться в дела других, добиваться каких-то перемен и внедрения декларируемых ими «всеобщих принципов» – обычно с помощью мирного давления, но иногда и военной силой».
Другие ключевые фигуры в команде Маккейна: Ричард Уильямсон, занимавший высокие внешнеполитические должности при администрации Рейгана и в обеих администрациях Буша; Стивен Бигун – бывший секретарь Совета по национальной безопасности администрации Буша; Питер Родман – аналитик Института Брукингса, занимавший внешнеполитические посты в пяти республиканских администрациях. Также Маккейн активно пользуется рекомендациями бывших госсекретарей Генри Киссинджера и Ричарда Армитеджа.
Большинство аналитиков сходятся во мнении: Маккейн полностью разделяет веру своей команды в то, что неоконсерваторы называют «консерватизмом национального величия» и намерен действовать в соответствии с провозглашенным им ещё в 1999 г. тезисом («США – незаменимая нация, потому что мы доказали, что являемся величайшей силой добра в истории. Мы твердо намерены использовать наши ведущие позиции в мировых делах на благо человечества»).
Эту готовность противостоять государствам, которые команда Маккейна относит к «силам зла» на Ближнем Востоке (а не сглаживать напряженность), можно определить как главный посыл ближневосточной политики кандидата-республиканца. Эта установка просматривается в готовности Маккейна продолжить ставку на применение военной силы.
Проблема Ирака. На протяжении практически всей избирательной кампании важнейшим сюжетом в противоборстве нынешних кандидатов Республиканской и Демократической партий стала проблема Ирака. Маккейн неизменно поддерживал решение администрации Буша применить «жесткую силу» в отношении Саддама Хусейна и его режима.
Даже несмотря на нынешнюю непопулярность среди американцев войны в Ираке, Маккейн, будучи непреклонным союзником Дж. Буша в этом вопросе, продолжает твердо стоять на своей позиции – американские войска не должны покидать Ирак до тех пор, пока иракские силы безопасности не смогут обеспечить порядок в стране. «Бросив иракский народ на произвол судьбы, мы обречем его на чудовищное кровопролитие, этнические чистки и геноцид», – утверждает он. Регулярно посещая Ирак (побывал там восемь раз), Маккейн категорически отвергает поспешный вывод войск из этой страны, что, по его определению, стало бы «пятном на совести США» и «недостойным предательством». Часто всплывает в американских СМИ метафорическая реплика, произнесенная Маккейном на митинге в Нью-Гемпшире, о том, что «американские войска, возможно, пробудут в Ираке еще сто или пятьдесят лет».
Следует констатировать, что, несмотря на опасения части его советников, что позиция по войне в Ираке может стать «ахиллесовой пятой» Маккейна, его последовательность в этом вопросе приносит свои плоды, усиливая его имидж предпочтительного главнокомандующего (в сравнении с Обамой): за Маккейна как главнокомандующего ВС США отдали свои голоса 72% американцев, за Обаму – 48% (опросы, проведенные в июле газетой "Вашингтон пост" и компанией "Эй-би-си ньюс").
Кроме того, Маккейн настаивает на усилении давления на сопредельные с Ираком Сирию и Иран, нацеленное на то, чтобы добиться ослабления поддержки ими террористических группировок, что в конечном счете, утверждает он, будет способствовать снижению уровня насилия в Ираке.
Июльский вояж Обамы в Афганистан и Ирак (об этом подробнее ниже) потребовал от Маккейна дополнительных усилий – возникла необходимость нейтрализации этого визита в информационном пространстве с акцентировкой внимания общественности на собственном подходе к проблеме как единственно правильном. Сенатор-республиканец сконцентрировался на главном тезисе своего противника – на утверждении Обамы, что США следует ускорить вывод своих войск из Ирака и их перемещение в Афганистан для противодействия усилившимся там группировкам Талибан.
В своих заявлениях для прессы Маккейн подчеркивал, что «Обама готов поступиться достижениями в Ираке ради президентского кресла», но «полная и окончательная победа в Ираке должна стать необходимым условием победы в Афганистане», а вывод любого американского подразделения из Ирака «должен быть обусловлен ситуацией на месте». Выступая в муниципалитете города Альбукерке в штате Нью-Мексико, Маккейн откликнулся на высказывания Обамы относительно того, что война в Ираке «не является обоснованной стратегией обеспечений безопасности Америки». «Я знаю, как надо воевать, – сказал Маккейн. – Обама скажет вам, что нельзя победить в Афганистане, не проиграв в Ираке. На самом деле все ровно наоборот». Маккейн уверен в том, что реализация плана, подобного тому, который использовался для наращивания численности войск в Ираке («Новая стратегия США в Ираке» Дж. Буша), поможет США разгромить и талибов в Афганистане.
Попытка штаба Маккейна воздействовать на общественное мнение через ту часть прессы, которая известно симпатиями к демократам, потерпела неудачу. Например, газета «Нью-Йорк Таймс» отказалась публиковать его статью, содержащую критику позиции Барака Обамы по Ираку, чья статья была опубликована неделей раньше. Маккейн в своей статье пытался показать, как конкретно развёртывание американских войск в Ираке помогло сдержать волну насилия в этой стране. По мнению представителей предвыборного штаба Маккейна, истинной причиной отказа в публикации было не содержание или качество статьи, а политические пристрастия редакции.
Ещё в ходе праймериз сторонники Джона Маккейна жаловались на то, что средства массовой информации заражены "обамаманией". Особенно остро был воспринят факт того, что только за июль месяц общенациональные телесети в своих новостях посвятили Обаме 114 минут, в то время как репортажи о Маккейне заняли в целом лишь 48 минут. Безусловно, главной причиной такой медийной популярности стала поездка Обамы на Ближний Восток и в Европу. Все телеканалы, а не только «Си-би-эс», «Эн-би-си» и «Эй-би-си» (традиционно «продемократические») освещали мельчайшие подробности визита (как Обама обедает с американскими солдатами в Афганистане, как бороздит небо над Багдадом в вертолете с генералом Петреусом, как забрасывает баскетбольный мяч в кольцо на базе в Кувейте).
Сторонники Маккейна, со своей стороны, комментируя поездку Обамы в Ирак, старались заострить внимание на успехе операции «Натиск», заставить таким образом Обаму признать действенность массированного наступления в Ираке на группировки террористов, предпринятого прошлым летом по настоянию сенатора Маккейна. "Да если бы мы год назад послушались Барака Обаму и применили его стратегию в Ираке, он бы не смог поехать туда сегодня, – заявил соратник Маккейна сенатор Джо Либерман. – В одной половине страны царила бы "Аль-Каида", а в другой – иранские экстремисты».
Для медийного противовеса республиканский кандидат вынужден был одобрить запуск антирекламных роликов (сначала вышел скандальный «Обама-знаменитость», сравнивающий демократического кандидата с поп-звёздами, затем последовал ролик, в котором Обаму сравнивали с пророком Моисеем, выводя мораль, что библейского пафоса недостаточно, чтобы стать президентом США, и, наконец, агитационный ролик, связанный с Ираком – в котором Обаму обвиняли в отказе от посещения госпиталя в Германии, где проходят лечение раненные американские солдаты).
Реализованный комплекс усилий в информационном пространстве возымел успех: цифры рейтинга уже к началу августа продемонстрировали тенденцию изменений в пользу Маккейна: по данным социологических опросов, разрыв между ними либо сравнялся (служба Гэллапа), либо республиканский кандидат впервые обошёл кандидата от демократов (опрос ATV/Zogby – 42% против 41%).
Немаловажный штрих в позицию Маккейна по Ираку привнесла и избранная им в качестве номинанта на пост вице-президента Сара Пэйлин, губернатор штата Аляска. На съезде Республиканской партии в начале сентября она объявила о том, что направляет своего старшего сына сражаться за победу Америки в Ираке.
Проблема Ирана. Еще в самых первых предвыборных выступлениях Маккейн заявлял о поддержке усилий администрации Дж. Буша, направленных на предотвращение появления у Ирана ядерного оружия, вплоть до применения «жесткой силы», которая должна использоваться, по словам Маккейна, «только в качестве последнего аргумента».
Тема Ирана неизменно присутствует в каждом выступлении сенатора-республиканца практически по любому аспекту международных отношений. Особенно Маккейн выражает обеспокоенность влиянием Ирана на ситуацию на Ближнем Востоке и подчеркивает готовность в случае своей победы на выборах ужесточить санкции в отношении этой страны с целью заставить Ахмадинеджада прекратить работу над ядерной программой.
Во время визита в Иорданию (март 2008 г.) Маккейн также акцентировал внимание на своих опасениях в отношении Ирана в связи с дислокацией там тренировочных лагерей террористических группировок. Оттуда же, по словам кандидата, доставляются в Ирак взрывчатые вещества, используемые для дестабилизации обстановки в Ираке.
Маккейн неоднократно заявлял свою позицию по вопросу коллективной безопасности в регионе, которая, по его словам, «во многом зависит от того, есть ли у Ирана ядерное оружие». Советники Маккейна выразили поддержку выводам Вашингтонского института ближневосточной политики, сформулированным в документе «Как углубить сотрудничество Израиля и США ввиду нарастающей ядерной угрозы Ирана», главная мысль которого заключена в акцентировке внимания на необходимости укрепления сотрудничества между США и Израилем по ядерной проблеме Ирана. Промедление в этом вопросе, по мнению исследователей, не только усложнит продвижение арабо-израильского мирного процесса, в частности, «поставит под сомнение возможность подписания мирных соглашений с некоторыми арабскими государствами», но и подогреет нарастание «израильской нервозности» по мере приближения Ирана к созданию собственного ядерного потенциала.
Израиль – Палестина. Поддержка Израиля является неотъемлемой частью ближневосточной политики США, и Джон Маккейн твёрдо привержен этой линии. Также однозначно кандидат-республиканец еще в середине марте обнародовал свою поддержку в отношении требований Израиля считать Иерусалим столицей еврейского государства.
Варианты решения проблемы палестинских беженцев, заявленные Маккейном, воспринимаются среди арабского населения региона остро негативно. К примеру, Маккейн предложил рассмотреть вопрос относительно Иордании как «естественной родины для миллиона палестинцев» и «возможного решения проблемы палестинских беженцев, которые составляют большинство там, где они обосновались». Ряд видных общественных и политических деятелей Хашимитского королевства обвинили кандидата-республиканца в намерении проводить стратегию, позволяющую Израилю «искажать историческую правду», а также в проведении политики администрации Буша в регионе – «политики безусловной поддержки Израиля и агрессии против арабов».
Резко негативную реакцию в регионе вызвал обнародованный Маккейном в марте 2008 г. план создания «Лиги демократий» в качестве альтернативного ООН и «Большой восьмерке» механизма решения международных проблем. В «Лигу», где предполагается объединить более ста демократических стран мира, войдет и Израиль. Согласно плану Маккейна, «совокупные усилия «Лиги» должны быть направлены на распространение наших ценностей и защиту наших общих интересов». В отличие от европейских лидеров, воспринявших предложение Маккейна как позитивное, отражающее намерение США апеллировать к коллективным, многосторонним действиям, основанным на соответствующей правовой базе поддержания баланса сил в мире, в ближневосточном регионе предложение было воспринято весьма настороженно, скорее как очередное намерение реформирования (что понимается как аналог «вестернизации») Ближнего Востока.
Маккейн (как и Обама) весьма чувствительно относится к вопросу обретения голосов так называемых национальных меньшинств в США, в частности, еврейской общины (к которой причисляют себя 2,5% из 303 млн. жителей США), исходя из предварительных расчетов, что именно голоса меньшинств определят исход выборных баталий. (Предполагют, что голоса большинства чернокожих американцев отойдут к Обаме, а голоса белых предсказуемо поделятся между «демократическим» побережьем Атлантики и Тихого океана и «республиканским» Средним Западом). В некоторых штатах, например в Нью-Йорке и Флориде, евреи составляют значительную часть избирателей. До сих пор опросы показывали, что 61% евреев США готовы проголосовать за Обаму, однако отмечают, что наряду с этим высока вероятность того, что еврейский электорат Маккейна может оказаться более активным.
Факторы формирования ближневосточной политики команды Барака Обамы
Считая ближневосточное направление важнейшим для внешней политики США, кандидат от Демократической партии пытается демонстрировать принципиально иной подход к проблемам региона, делая упор не на военном решении вопросов, а на углубление переговорных процессов (кредо: «готов к встрече с лидерами любых государств независимо от занимаемых ими позиций»). Это касается практически всех «горячих точек» региона.
Если стремление Обамы проявить себя как политика, нацеленного на сбалансированный подход в решении внешнеполитических проблем, положительно воспринимается значительной частью американцев, уставших от затянувшейся военной кампании в Ираке, то в самом регионе Ближнего Востока подобная позиция не вызывает ответного отклика и доверия, как можно было бы ожидать. Намерение Обамы провести переговоры (с Сирией или Ираном) «по вопросу обеспечения и стабильности в Ираке» и заручиться их поддержкой не только не получает обнадеживающих встречных сигналов, но и не является новым. Официальные лица США (на уровне послов) уже неоднократно вели переговоры с иранскими дипломатами в Багдаде по урегулированию ситуации в Ираке, но безрезультатно. Да и жёсткая риторика высшего иранского руководства свидетельствует о неготовности Тегерана содействовать каким-либо планам США до разрешения основного «тупикового» вопроса, связанного с обогащением урана (Например, Ахмадинеджад утверждает, что «Иран начнёт прямой диалог с США, когда будет необходимо»; аятолла Хаманеи говорит, что «на переговорах с Западом Иран не переступит «красной черты»). Таким образом, фактор «переговорного смягчения», демонстрируемый Обамой, постепенно начинают рассматривать как нулевой и среди американских избирателей.
Теоретические посылы.Команда советников Обамы по вопросам внешней политики и национальной безопасности сформирована в основном из сотрудников администрации Билла Клинтона и советников сенатора Хиллари Клинтон. Это бывшие госсекретари Мадлен Олбрайт и Уоррен Кристофер, а также бывший министр обороны Уильям Перри, бывший директор Управления политического планирования Госдепартамента Грегори Крейг, бывший председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Ли Гамильтон, бывшие сенаторы Дэвид Борен и Сэм Нанн, бывший член Палаты представителей США Тим Ремер, бывший советник по национальной безопасности Энтони Лейк. Никто из них никогда не выдвигал сколько-либо стройной концепции ближневосточной проблематики, на основе которой могла бы быть выстроена внятная стратегия. Критикуя практически весь ближневосточный курс администрации Дж. Буша, вышеперечисленные советники кандидата-демократа соглашаются с республиканцами и администрацией лишь в одном – неизменной поддержке Израиля.
Впрочем, и этот тезис оказался в конце избирательной кампании подвергнут сомнению в результате скандала, разразившегося вокруг советника Обамы по Ближнему Востоку Роберта Молли (протеже Энтони Лейка). В начале мая Молли вышел из команды после того, как в прессе появились сообщения о его неоднократных контактах с руководством ХАМАСа. Увольнение произошло через 48 часов после пикировки между Маккейном и Обамой, во время которой республиканский кандидат акцентировал внимание на намерениях кандидата от Демократической партии пренебречь традиционными установками США не вести переговоры с организациями, причисленными к террористическим. Маккейн не преминул подчеркнуть подозрительность того факта, что ХАМАС выразил поддержку Обаме (Ахмед Юсеф, политический советник руководства ХАМАСа, действительно заявил в интервью на радио о поддержке Обамы). Этот факт обыгрывал Маккейн, утверждая, что «поскольку ХАМАС предпочитает сенатора Обаму, народ, я полагаю, сам сможет сделать соответствующие выводы». Обама парировал, что также считает недопустимым контакты с ХАМАСом, пока те «не признают Израиль и не откажутся от насилия». Он не раз оправдывался публично, подчеркивая, что его подход к ХАМАСу совпадает с подходом Маккейна (интервью «Си-эн-эн»). Разъясняя отказ от услуг Роберта Молли, штаб демократов поспешил заявить, что тот «никак не связан с Обамой», а лишь оказывал неофициальные услуги – «как сотни других экспертов», и в будущем «не будет играть никакой роли». Такое решение можно было бы воспринять как умение учитывать промахи. Однако эпизод получил неоднозначную трактовку позднее, когда Молли заявил, что его контакты не были ни для кого новостью.
Необходимо пояснить, что присутствие Роберта Молли в пуле советников Обамы вызывало давние вопросы у той части Демократической партии, которая активно поддерживает Израиль. Контакты Молли с руководством ХАМАСа в должности директора ближневосточных программ компании «Международная группа по предотвращению кризисов» (International Crisis Group), действительно, не были секретом и лишь усиливали негативное отношение к Молли как к человеку, настроенному против Израиля. Деятельность его отца (этнического сирийца Саймона Молли, водившего дружбу с Арафатом и основавшего во Франции журнал «Африка-Азия», пропагандировавшего так называемую «национально-освободительную борьбу колониальных стран») только подогревала недоверие к нему среди немалой части сторонников Демократической партии. Пресса писала о факторе его «воспитания в семье, где царят антиизраильские настроения». Сам же Молли на протяжении шести лет (при администрации Клинтона) был членом президентского Совета национальной безопасности.
Проблема Ирака. Барак Обама изначально выступал против проведения военной операции в Ираке и имеет противоположные Маккейну планы в отношении развития ситуации в нем. Его кампания на стадии праймериз целиком была построена на стремлении использовать антивоенные настроения в обществе. Ещё в марте Обама заявлял, что является сторонником незамедлительного вывода американских сил из Ирака – по одной или двум бригадам в месяц. Согласно его программе, если вывод американских войск из этой страны начнется сразу же после вступления в должность, весь процесс завершится через 16 месяцев. «Наилучший способ настоять на том, чтобы руководство Ирака взяло на себя ответственность за будущее своей страны – дать им понять, что мы уходим», – заявлял Обама.
В случае своей победы на выборах Обама планирует увеличить гуманитарную помощь иракским беженцам на сумму не менее двух миллиардов долларов. На этом сенатор-демократ довольно успешно набирал голоса, иногда жертвуя некоторыми советниками: к примеру, в марте Обаме пришлось отказаться от одного из главных консультантов, Саманты Пауэр, заявившей опрометчиво в эфире «Би-би-си», что «обещания Обамы вывести войска из Ирака за 16 месяцев не следует воспринимать буквально».
Постепенно позиция Обамы по Ираку претерпела частичную трансформацию. С целью нивелировать тезис агитационной кампании республиканцев о том, что их кандидат гораздо опытнее и, соответственно, лучше разбирается в геополитике и вопросах национальной безопасности США, Обама осуществил поездку по региону Ближнего Востока, посетив в том числе и Ирак. В Багдаде состоялась его встреча с высокопоставленными чиновниками иракского правительства, представителями посольства и военного командования США. На фоне этих встреч внезапно представитель правительства Ирака Али ад-Даббаг выразил пожелание, чтобы США завершили вывод своих войск до конца 2010 г. (что всего на семь месяцев больше, чем это предполагает 16-месячный план-график Обамы). По сути, это было выражение одобрения идее графика вывода американских войск, соответствующее подходу к данной проблеме самого кандидата. Действующая администрация вынуждена была реагировать на высказывание Даббага, которое вкупе с предыдущим заявлением премьер-министра аль-Малики могло обернуться серьезной политической проблемой для администрации, отказывающейся до последнего времени фиксировать даты вывода своих войск.
Комментируя 15 июля в Вашингтоне итоги поездки в Багдад, Барак Обама заявил, что, став президентом, прекратит войну в Ираке, которая «отвлекает нас от всех угроз, с которыми мы сталкиваемся». «Наш однозначный и бесконечный упор на Ирак не является обоснованной стратегией обеспечения безопасности Америки», – заявил Обама, ещё раз публично подтвердив свой принципиальный подход к проблеме Ирака. Однако на сайте кандидата появилось косвенное одобрение операции «Натиск», с пояснениями, что «теперь можно спокойно ходить по улицам Багдада, не опасаясь ежечасных взрывов, а сопротивление боевиков практически сломлено». Снизив накал риторики о сроках вывода американских войск из Ирака, Обама попытался «переключить» избирателя на внутренние экономические проблемы. «Ирак не будет идеальной страной, и мы не располагаем неограниченными ресурсами для того, чтобы пытаться сделать его таковой, – заявил сенатор из Иллинойса. – Вместо того, чтобы тратить 12 миллиардов долларов в месяц на восстановление Ирака, я думаю, пора их вложить в строительство наших дорог, школ и мостов и начать восстановление Америки».
Проблема Ирана. Идея о необходимости вступить в прямые переговоры с Ираном до сих пор давала, в оценке общественного мнения, Обаме преимущество перед Маккейном, заявлявшим о готовности «наследовать» жёсткую стратегию бушевской администрации. Так, по данным исследования Института Гэллапа в начале июня, этот переговорный подход Обамы к проблеме Ирана вызывал симпатии 59% опрошенных американцев. Между тем, в середине июля действующая администрация заявила о намерении выслушать ответ Тегерана на инициативу других стран оказать Ирану экономическую и техническую помощь в обмен на приостановку ядерной программы. Переговоры с Ираном, которые состоялись 19 июля в Женеве с участием заместителя госсекретаря США Уильяма Бернса, стали ненавязчивым, но точным ходом, лишившим Обаму преимущества в этом вопросе. Тем самым администрация ещё раз продемонстрировала не только свою дипломатическую «гибкость», но и безрезультатность попыток переговоров с Ираном.
Вместе с тем, команда Обамы (как и Маккейна) согласна с администрацией в том, что необходимо укреплять сотрудничество между США и Израилем для противодействия иранской ядерной программе. Советники Обамы неоднократно заявляли о необходимости «начать обсуждение с американским народом вызовов, рисков и дилемм, которые ставит перед внешней политикой иранская ядерная угроза, с целью пробуждения осознания того, что ядерное оружие из Ирана может попасть в руки международных террористических банд». Сам Обама не раз подчёркивал, что «наибольшую опасность для США представляет угроза террористического нападения с использованием ядерного оружия, а также угроза распространения ядерного оружия среди представляющих опасность стран». В этой связи он пообещал «возглавить мировые усилия, направленные на достижение в четырехлетний срок полной безопасности хранения всего ядерного оружия и ядерных материалов на уязвимых в настоящее время объектах».
В этом контексте важно следующее.. После посещения Иордании, Израиля и палестинских территорий Обама провел закрытую встречу с демократами из Палаты представителей, некоторые участники которой донесли до телеканала «Эй-би-си» свои впечатления от встречи. Главное из них – у Барака Обамы создалось ощущение, что Израиль готов нанести военный удар по Ирану, если санкции в отношении Тегерана не сработают. Более того, со слов участников все той же закрытой встречи в Конгрессе, Обама увидел в ходе поездки по региону, что арабские лидеры отчетливо понимают, насколько дестабилизирующую роль способен сыграть Тегеран, если превратится в ядерную державу. Сенатор выразил опасения, что Израиль решит упредить Иран и применит военную силу, а это "приведет к катастрофическим последствиям для всех заинтересованных сторон". Уклоняясь от публичного обсуждения этого сценария, Обама все же дал понять, что он неприемлем, а предотвратить его можно только путем срочных прямых переговоров между Вашингтоном и Тегераном.
Стремясь сыграть на «мягком» подходе Обамы в отношении Ирана, Джон Маккейн обвинил своего соперника в том, что тот в начале июля 2008 г. отказался проголосовать за инициированный республиканцами законопроект, относящий Революционную гвардию Ирана к разряду террористических организаций.
Израиль-Палестина. Единственное направление американского внешнеполитического курса, сближающее позиции кандидатов в отношении региона, – вопрос арабо-израильского урегулирования. Точнее, позиция безоговорочной поддержки Америкой Израиля. Оба кандидата твёрдо заявили об этом с самого начала предвыборной кампании. Тем не менее, в отношении Барака Обамы у арабской части населения региона имелись некоторые иллюзии.
Вплоть до начала лета палестинцы возлагали большие надежды на Обаму как на кандидата, который, возможно, займет кардинально иную позицию в отношении центральной проблемы палестино-израильского противостояния – раздела Иерусалима. Однако после его заявления о том, что «Иерусалим останется столицей Израиля и ни в коем случае не будет разделен», палестинцы стали называть Обаму не иначе как «противником мира на Ближнем Востоке». Это заявление вызвало критику Обамы как со стороны руководства ПА («Мы разочарованы, – сказал Саеб Ерекат, помощник Аббаса, – Обама не понял, что без столицы палестинского государства в Восточном Иерусалиме мир с Израилем невозможен»), так и со стороны ХАМАСа (Сами Абу Зухри, пресс-секретарь, заявил: «Демократы и республиканцы одинаково враждебны по отношению к палестинцам»).
Упор Обамы на улаживание международных конфликтов при помощи активации переговорного процесса начинает отпугивать многих евреев старшего поколения, в которых сильны традиционные страхи – опасение за безопасность Израиля перед иранской угрозой, а также боязнь антисемитизма (в связи со слухами по поводу некоторых антисемитских высказываний духовного наставника Обамы – пастора Иеремии Райта). Обама активно выступает с произраильскими заявлениями, но, по словам Джонатана Беркуна, представителя Еврейского центра во Флориде, «его кампания не работает достаточно эффективно, чтобы убедить скептиков». Кроме того, вызывает недоверие, что Обаму поддерживает Чак Хейгел, один из 12 сенаторов, которые в 2006 г. отказались подписать письмо в адрес руководства Евросоюза с просьбой внести ливанскую радикальную группировку "Хизбалла" в список террористических организаций. В этой связи исполнительный директор Республиканской еврейской коалиции Мэтт Брукс заявил: «Американскому еврейскому сообществу есть о чём беспокоиться в случае, если Барак Обама ищет совета у Чака Хейгела».
Неоднозначно воспринимают в Израиле и фигуру сенатора-демократа Джо Байдена, выбранного Обамой на пост своего вице-президента. С одной стороны, Байден известен как ярый сторонник Израиля, который в некоторых своих интервью в последние годы даже характеризовал себя как "сионист". С другой стороны, израильские аналитики вспомнили высказывания Байдена по иранской проблеме: на одной из закрытых для журналистов встреч с израильским руководством три года назад сенатор-демократ четко заявил, что он против нападения на Иран. Согласно имеющейся информации, Байден сказал тогда, что Израилю, скорее всего, «придется смириться с ядерным Ираном». Он выразил сомнение в эффективности экономических санкций в отношении Исламской Республики и заявил, что выступает против открытия новых дополнительных военный и дипломатических фронтов в отношениях с Ираном, отметив, что у США есть более насущные проблемы, такие как Северная Корея и Ирак.
Эта позиция Байдена не только вписываются в ближневосточную линию Обамы, но и, судя по всему, получает дальнейшее развитие в контексте грузинского кризиса. В качестве главы комитета по международным делам Сената Байден стал первым видным политиком США, посетившим Грузию сразу после завершения «горячей фазы» ее конфликта с Россией. Он пообещал Тбилиси поддержку Америки, в частности, взял на себя обязательства лоббировать выделение Грузии финансовой помощи в размере двух миллиардов долларов. Именно он настоял на том, чтобы Обама в своей главной речи на съезде Демократической партии упомянул необходимость «дать отпор российской агрессии». Грузия, судя по всему, воспринимается Байденом как проблема более актуальная, чем даже Ирак или Иран.
Выводы
События в Грузии существенно изменили внешнеполитическую повестку дня как действующей администрации, так и кандидатов на пост президента США от обеих партий. Следует ожидать, что при любой из двух возможных будущих администраций развитие ситуации в Грузии будет увязано (напрямую или косвенно) с политикой США на Ближнем Востоке – как в сфере безопасности, так и в сфере энергетики.
Это может повлиять на решение второго по значимости в предвыборной борьбе вопроса – проблемы Ирака. Администрация Обамы может использовать фактор Грузии для активизации действий по выводу американских войск из региона Ближнего Востока, с целью усиления военного потенциала в направлении Закавказья. Администрация Маккейна скорее всего будет рассматривать Закавказье как столь же важный «фронт» для военно-политических усилий США, как Ирак и Иран, сохраняя при этом курс на дальнейшее усиление американского влияния в ближневосточном регионе.
Весьма существенны расхождения двух кандидатов в отношении проблемы Ирана. Если команда Маккейна намерена идти на ужесточение санкции и применение силы в отношении Ирана в жестком тандеме с Израилем, то команда Обамы подает противоположные сигналы, делая ставку на прямые переговоры и коллективную дипломатию. Это расхождение в подходах вкупе с «фактором Грузии», отвлекающим внимание США от Персидского залива, не просто озадачивает руководство Израиля в том, что касается проблемы Ирана, но и, судя по всему, может подтолкнуть его к ускоренному принятию решения относительно силовой акции по уничтожению ядерных объектов в Иране, упреждающему приход к власти в Вашингтоне администрации Барака Обамы. Активно обсуждаться в Израиле этот вопрос должен во второй половине сентября после смены руководства правящей партии «Кадима» и определения перспектив возможных досрочных выборов в парламент.
В этом контексте одним из важных условий победы на ноябрьских выборах станет позиция еврейской общины США, выраженная в стратегии ее главной лоббистской структуры – AIPAC. Окончательно AIPAC определится со своей позицией на ежегодной конференции в конце октября. На сегодняшний день, однако, появляется больше признаков симпатий ее руководства к республиканскому кандидату Джону Маккейну, чем к демократу Бараку Обаме.
Назад
|
