Подписаться на рассылку наших анонсов
|
|
№2, 2008
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГОСУДАРСТВА
И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА:
ОПЫТ КАНАДЫ И РОССИЙСКИЕ РЕАЛИИ
Е.В. Исраелян, к.и.н, ведущий научный
сотрудник Института США и Канады
РАН.
Аннотация. В статье выявлены некоторые общие тенденции развития межсекторного взаимодействия в России и в Канаде и сделана попытка показать, какие элементы канадской модели могут быть применены в российском контексте. В работе использованы канадские источники и исследования, а также данные проектов, выполненных московскими и региональными некоммерческими организациями в 2006–2007 гг.
Ключевые слова: межсекторное партнерство, некоммерческий сектор, гражданское общество, общественные организации.
Международный опыт свидетельствует, что быстрый и стабильный рост экономики можно обеспечить за счет вклада в человеческий и социальный капитал. Приращение этого «нематериального» капитала происходит не только за счет образования и постоянного повышения квалификации работников, но и за счет укрепления профессиональных и общественных связей, выявления и согласования интересов различных социальных, конфессиональных, этнических групп, учета культурных, гендерных и других различий. Именно гражданское общество отстаивает те общественные интересы, которые игнорируются политической системой или рынком. Таким образом, гражданское общество объективно работает на совершенствование национального управления, а это – стратегически верный способ достичь успеха в современном мире1 . Поэтому разумное государство создает благоприятный климат для самоорганизации граждан в общественно-значимых сферах, для выработки социальных инноваций, взаимодействия в принятии ключевых политических и социально-экономических решений. В этом контексте особое значение приобретает межсекторное взаимодействие, которое является залогом экономического процветания и утверждения демократии в стране. В ходе него определенная трансформация, обогащение новым опытом, методиками и кадрами происходят как с институтами гражданского общества, так и с органами государственного управления.
Межсекторное сотрудничество – явление новое, ставшее в последнее время предметом широких научных, общественных и политических дискуссий в России и за рубежом. Примечательно, что в Программе экономического развития РФ на среднесрочную перспективу (2006–2008) задача совершенствования институтов гражданского общества и социального партнерства выделена в качестве приоритетного направления государственной политики
Российская научная литература предлагает целый ряд определений межсекторного социального партнерства и его компонентов. В данной работе мы придерживаемся трактовки известного российского исследователя В.Н. Якимца, который под межсекторным партнерством понимает конструктивное, целенаправленное, выгодное участникам и населению взаимодействие государственного, коммерческого и некоммерческого секторов общества (или двух секторов) при решении социальных задач, обеспечивающее синергетический эффект от сложения потенциалов и ресурсов каждой из сторон взаимодействия2.
Диалог с гражданским обществом является важным компонентом государственной политики большинства демократических стран, в том числе Канады. Вовлечение рядовых граждан в разработку и принятие решений – одна из несущих конструкций правового демократического государства, важнейший принцип внутриполитического процесса в зрелых демократиях, которого традиционно придерживается канадская политическая элита. Все основные внутри- и внешнеполитические решения принимаются после широкого обсуждения с жителями страны и выездов ключевых министров/законодателей в регионы, даже самые отдаленные, для выяснения мнений граждан. Это отнюдь не означает, что учитываются все высказанные соображения. Формируя политику, Оттава исходит, прежде всего, из собственных интересов и приоритетов, однако диалог с общественностью стал устойчивой традицией внутриполитической жизни Канады.
1. Роль государства в развитии некоммерческого сектора3 Канады
В Канаде государство играет ключевую роль в финансировании некоммерческого сектора, что отличает ее от некоторых других стран, например США, где основная помощь некоммерческим организациям предоставляется частными фондами. Поэтому приоритеты и сферы деятельности общественных организаций во многом определяет Оттава.
Государственное финансирование (федерального, провинциального и местного уровней) составляет свыше половины денежных средств, поступающих некоммерческим организациям (НКО). Основная часть государственной помощи (85%) выплачивается из бюджетов канадских территорий и провинций. О размерах государственного финансирования некоммерческого сектора можно судить по следующим данным: в 1997–1998 гг. федеральное правительство выделило в виде прямого финансирования программ и проектов некоммерческих организаций 2,2 млрд. долл.
Формами прямого государственного финансирования являются гранты, договоры о финансировании деятельности организаций и контракты с представителями организаций или экспертами. Кроме того, для стимулирования общественной деятельности государство широко использует непрямое финансирование – систему налоговых льгот (по этой статье в 1997–1998 гг. канадские НКО получили государственную поддержку в размере 1,3 млрд. долл.4
Общественные организации Канады могут создаваться в одной из следующих организационно-правовых форм: незарегистрированные ассоциации, НКО и благотворительные фонды. Выбранная форма определяет статус организации в системе общественных отношений, требования, предъявляемые государственными структурами к ее деятельности и налоговые льготы.
Некоммерческие организации, согласно канадскому законодательству, могут заниматься коммерческой деятельностью, не противоречащей их целям и задачам, и освобождены от выплаты налога на доходы. Дополнительные льготы в области налогообложения предоставляются организациям, зарегистрированным как благотворительные (charities) (это довольно значительная категория НКО: в Канаде их 78 тыс.). По закону о подоходном налоге благотворительные организации обладают правом выдачи платежных документов своим грантодателям/донорам, которые на основании этих документов получают налоговые скидки, поэтому для индивидуальных и корпоративных доноров становится особенно привлекательным финансирование благотворительных НКО.
Обычно бюджет НКО складывается следующим образом: 51% составляет государственное финансирование разных уровней; 39% – собственные доходы, полученные в результате коммерческой деятельности, соответствующей целям и задачам организации, (оказание услуг, продажа лотерейных билетов, уплата членских взносов); 9% – спонсорство бизнес-сообщества и частных лиц5(частные лица вносят обычно 4/5 спонсорских взносов).
Канадский бизнес пока дистанцируется от некоммерческого сектора, хотя некоторые сдвиги уже наметились. В конце 80-х гг. прошлого века в Канаде начала действовать программа, объединяющая канадских корпоративных филантропов. За десятилетие ими было выделено свыше 1 млрд. долл. на поддержку организаций гражданского общества. Есть данные и о расширении списка участников программы, что также свидетельствует об определенном росте социальной ответственности канадского бизнеса. Вместе с тем очевидно, что развитие корпоративной благотворительности в адрес третьего сектора находится пока в начальной фазе, а государство сохраняет свою роль основного донора НКО.
Говоря о благотворительных организациях, отметим, что подобный статус накладывает на их деятельность значительные ограничения. Одно из них – так называемое 10-процентное правило, по которому организация для получения статуса благотворительной не должна расходовать на более 10% своего бюджета и времени. Неудивительно, что такого рода условия вызывают критику канадской общественности и экспертного сообщества. К тому же эти понятия правозащитная и политическая деятельность сформулированы в нормативных актах достаточно расплывчато и дают возможность для произвольных толкований чиновниками, отвечающими за регистрацию НКО. Данный пример – лишь один из немногих, свидетельствующих о том, как государство умело использует рычаги финансового давления для подчинения деятельности гражданского общества собственным интересам.
Государство не ограничивает свою помощь третьему сектору лишь денежными средствами. Оборудование, информационные материалы, базы данных, обучающие программы, помещения для работы НКО (для разовых мероприятий и в качестве офисов, на безвозмездной основе или со значительными скидками) – таков далеко не полный перечень ресурсов, предоставленных государством.
Правительство предпринимает и другие шаги для повышения гражданской активности. Например, условием выдачи дипломов об окончании средней школы в ряде канадских провинций является отработка школьниками не менее 40 часов в год в качестве волонтеров, а каждый госслужащий должен отработать не менее одного оплачиваемого дня в год в добровольческом центре.
В целом Оттава оказывает заметную поддержку гражданскому обществу, а правящей элите такая политика создает имидж выразителя интересов канадцев и позволяет манипулировать развитием общественных движений, направляя их в нужное для себя русло.
1.1. Соглашение о сотрудничестве между правительством Канады и добровольческим сектором
Заключение соглашения между правительством Канады и третьим сектором (2001) стало результатом действия международных и внутриполитических факторов, таких как проблемы, вызванные стремительным развитием глобализации, решение которых настоятельно требует межсекторного взаимодействия; успешный опыт других стран, прежде всего Великобритании, в области сотрудничества власти и третьего сектора; укрепившийся потенциал канадских НКО.
Достижению договоренности между Оттавой и общественными организациями предшествовала длительная и кропотливая работа, причем инициатива в этом процессе принадлежала третьему сектору. В 1995 г. 12 зонтичных организаций страны объединились для выработки совместных предложений по улучшению деятельности третьего сектора. Документ, содержавший 41 рекомендацию правительству и общественным организациям, получил название доклад Эдварда Бродбента (по имени председателя рабочей группы, авторитетного политического и деятеля, в прошлом лидера Новой Демократической партии, первого президента Международного центра по правам человека и демократическому развитию). В докладе была выдвинута идея соглашения о партнерстве между правительством и общественностью6.
В декабре 2001 г. состоялось заключение соглашения о сотрудничестве, подписи под которым поставили тогдашний премьер-министр Канады Ж. Кретьен и члены рабочей группы, представлявшей третий сектор7. Главной целью совместной деятельности стало повышение благосостояния и качества жизни канадцев. Для достижения этой цели стороны заявили о своем стремлении укреплять взаимодействие и сотрудничество, исходя из общих ценностей, руководствуясь согласованными принципами и выполняя принятые на себя обязательства. Программа была рассчитана на пять лет и получила государственное финансирование в размере 94,6 млн. долл.
В основу диалога между государством и обществом положено соблюдение демократических прав и свобод, закрепленных в канадском законодательстве8. Особо оговаривалось уважение культурной, этнической и языковой самобытности каждой группы и каждого индивида, право каждого на выражение собственной идентичности. Такое поощрение развития многокультурности ради достижения национального единства и взаимного обогащения канадцев является, как известно, одним из национальных приоритетов внутренней политики Оттавы.
Важнейшим принципом, определяющим межсекторные взаимоотношения, является независимость третьего сектора от государства. В соглашении говорится, что независимый статус общественных организаций предусматривает критику ими государственной политики, программ и законодательства, а также право сектора добиваться внесения соответствующих поправок и изменений. Защита прав граждан является неотъемлемой частью демократического процесса, и участие в нем организации не должно оказывать влияния на оказание ей финансовой поддержки властными структурами.
Данный принцип, при всей его внешней привлекательности, на практике во многом остался не реализованным. Например, до сих пор действует упомянутое выше 10-процентное правило для благотворительных организаций.
Среди других провозглашенных принципов сотрудничества – открытость и прозрачность диалога, вовлечение в него самых различных сегментов гражданского общества, уважение вклада каждой из сторон, понимание сложностей и проблем, с которыми они сталкиваются, а также подотчетность рядовым канадцам путем регулярного информирования о совместной деятельности и достигнутых результатах.
В разделе об обязательствах участников государству было поручено использовать знания и опыт НКО, включить их в разработку государственной политики; обеспечить учет интересов добровольческого сектора при принятии законодательства, программ и финансовой политики; создать на уровне министерств механизмы для продолжения межсекторного диалога.
Общественные организации брали на себя роль рупора всего спектра мнений и подходов гражданского общества, обязались анализировать новые тенденции и острые проблемы в его развитии и обещали информировать об этом власть.
Разработка и заключение соглашения стали крупным событием в общественно-политической жизни страны, позволив привлечь внимание рядовых канадцев к проблемам третьего сектора и личной гражданской ответственности. Позитивный заряд содержал и сам договор, впервые в истории Канады оформивший принципы сотрудничества власти и третьего сектора и их взаимные обязательства. Отметим, что договор носит характер протокола о намерениях, рамочного соглашения, и не имеет силы закона, что снижает его потенциал и практическую значимость. Вместе с тем, он явился важной отправной точкой для дальнейшего развития партнерских отношений общественных организаций и власти.
В дополнение к соглашению в октябре 2002 г. были опубликованы материалы по практическому применению договора. Разработанные совместными усилиями представителей третьего сектора и власти, они призваны служить серьезным подспорьем в каждодневной работе как общественных организаций, так и чиновников различного уровня. Первый кодекс конкретизировал пути расширения межсекторного политического диалога, второй был посвящен улучшению практики финансирования третьего сектора.
В первом кодексе рекомендовалось, чтобы все основные текущие государственные программы были пересмотрены с привлечением третьего сектора и учетом его интересов. Были также намечены основные сферы политического процесса, предполагающие участие представителей НКО. Например, отмечалось, что, благодаря своей работе в самой гуще событий, активисты организаций хорошо представляют себе заботы и тревоги рядовых граждан и могут внести неоценимый вклад в определение первостепенных задач социальной политики. Второй сборник содержал рекомендации по усовершенствованию критериев предоставления денежных средств, повышению эффективности финансового менеджмента и отчетности организаций, улучшению работы соответствующих механизмов.
Для распространения знаний о соглашении и сборниках развернута была широкая образовательная кампания. Большую часть информационных ресурсов разработал третьим сектором при финансовой поддержке государства. Таким образом, уже в стадии подготовки кампании принципы партнерства, заложенные в договоре, были перенесены в практическую плоскость. Огромным тиражом были опубликованы пособия по применению кодексов, распространены многочисленные листовки с информацией об инициативе добровольческого сектора, созданы видеофильмы, компакт-диски. Начал функционировать веб-сайт добровольческой инициативы. Многочисленные семинары, тренинги, конференции также были частью этой пиар-кампании, в результате которой число посетителей указанного сайта намного увеличилось, а Министерство канадского наследия сообщило о стремительно возросшем числе запросов на информационные материалы об инициативе добровольческого сектора.
Результаты реализации проекта «Инициатива добровольческого сектора» достаточно ощутимы. Три упомянутых документа – соглашение и два кодекса – служат фундаментом для построения межсекторного взаимодействия. Созданы прочные механизмы реализации соглашения. На государственном уровне за развитие межсекторного диалога отвечает Консультативный комитет во главе с министром социального развития, в его подчинении находится Организационный комитет, где ведется основная работа. В состав Оргкомитета входят представители всех министерств и ведомств, работающих с гражданским обществом. В подавляющем большинстве канадских министерств назначены лица или образованы отделы, ответственные за применение на практике соглашения и кодексов. В третьем секторе действует также координационный центр по налаживанию сотрудничества – так называемый Форум добровольческого сектора (Voluntary Sector Forum), в который входят 22 лидера НКО из различных канадских регионов. В дополнение к этому создан совместный комитет из шести наиболее авторитетных представителей НКО и шести чиновников высокого ранга, где власть и третий сектор работают в тандеме.
Среди успехов проекта «Инициатива добровольческого сектора» отметим также значительное укрепление потенциала НКО. Было образовано 13 новых сетей, открыт ресурсный центр, началась работа над порталом добровольческого сектора. Впервые в истории страны проведено общенациональное исследование некоммерческих организаций, ставшее полезным источником для понимания ценностных ориентаций третьего сектора.
С целью сближения власти и НКО начата программа межсекторных стажировок, способствующая установлению новых связей и контактов. Положительные изменения наблюдались и в развитии политического диалога: в совместную деятельность по разработке государственной политики в рамках инициативы было вовлечено 67 различных НКО и 17 министерств. Многие министерства начали вносить изменения в договоры о финансировании в соответствии с рекомендациями упомянутого выше сборника. Например, отчетность благотворительных организаций стала более прозрачной, а форма, заполняемая для получения налоговых скидок, заметно упрощена.
Очевидно, что в Канаде, несмотря на имеющиеся трудности, заложена основа политики взаимодействия, созданы прочные механизмы ее реализации и сделаны первые шаги на пути к плодотворному сотрудничеству.
1.2. Межсекторное взаимодействие через призму российских опросов: власть и НКО на поле благотворительности
Некоторые сходные тенденции в развитии межсекторного взаимодействия наблюдаются и в России.
Исследование, проведенное в 2006 г. Аналитическим центром Юрия Левады и Агентством социальной информации по инициативе российской неправительственной организации «Форум Доноров», позволило выявить отношение россиян к благотворительности и благотворительным организациям9. В ходе исследования были опрошены и представители власти. Они отмечали успехи, достигнутые благотворительными организациями в сфере оказания социальных услуг, и подчеркнули, что по таким направлениям, как, например, защита прав человека, социальная поддержка инвалидов, борьба с ВИЧ/СПИДом, благотворительные и некоммерческие организации делают то, что государство пока делать не может или делает менее эффективно.
Сильными сторонами НКО, по мнению представителей властных структур, являются знание социальных проблемы изнутри, а также отчетливо выраженная личная мотивация, обусловившая их вовлеченность в оказание помощи (сходный персональный опыт, морально-нравственные установки, религиозность и т.д.).
Все участники опроса подчеркивали высокую значимость и перспективность межсекторного сотрудничества. По их мнению, от государства требуется более четкая и последовательная политика в отношении благотворительности, в том числе создание налоговых механизмов, стимулирующих вовлечение в эту область коммерческих структур. Роль бизнеса, по мнению респондентов, заключается в привнесении в пространство благотворительности новых технологий, а основной задачей НКО является повышение своего профессионализма и консолидация сектора.
Интересные данные об отношении бизнес-сообщества к поддержке социальных проектов получены российским Фондом «Институт социальной и гендерной политики» (проект 2006 г.). Им были опрошены представители малого и среднего бизнеса, поддерживающие социальные проекты, (всего 90 человек) в трех городах Подмосковья – Жуковском, Дубне и Фрязине.
Межрегиональная общественная организация инвалидов «Социальная реабилитация» провела анкетирование представителей бизнес-сообщества (около 250 человек) и опрос населения (500 человек) в Нижнем Новгороде.
На основании собранных сведений можно сделать следующие заключения:
1. Опросы в Подмосковье показали, что бизнес хотел бы четко разграничить свои функции и функции государства. Дело бизнеса – зарабатывать деньги, дело государства (и любых властей) – проводить социальную политику. Стремление выжать из бизнеса больше, чем он в состоянии дать, так же негативно скажется на обществе, как и подчинение социальной политики интересам бизнеса. Государство должно иметь достаточную свободу от бизнеса в проведении социальной политики, а бизнес – от государства при распоряжении результатами своей деятельности10.
2. Благотворитель очень чуток к принуждению и отсутствию взаимопонимания, справедливо cчитая себя главной фигурой в деле благотворительности. Поэтому нужно всячески стараться избегать принуждения и взаимного непонимания. Одна из важных тем в диалоге – поиск приемлемой для бизнеса формы оказания помощи. Диалог может быть успешным только при условии взаимного доверия между сторонами. Административный рэкет, по мнению бизнесменов, сокращает ресурсы, которые могли бы быть направлены на благотворительность.
3. Для благотворительной деятельности нижегородского бизнеса характерна добровольно-принудительная модель. Некоторые из опрошенных руководителей предприятий (28%) просто подчиняются настойчивым рекомендациям властей и, не видя альтернатив, перечисляют средства или оказывают необходимые услуги в ходе проведения акций11. Другие делают это относительно спокойно, не без оснований полагая, что администрация района, города или области лучше осведомлена о проблемах местного сообщества и имеет моральное право «подсказывать бизнесу» направления социальной помощи. Третьи стараются извлечь возможные материальные и некоммерческие выгоды.
По данным нижегородских исследователей можно судить о факторах, препятствующих развитию взаимодействия НКО и бизнеса. Из опрошенных руководителей компаний 34% считают, что в наибольшей степени продвижению социальных проектов мешают недостатки межсекторного взаимодействия12. Результаты анкетирования зафиксировали готовность бизнеса к взаимодействию с властью и некоммерческим сектором в социальной сфере.
Обратим внимание на мотивацию участия в социальных проектах российского, в данном случае нижегородского, бизнеса. Она разнообразна, иногда уникальна, однако в объяснениях предпринимателей есть и много общего. Если распределить мотивы, указанные в опросах, по их частотности, то окажется, что чаще всего предприниматели называют морально-нравственные причины своей благотворительной деятельности (например, гражданская ответственность, моральное удовлетворение от собственных добрых дел). Значение имеют и интересы компании: каждый второй опрошенный в числе побудительных причин выделил улучшение социальной среды обитания компании. Несколько озадачивает тот факт, что религиозные соображения, которые должны бы играть существенную роль в благотворительной деятельности фирм и компаний, занимают последнее место – и это в Нижегородской области, вышедшей на первое место в России по восстановлению разрушенных храмов и строительству новых, причем основные средства на эту деятельность дал бизнес!13
4. Более развитый бизнес охотнее поддерживает идею создания городского благотворительного фонда (фонда местного сообщества). Малый бизнес к идее фонда настроен неоднозначно. Идея совместных усилий власти, НКО и бизнеса в форме местного фонда благотворительности по-человечески хорошо воспринимается всеми, однако малый бизнес а) борется за выживание, б) меньше доверяет общественным институтам и в) ценит, когда помощь оказывается на межличностном уровне («именно я лично жертвую конкретному просителю»). Малый бизнес готов поддержать те идеи, которые найдут в его душе отклик, при условии, что благотворительные сборы совсем не будут походить на очередные «поборы», дополнительные налоги, поэтому он предпочитает дистанцироваться от фондов и других общественных институтов.
Анализ результатов опросов позволил выявить следующие тенденции:
- Наметившееся в предыдущие годы взаимодействие государственных структур, НКО, корпоративной и частной филантропии продолжается (как в области технологий, методик, так и в плане проведения совместных акций). Оно расширяет сферы деятельности каждого из этих участников и создает условия для внедрения в управленческие процессы инновационных элементов.
- Главное сейчас – распространение доверия между всеми секторами. При доверии бизнес становится более прозрачным и заинтересованным во вложении в социальные программы, НКО – более открытыми и реагирующими на нужды общества, а государство больше склоняется к поддержке благотворительной деятельности. НКО могут сыграть позитивную роль посредников между бизнесом и властью в установлении доверия и межсекторных контактов, и таких примеров уже немало.
- Практика взаимоотношений бизнеса и власти в социальной сфере сложна и многообразна: от добровольно-принудительной до социального партнерства. Однако формы диктата власти или диктата корпораций показали свою нежизнеспособность. Этот урок следует учитывать государственным структурам, намечающим пути развития взаимовыгодного партнерства государства и бизнеса.
2. Некоторые выводы в российском контексте
По всей вероятности, канадская модель взаимодействия власти с гражданским обществом может представлять интерес для России, где традиция благотворительности частного сектора гражданскому обществу еще до конца не сложились и где развитие НКО во многом зависит от государственной политики. В этом плане российский и канадский общественно-политический контекст имеют некоторое сходство.
1) Форма договора о межсекторном сотрудничестве по канадской модели может быть использована в России на разных уровнях: как общенациональный проект; для заключения регионального или муниципального соглашения; для достижения договоренности между отдельным министерством/агентством и некоммерческой организаций/группой организаций. Российские НКО делали различные попытки оформить партнерские отношения с властью во время Гражданского Форума (2001) и после его завершения, однако, насколько известно, они пока не увенчались успехом. Положения канадского договора о принципах сотрудничества и обязательствах сторон могут быть полезны для российского переговорного процесса и выработки совместных решений.
2) Механизмы взаимодействия государства и третьего сектора, созданные в Канаде, также заслуживают внимания представителей российских властных структур и лидеров НКО, особенно в свете проходящей сейчас в нашей стране административной реформы. Созданные практически в каждом министерстве Канады отделы или группы по налаживанию связей с общественностью являются важными каналами развития межсекторного диалога.
3) Критерии финансирования НКО, налоговая политика Оттавы в отношении третьего сектора также могут во многом послужить образцом для России. Налоговые льготы, предоставляемые канадским общественным организациям, корпоративным донорам и индивидуальным лицам, являются существенными стимулами развития гражданской активности.
В целом представляется, что формирование межсекторного партнерства как в Канаде, так и в России – инновационный процесс, включающий в качестве одной из важнейших составляющих реформирование власти и системы государственного управления. Учет высказанных в данной статье наблюдений может наметить некоторые ориентиры в продвижении к эффективному государственному регулированию взаимодействия между секторами. Конечная цель такого партнерства – соединение государственного и общественного управления на благо людей.
1 См. подробнее: Либоракина М.И. Сильное государство невозможно без сильного гражданского общества // Гражданское общество и государство. М., 2005. Сс.49–50.
2 Якимец В.Н. Теория и практика межсекторного партнерства в России // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. 2005–2006. Международный благотворительный фонд им. Д.С. Лихачева. СПб., 2007. Сс. 385–386.
3 Составляющими современного общества являются; 1) государственные органы власти и соответствующие организации; 2) частный сектор; 3) некоммерческий сектор, который, в отличие от частного, не нацелен на производство прибыли. В международных исследованиях и официальных документах ряда государств, в том числе и Канады, понятия некоммерческий и третий сектор идентичны терминам добровольческий, неправительственный и общественный. См. подробнее: Исраелян Е.В. Диалог государства и общественности: опыт Канады. М., 2006.
4 Voluntary Sector Initiative. A Code of Good Practice on Funding. Ottawa, October 2002, p. 20.
5 Hall Michael H., Barr Cathy W., Easwaramoorthy M., Sokolowski S. Wojciech, Salamon Lester M. The Canadian Nonprofit and Voluntary Sector in Comparative Perspective. Toronto, 2005, p. 15.
6 Building on Strength: Improving Governance and Accountability in Canada’s Voluntary Sector. Ottawa, Fabruary 1999; http://www.voluntary-sector.ca/eng/publications/1999/building_strength.pdf.
7 An Accord Between the Government of Canada and the Voluntary Sector. Ottawa, December 2001; http://dsp-psd.pwgsc.gc.ca/Collection/CP32-75-2001E.pdf.
8 В Канадской Хартии прав и свобод (1982) и Канадском Акте прав человека.
9 Отношение к благотворительности в России: Обзор материалов исследований. М., 2006. См. подробнее: Исраелян Е.В. Государство и общество в развитии благотворительности. По материалам российских и канадских исследований // Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации. Материалы 5-й ежегодной конференции факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2007. Сс.559–564.
10 Оберемко О.А. Благотворительность в моем городе. Анализ перспектив развития благотворительности в городах Подмосковья. М., 2006.
11 Благотворительность в Нижнем Новгороде: история и современность. Нижний Новгород, 2006. С. 59.
Назад
|
