Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№3, 2011

МОЗГОВЫЕ ЦЕНТРЫ И ПРОЦЕСС ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ В США

Г. В. Мирзаян, кандидат политических наук,
научный сотрудник
Института США и Канады РАН.
e-mail: [email protected]

Аннотация.Текст посвящен влиянию американского политологического сообщества на процесс принятия внешнеполитических решений в США, как прямого, так и косвенного. В работе подробно рассмотрена история их развития, а также приведена их классификация с точки зрения методов влияния на процесс принятия решений.

Ключевые слова: мозговые центры, США, процесс принятия решений.

Brain-Centers in U.S. decision-making process

Gevorg Mirzayan,
Ph.D, Institute for the U.S. and Canadian Studies,
 Russian Academy of Sciences
e-mail: [email protected]

Annotation: The article is about direct and indirect influence of the U.S. science community institutes (brain-centers)on the American decision-making process. In the article readers can also find history of brain-centers development and their classification by the methods of their influence on decision-making process.

Key words: Brain-centers, United States, decision-making process.

По иронии судьбы у самой мощной державы сегодняшнего мира один из самых прозрачных процессов принятия решений. Особенностью выстроенной в США либерально-демократической системы является то, что американский внешнеполитический процесс складывается из целого ряда известных компонентов. Фактически выбранная внешнеполитическая линия является компромиссом между точками зрения и позициями различных элементов системы принятия решений: этнических и экономических лоббистских группировок, партийных установок лидеров, фундаментальных внешнеполитических мотивов. При этом одним из основных ретрансляторов влияния на внешнеполитический процесс являются американские научно-исследовательские центры.

В целом мозговые центры участвуют во внешнеполитическом процессе по 5 направлениям:

  • генерируют оригинальные идеи, варианты политики, а также более глобальные внешнеполитические концепции;
  • представляют сформировавшихся в их рядах экспертов для работы во властных структурах;
  • организуют крупные форумы для обсуждения важнейших вопросов внешней политики;
  • за счет публикаций в СМИ и публичных выступлений формируют общественное мнение во внешнеполитических вопросах;
  • играют роль посредников и представителей во взаимодействии официальных властей США с другими странами.

Роль мозговых центров в жизни Соединенных Штатов в целом и Вашингтона в частности сложно переоценить. В их стенах работает множество талантливых людей, занятых анализом проблем внутренней и внешней политики. В силу коммерческого характера деятельности, ряд этих исследователей не подстраивается под официальную политическую линию, а сохраняет независимость в суждениях и оценках. Они предлагают множество оригинальных идей для любой администрации и Конгресса независимо от собственной партийной принадлежности. мозговые центры производят качественную интеллектуальную продукцию, которая затем широко распространяется, именно так преподносится роль мозговых центров[1]. При этом важно отличать мозговые центры от обычных лоббистских организаций. Самые разные организации называют себя мозговыми центрами, но в действительности таковыми не являются, поскольку многие из них созданы для решения одной-единственной задачи, их целью по большей части является проталкивание какого-то конкретного политического решения. Политические шаги, за которые они выступают, как правило, определены заранее, и их аргументацию несложно предсказать, - пишет Герберт Стайн[2]. Да, мозговые центры иногда выступают лоббистами (как это было в случае иракской войны), однако этот лоббизм все же более идейный, нежели коммерческий (см. ниже).

На сегодняшний день по уровню развития мозговых центров США находятся впереди планеты всей. В конце 2009 г. университет Пенсильвании представил глобальный рейтинг экспертно-аналитических центров мира, занимающихся изучением публичной политики, экономики, социальной сферы, безопасности, экологии и т.д. The Think Tank Index. Некоторые из его выводов весьма показательны. Так, например, десятка государств, обладающих наибольшим количеством исследовательских центров, выглядит следующим образом: США 1815, Китай 428, Великобритания 285, Индия 261, Германия 190, Франция 168, Аргентина 132, Россия 109, Япония 108, Канада 97[3].

Как видим, в США расположено больше научных центров, чем в 9-ти следующих за ними государств вместе взятых. По личным показателям американцы  тоже лидируют. Все 4 мозговые центра, представляющие наиболее инновационные идеи американские: Институт Брукингса, Фонд Карнеги за международный мир, Совет по международным отношениям и Институт Катона (Brookings Institute, Carnegie Endowment for International Peace, Council on Foreign Relations, Cato Institute). Все 4 первые места по рейтингу степени влияния на процесс обсуждения в обществе политических вопросов также достались американским мозговым центрам: Центру Американского прогресса, Институту Брукингса, Фонду Наследия, Корпорации РЭНД, Американскому институту предпринимательства  (Center for American Progress, Brookings Institution, Heritage Foundation, RAND Corporation, American Enterprise Institute)[4]. Могущество этих центров закономерно возрастает могущество, которому редко бросают вызов или хотя бы ставят его под вопрос... Они дают рекомендации в таких различных областях, как транспорт, природные ресурсы, оборона и внутренние программы социального обеспечения. Они распространяют свою деятельность также на политику и принятие решений правительством США. Во все большей и большей степени они проводят анализ и составляют планы для промышленности, муниципалитетов, органов власти штатов и иностранных государств. Фактически вряд ли найдется страна в так называемом свободном мире, которая за последний период своей истории не обращалась к услугам хотя бы одной американской "фабрики мысли", выполняющей самые различные функции, начиная с предоставления консультаций по общим вопросам до разработки какого-либо конкретного проекта, писал один из первых исследователей этих структур П. Диксон. Американские мозговые центры фактически стали средоточием интеллектуального потенциала по международным отношениям. Для сравнения, на территории Ближнего Востока и Северной Африки центрального с точки зрения событийности региона мира расположено всего 4% от общемирового числа "мозговых центров"[5].

Таб. 1

Ведущие мировые мозговые центры, занимающиеся вопросами международных отношений и безопасности

Название

Страна

Council on Foreign Relations

США

Brookings Institution

США

International Institute for Strategic Studies
(IISS)

Великобритания

RAND Corporation

США

Center for Strategic and International Studies

США

Chatham House

Великобритания

Carnegie Endowment for International Peace

США

Stockholm International Peace Research
Institute (SIPRI)

Швеция

International Crisis Group

Бельгия

Hoover Institution

США

Источник: J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org P. 36

Таб. 2

Ведущие мировые мозговые центры, занимающиеся вопросами международной экономики

Название

Страна

Peterson Institute for International Economics
(FNWInstitute for Intl Economics)

США

Brookings Institution

США

Adam Smith Institute

Великобритания

RAND Corporation

США

Heritage Foundation

США

National Bureau of Economic Research

США

Kiel Institute for World Economy

Германия

Fraser Institute

Канада

Cato Institute

США

Centre for Economic Policy Research

Великобритания

Источник: J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org P. 27

При этом нужно понимать, что эффективность американских мозговых центров с точки зрения создания интеллектуального продукта зачастую выше, чем у европейских аналогов. Одним из серьезных отличий американских мозговых центров от европейских является то, что в США мозговые центры хоть и связаны с университетами, но тем не менее ими не являются. В университетах научно-исследовательская работа зачастую определяется теоретическими и методическими дебатами, лишь отдаленно связанными с реальными политическими проблемами. В правительстве же должностные лица, погруженные в конкретные требования повседневной политики, нередко слишком заняты для того, чтобы отступить на шаг и пересмотреть общую траекторию американской политики. Поэтому основная функция "мозговых центров" помочь восполнить этот разрыв между миром идей и миром действий, пишет Ричард Хаас[6].

Интересно отметить, что в 2008 г. в списке 50-ти ведущих неамериканских мозговых центров единственный представитель Росии ИМЭМО занимал 50-е место. [7]. В подобном же отчете за 2009 г. он переместился на 39-е место, расположившись между британским Международным институтом стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies) и южноафриканским Центром разрешения конфликтов (Center for Conflict Resolution).

Таб. 3

Ведущие неамериканские мозговые центры

Название

Страна

Chatham House

Великобритания

Transparency International

Германия

International Crisis Group

Бельгия

Stockholm International Peace Research

Institute

Швеция

Amnesty International

Великобритания

International Institute for Strategic Studies

(IISS)

Великобритания

Adam Smith Institute

Великобритания

French Institute of International Relations

Франция

Centre for European Policy Studies

Бельгия

German Institute for International and Security

Affairs,

(SWP, Stiftung Wissenschaft und Politik)

Германия

Источник: J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org p. 23

История развития мозговых центров

Вполне закономерно, что мозговые центры появились именно в форпосте либерально-демократической мысли Соединенных Штатах. Фабрики мысли знаменовали собой два взаимосвязанных процесса. Первый процесс переход от этатизма (господства государства) в области развития и применения интеллекта к частным структурам гражданского общества (корпорациям), которые не просто организуют, развивают и применяют интеллект, но создают целую индустрию социальной инженерии, где интеллект является инструментом и главной основой всех производимых и используемых технологий. Второй процесс переход от политики персональной ответственности лидеров к публичной политике, где ответственность берет на себя политически активная часть гражданского общества, и в силу этого выделение публичной политики из аппаратно-государственной, партийной, корпоративной и специальных политик в отдельную область. Фабрики мысли являются узловыми точками именно публичной политики, где политика оказывается открытой не только для влияния со стороны непрофессиональных граждан, а именно экспертного знания. Связка "политик эксперт-консультант" является не просто эффективным, но абсолютно необходимым компонентом успешной публичной политики, а значит, и политики государства вообще, пишет российский исследовательСергей Дацюк[8].

Мозговые центры в нынешнем понимании этого слова появились в Соединенных Штатах в начале XX в. Первые десятилетия XX в. стали периодом бурного экономического роста в США и сопутствующих ему изменений социально-экономической жизни страны. Кроме того, это было начало выхода Соединенных Штатов на мировую арену, конец Доктрины Монро и, соответственно, американским лидерам нужно было всерьез определять свои подходы к международным проблемам общемирового масштаба. В конце 1917 г. советник президента Вудро Вильсона Эдвард Хаус стал проводить регулярные консультации с ведущими американскими учеными, пытаясь выработать новый американский подход к устройству мира после окончания Первой мировой войны. Группа Хауса, ставшая известной как Исследование, участвовала в работе американской делегации на Парижской мирной конференции в качестве консультантов (Так, разработанный Группой проект Хартии Лиги наций стал одним из базовых при создании этой организации). Группа не прекратила свою работу после окончания Первой мировой войны наоборот, относительная наивность Вильсона при заключении Версальского мира (по крайней мере, именно этим объясняли американские политологи не совсем удачные для США, прежде всего с точки зрения глобальных институтов регулирования, положения Версальского мира) подтолкнула членов американской делегации лоббировать создание мозгового центра по исследованию международной ситуации. В 1921 г. в состав Группы Хауса были включены представители финансовых кругов, известные юристы и профессора. С этого же года она работала как Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR). Создатели Совета определяли себя как группу людей, ставивших задачу распространения знаний о международных отношениях и, в особенности, развитие рациональной американской внешней политики[9]. Интересно отметить, что изначально планировалось создать американо-британский центр, однако из-за возросших в конце 1910-х начале 1920-х гг. антибританских настроений от этой идеи отказались. Так появился Совет по международным отношениям (CFR) в его нынешнем виде. В 1922 г. он начал выпускать журнал Форин эфферс (Foreign Affairs). И поныне CFR (выросший фактически из клуба, устраивавшего ежемесячные ужины, в один из наиболее уважаемых внешнеполитических институтов в мире) подчеркивает свой внепартийный статус и является классическим представителем первой волны мозговых центров.

В целом в первые десятилетия XX в. наиболее заметное влияние на американскую политику оказывали три института: Фонд Карнеги за международный мир, учрежденный питтсбургским стальным бароном Эндрю Карнеги (1910 г.), Гуверовский институт войны, революции и мира, созданный бывшим Президентом Гербертом Гувером (1919 г.), и Совет по международным отношениям (1921 г.)[10]. Тогда на деньги финансово-промышленных групп и отдельных бизнесменов был основан и ряд других мозговых центров: Фонд Рассела Сейджа (Russell Sage Foundation, 1907 г.), Институт правительственных исследований (Institute for Government Research, 1916 г.). Последний сыграл решающую роль при образовании в 1921 г. Бюджетного бюро в составе Министерства финансов, а позже объединился с несколькими другими структурами в один из ведущих ныне американских мозговых центров Институт Брукингса.

Великая депрессия дала новый толчок деятельности мозговых центров. Для разработки программ в рамках Нового курса президент Франклин Рузвельт создал свои собственные мозговые центры, где были собраны специалисты в области общественных наук. Хотя аналитики из этих институтов во время их становления порой давали советы политикам, главной их целью было не прямое влияние на принятие политических решений, а просвещение и информирование политиков и общественности о потенциальных последствиях реализации различных внешнеполитических решений. Отчасти готовность ориентированных на политологические исследования "мозговых центров" держаться в стороне от политического процесса проистекала из их приверженности сохранению своей интеллектуальной и организационной независимости, которой многие современные аналитические центры готовы пожертвовать, пишет о первом поколении мозговых центров Дональд Абельсон[11]. Таким образом, можно сделать вывод, что в целом задачей первого поколения мозговых центров было создание стимулирующей среды для политических решений, а не влияние на них.

В 1940-е гг. начала появляться вторая волна мозговых центров. Они создавались уже в несколько иной среде. После Второй мировой войны Соединенным Штатам впервые за всю историю их существования нужна была полностью разработанная, всесторонняя и понятная глобальная стратегия. И на помощь пришли мозговые центры[12]. Во время и после Второй мировой войны, в изменившихся реалиях международных отношений правительство США решило воспользоваться научным потенциалом мозговых центров, и стало выделять им финансовые средства на исследования.

Впрочем, это же были Соединенные Штаты поэтому ведущую роль в мозговых центрах играл все же американский бизнес. Так, в 1942 г. группа бизнесменов создала Комитет экономического развития (Committee for Economic Development) мозговой центр, основной задачей которого стала разработка программы обеспечения занятости после окончания войны. Комитет экономического развития играл ведущую роль в разработке Закона о занятости 1946 г., направленного на обеспечение занятости населения в послевоенный период. В 1943 г. при поддержке делового сообщества был учрежден еще один мозговой центр Американская ассоциация предпринимательства (American Enterprise Association, в 1960 г. эта организация была переименована в American Enterprise Institute). Однако наиболее четко признаки второй волны проявились в созданной в 1946 г. Корпорации РЭНД (RAND Corporation). Для того, чтобы созданная структура не стала очередным отражением бюрократического типа мышления, ее разместили как можно дальше от Вашингтона в Санта Монике, штат Калифорния (даже на сегодняшний день американские мозговые центры имеют высокую степень децентрализации по сравнению с их европейскими а уж тем более российскими коллегами лишь 20% всех фабрик мысли расположены в Вашингтоне)[13]. Тем не менее, с самого своего рождения эта структура была тесно аффилирована с американской оборонкой (она появилась как подразделение внутри концерна Дуглас Эркрафт, (Douglas Aircraft)), и поэтому сразу же стала проводить стратегические аналитические исследования по широкому кругу вопросов для Министерства обороны США. Именно в недрах Корпорации РЭНД были разработаны основы доктрины сдерживания. Корпорация РЭНД не только заполнила вакуум в сообществе исследователей внешней политики, но и возвестила о приходе нового поколения "мозговых центров" государственных подрядчиков политологических институтов, в большой степени финансируемых правительственными учреждениями и ведомствами и выполняющих исследования, предназначенные для решения конкретных политических проблем[14]. Проблемы экономики также исследовались в мозговых центрах. В послевоенный период в дискуссиях, где вырабатывались практические политические шаги, часто звучали аргументы, опиравшиеся на сложную экономическую теорию главным образом кейнсианство и антикейнсианство. Экономистов начали привлекать к управлению государством, язык обсуждения политических вопросов усложнился, и все, кто желал участвовать в дебатах, нуждались в помощи экономистов,  писал американский экономист Герберт Стейн[15].

Именно условия противостояния двух систем, постоянная необходимость приспосабливаться к изменению мировой среды и обосновывать превосходство американской модели породили значительный рост числа мозговых центров в США. 90,5% американских мозговых центров были основаны с 1951 г. мозговые центры оказали колоссальное влияние на формирование политико-экономических доктрин американского мира в биполярную эру.

По всей видимости, именно серьезная работа мозговых центров над принципами существования западного мира фактически предопределила серьезную трансформацию самих мозговых центров и привнесла в их собственные принципы то, от чего они ранее твердо и недвусмысленно отказывались идеологию. В конце 1960-х начале 1970-х гг. в мозговых центрах наметилось укрепление консервативной составляющей. В силу целого ряда причин (поражение во Вьетнаме, чрезмерно раздутые социальные программы) консервативная идеология стала восприниматься рядом американских аналитиков и экспертов как основа устройства Соединенных Штатов. Именно тогда был создан один из основных на сегодняшний день консервативных мозговых центров, типичный пример третьей волны этих институтов Фонд наследия. Он стал первым мозговым центром нового образца, сочетавшим в себе открытую приверженность определенной политике, партии или идеологии с агрессивной пропагандой и стремлением оказывать влияние на  обсуждение  вопросов текущей политики[16]. К концу 1970-х гг. Фонд наследия, обретавший все большую уверенность в своих силах, поставил перед собой дерзкую цель: закрепить свое существенное участие в формировании политического курса и содействовать созданию новой консервативной коалиции, призванной заменить коалицию Нового курса, которая определяла американскую политику и доминировала в политических кругах в течение полувека[17]. Вслед за Фондом Наследия был создан целый ряд других консервативных мозговых центров.

Пожалуй, наиболее важной тенденцией в развитии мозговых центров за последние годы стало увеличение числа исследовательских организаций, открыто заявляющих о своей приверженности конкретной идеологии, по большей части консервативной. Мозговые центры, особенно из числа наиболее идеологизированных, принимают активное участие в жарких и острых дебатах практически по всем проблемам современной политики от общенациональной полемики вокруг реформы системы социального обеспечения до дискуссий регионального значения по вопросам финансирования и качества учебных заведений. Участники этих политических битв нередко сознательно используют специальные знания как орудие партийной и идеологической борьбы. Они вовсе не стремятся предоставить взвешенную и объективную информацию, которой мог бы воспользоваться широкий круг тех, кто занят формированием государственной политики. Все это приводит к тому, что стираются традиционные различия между мозговыми центрами и группами интересов, что подрывает репутацию мозговых центров как источника нейтральных экспертных знаний, писали накануне начала Эры Буша американские исследователи[18]. На сегодняшний день дело обстоит примерно так же идеологическое содержание в американской внешней политике до сих пор сильно.

Таким образом, если сравнивать мозговые центры, созданные в начале XX в. (Институт Брукингса, Совет по международным отношениям, Гуверовский Институт) с теми, которые были созданы во время или после Второй мировой войны (Американский институт предпринимательства, Фонд Наследия) можно проследить трансформацию мозговых центров от беспартийных исследовательских институтов до откровенно заидеологизированных организаций, ставящих своей целью влияние на содержание политической повестки дня Вашингтона[19]. Таким образом можно заключить, что весь нынешний спектр мозговых центров (а в какой-то степени именно большим их разнообразием объясняется потрясающая эффективность всей индустрии фабрик мысли) является следствием их почти столетней эволюции. Уникальной эволюции, которая могла пройти лишь в таком типе общественно-политической структуры, как американское государство.

Классификация американских мозговых центров

В Соединенных Штатах мозговых центров огромное количество. По разным оценкам, число американских мозговых центров колеблется от 1500 до 2500. Американские политологи шутят, что если произвольно скомбинировать любые слова из ряда foreign, international, strategic, global, research, policy, center, institute и council (зарубежный, международный, глобальный, стратегический, исследования, политика, институт, совет), то всегда можно найти американский мозговой центр с таким названием[20].

Соответственно, принципов классификаций американских фабрик мысли может быть множество. Одним из наиболее удачных (и приемлемых для реализаций целей и задач данной работы) видится подход американских исследователей Эндрю Рича и Кента Уивера. Они делят все мозговые центры на три категории (в какой-то степени это деление коррелирует с хронологическим делением мозговых центров, описанным в предыдущем параграфе). К первой относятся так называемые университеты без студентов (к например, Институт Брукингса и Фонд Рассела Сейджа). Их сотрудниками являются главным образом лица с ученой степенью, в основном из профессорского состава университетов. Получившие академическое образование ученые в своей работе придают большое значение принятым в общественных науках нормам объективности и полноты исследований, а результаты исследований публикуют в виде книг и научных статей. Большинство таких организаций получают поддержку в первую очередь от частных фондов и фондов-организаций (institutional endowments).

Следующая группа состоит из так называемых контрактных научно-исследовательских центров (известнейшим из которых является Корпорация РЭНД). Большую часть своих средств они получают за счет выполнения заказов государственных ведомств (в 1996 г. бюджет Корпорации составил почти 118 млн. долл., и большая часть этой суммы была обеспечена за счет государственных заказов). Области и предметы их исследований, как правило, определяются заданиями учреждений-заказчиков, а результаты исследований публикуются в виде монографий и подробных отчетов, а не толстых книг. Поскольку разрабатываемые в этих центрах проекты нередко предусматривают проведение масштабной оценки государственных программ, организации данной категории привлекают целые научные коллективы исследователей, имеющих степень магистра в области государственного управления и политологии и смежных областях, во главе с ученым, имеющим докторскую степень в области общественных наук.

Наконец, к третьей группе, образовавшейся позже двух остальных, относятся так называемые пропагандистские исследовательские центры. К середине 1980-х гг. в эту категорию входили организации самой разной идеологической направленности от Фонда Наследия, либертарианского Института Катона, Института Рокфорда (Rockford Institute), занимающего консервативную позицию в области социальной политики, в правой части политического спектра, до Института экономической политики, близкого к профсоюзам в левой его части. Пропагандистские мозговые центры, как правило, стремятся более чутко реагировать на запросы политических деятелей, особенно законодателей, и оказывать на них более непосредственное влияние, чем университеты без студентов и контрактные научно-исследовательские организации. Зачастую их финансируют не только частные фонды, но и частные лица и корпорации; впрочем, в последнее время новые политически активные консервативные фонды также нередко дают деньги пропагандистским мозговым центрам консервативного толка. Продукция таких организаций это, как правило, краткие и удобочитаемые аналитические справки по конкретным политическим вопросам, в которых синтезируются результаты ранее проведенных исследований; главное здесь не столько получить собственные оригинальные данные, сколько предложить выигрышную интерпретацию уже имеющихся. Хотя многие сотрудники этих учреждений имеют ученые степени, мозговые центры данной категории предпочитают привлекать к сотрудничеству лиц, имеющих сложившуюся политическую репутацию или серьезный опыт выработки политических решений. Иными словами, те, кто заседал в Конгрессе, работал в органах исполнительной власти или участвовал в предвыборных кампаниях, для таких мозговых центров куда важнее, чем ученые с внушительным списком научных публикаций[21].

Последние две категории мозговых центров оказывают наибольшее влияние на процесс принятия внешнеполитических решений. Причем с конца 1970-х гг., а особенно с конца 1990-х гг. наибольшее влияние стали получать именно пропагандистские мозговые центры. Они стали выигрывать у остальных двух категорий мозговых центров конкурентную борьбу за ограниченные финансовые ресурсы, внимание средств массовой информации и доступ к лицам, ответственным за разработку политики. Но самое главное они начали оспаривать репутацию более традиционных исследовательских центров как источника беспристрастных и в высшей степени надежных специальных знаний (в особенности это касается таких титанов политической мысли, как Фонд Наследия). Руководители многих пропагандистских мозговых центров, особенно относящихся к правой части политического спектра, утверждают, что различие между их организациями и традиционными исследовательскими центрами заключается не в том, что в основе их собственных публикаций лежат определенные идеологические представления, а работы традиционных учреждений основаны на объективных исследованиях. В действительности, утверждают они, все научные исследования идеологизированы, но их организации, по крайней мере, открыто заявляют о своих ценностных представлениях, тогда как традиционные мозговые центры маскируют свои (либеральные) ценности с помощью общественно-научных методов и особого профессионального языка[22].

Эндрю Рич и Кент Уивер произвели подсчет ссылок на 43 наиболее видные мозговые центра, действовавшие в США в период с 1991 по 1996 гг., в шести общенациональных газетах: Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост, Уолл-Стрит Джорнэл, Крисчен Сайенс Монитор, Вашингтон Таймс и Ю-Эс-Эй Тудей. Они подсчитали долю упоминаний каждого из мозговых центров в этих шести газетах за шесть лет с учетом тиража каждой из них. На основе полученных данных выявились некоторые тенденции: на мозговые центры без определенной идеологической направленности приходится примерно половина от общего числа упоминаний в средствах массовой информации, что приблизительно соответствует доле таких исследовательских учреждений в общей численности мозговых центров. Исследовательские институты консервативной ориентации в среднем упоминаются в органах печати в четыре раза чаще, чем организации либерального направления, и эта разница намного превышает количественное соотношение между исследовательскими центрами этих двух категорий. По мнению Эндрю Рича и Кента Уивера, причина такого разрыва не в том, что средства массовой информации отдают предпочтение консервативным исследовательским центрам, а в том, что в целом такие центры располагают значительно бoльшими ресурсами, чем их либеральные конкуренты. Больший объем денежных средств позволяет им привлекать больше сотрудников, проводить исследования по более широкому кругу проблем  и в целом играть более заметную роль[23].

Интересно отметить, что превосходство консервативных мозговых центров над либеральными наблюдалось даже в те времена, когда Белый дом находился под контролем демократической партии. В ходе опроса 1997 г., в котором приняли участие 110 сотрудников аппарата Конгресса и вашингтонских журналистов, 68% респондентов ответили, что исследовательские центры консервативной ориентации оказывают большее влияние на процесс принятия политических решений, чем аналогичные организации либерального толка. Лишь 5% респондентов сочли более влиятельными институты, придерживавшиеся либеральной идеологии. 42% респондентов ответили, что среди аналитических центров наибольшее влияние на политический процесс оказывает Фонд Наследия. Второе место c 28% занял Институт Брукингса. Когда тем же респондентам предложили оценить влиятельность тридцати крупнейших мозговых центров по пятибалльной шкале, наивысшую среднюю оценку также получил Фонд Наследия. Немаловажно, что в рамках того же опроса все идеологически ориентированные исследовательские центры получили гораздо меньшее количество баллов в графе доверие, чем мозговые центры без определенной идеологической ориентации[24].

Особенности и методы прямого влияния мозговых центров на лиц, принимающих решения

Одной из ключевых особенностей американских мозговых центров является то, что в их непосредственные обязанности входит не только выработка концепций и создание интеллектуального продукта, но и доведение его до конечного пользователя. Варианты решения тех или иных проблем или программ тех или иных действий,  разрабатываемых этими структурами, во-первых, базируются на основе достижений современной общественной науки, а во-вторых, разработчики этих решений или программ имеют в виду и механизмы их реализации, причем не только имеют в виду, но практически обеспечивают доведение разработок до сознания непосредственных политических акторов, лиц принимающих решение, пишут российские исследователи Владимир Римский и Александр Сунгуров[25]. Естественно, при этом мозговые центры зачастую являются инсайдерами и становятся неотъемлемой частью политического процесса. В частности, это Корпорация РЭНД и Урбан Институт (Urban Institute), которые предоставляют исследовательские материалы и аналитику ключевым государственным структурам. Или же мозговые центры могут быть аутсайдерами такими как Институт экономической политики и Фонд Наследия которые добиваются инкорпорирования своих идей в политический процесс через агрессивную их продажу обществу и политической элите. В результате в политическом сообществе идет борьба между теми, кто считает, что мозговые центры должны быть учеными по сути и объективными и теми, кто считает, что они должны быть политизированными и что их исследования будут иметь цену только после того, когда они попадут в руки лицам, принимающим решения. Старое столкновение между миром идей и миром политики, пишет Джеймс МакГанн[26].

Условно можно выделить два механизма доведения интеллектуального продукта до конечного потребителя: прямая продажа политической элите и обработка общественного мнения, способного в дальнейшем невольно лоббировать эту идею политической элите (зачастую оба механизма применяются одновременно). Ниже будет рассмотрен первый из этих механизмов.

Мозговые центры всегда пользовались различными официальными каналами, обеспечивающими им доступ к процессу выработки политических решений. К ним относятся выступления сотрудников мозговых центров в качестве приглашенных экспертов на слушаниях в Конгрессе и на правительственных комиссиях. Некоторые исследовательские центры, особенно те, которые работают по контрактам, готовят официальные отчеты, направляемые непосредственно высшим должностным лицам. Кроме того, сотрудники мозговых центров поддерживают и неформальные контакты с теми, кто причастен к принятию государственных решений, сотрудничая с ними в составе экспертных групп по каким-либо конкретным проблемам. Несмотря на свою относительную малозаметность, мозговые центры оказывают значительное влияние на американских внешнеполитических деятелей. Это происходит по пяти различным направлениям: способствуя выработке оригинальных идей и вариантов политики, предоставляя готовый контингент экспертов для работы в правительстве, предлагая форумы для дискуссий на высоком уровне, просвещая население США в области международной политики и помогая официальным органам в посредничестве и урегулировании конфликтов, пишет американский политолог Ричард Хаас[27]. Эксперты, имеющие доступ к политикам, получают колоссальное влияние, когда политика правительства оказывается в глубоком кризисе. Например, как в случае со Вьетнамом когда все идет плохо, все точки зрения, отличные от стандартной политики, начинают муссироваться более активно, и к ним прислушиваются более внимательно, говорит Збигнев Бжезинский[28].

Одним из ключевых факторов влияния мозговых центров является выработка ими политических доктрин.

Определенные исторические моменты создают исключительно благоприятные возможности для внедрения нового мышления в сферу внешней политики. Одним из таких примеров служит Вторая мировая война. После ее начала Совет по международным отношениям занялся масштабным проектом под названием "Исследования проблем войны и мира", разрабатывая в его рамках желательные основы послевоенного мира. Участники этой инициативы в итоге подготовили для Государственного департамента 682 меморандума по широкой тематике от оккупации Германии до создания ООН, пишет Ричард Хаас. Через два года после войны издаваемый Советом журнал "Форин Афферс" опубликовал анонимную статью "Истоки советского поведения". Статья, автором которой на самом деле был американский дипломат Джордж Кеннан, помогла создать интеллектуальную основу политики сдерживания, которую Соединенные Штаты проводили в последующие четыре десятилетия[29]. Следующим примером влияния отдельно взятой статьи на глобальную внешнюю политику стало опубликование работы Френсиса Фукуямы Конец истории. В ней исследователь постулировал наступление конца истории как противостояния цивилизационных формаций и переход к существованию однополярного мира. Какое-то время мысли, выраженные в этой статье, воспринимали как аксиому. Еще одним примером стала работа Сэмюэла Хантингтона Столкновение цивилизаций.

Фонд Наследия можно назвать одним из идеологов и творцов неоконсервативной революции в США. Знакомство президента Фонда Наследия Эдвина Фолнера с ключевыми лицами переходной администрации Рональда Рейгана сыграло важную роль в том, что Фонд представил этой администрации положение своего 20-томного исследования Мандат на лидерство (Mandate for Leadership), разработанного в 1980 г. Кроме того, сотрудничество идеолога системы Звездных войн генерала Дэниэла Грэхема с Фондом позволило ему донести свою позицию до администрации Рейгана.

Фонд оказывал влияние и на политику США в отношении определенных стран. Так, Фонд Наследия сыграл роль в отмене в июле 1985 г. поправки Кларка, которая запрещала предоставлять помощь антиправительственным ополчениям в Анголе. Когда 5 октября 1989 г. лидер УНИТА посетил офис Фонда, он заявил В Фонде Наследия у нас появляется такое чувство, будто мы пришли домой. Мы знаем, что наш успех в деле отмены поправки Кларка и получении американской помощи был очень сильно связан с вашими усилиями. Этот фонд нам очень помог. Лидеры УНИТА это знают, и все в Анголе это знают[30]. Участвовали в международных переговорах и другие мозговые центры. Начиная с середины 1980-х гг., Фонд Карнеги организовал серию встреч в Вашингтоне, сводя вместе ведущих южно-африканских политиков, религиозных деятелей, бизнесменов, представителей профсоюзов, ученых и лидеров освободительного движения в изгнании, а также членов Конгресса и должностных лиц исполнительной власти. Эти собрания, проходившие свыше восьми лет, помогли наладить первый диалог и обеспечить договоренность о будущем ЮАР в ходе болезненных политических преобразований. Точно так же ЦСМИ организовал проекты по улучшению межэтнических отношений в бывшей Югославии, преодолению раскола между религиозными и светскими кругами в Израиле и содействию греко-турецкому диалогу, пишет Ричард Хаас[31].

Кроме того, мозговые центры являются одним из инструментов политики по демократизации мира, проводимой американскими государственными структурами, в том числе и на постсоветском пространстве. Все удавшиеся и неудавшиеся "оранжевые" революции в б. СССР они проводили с размахом, выдавали ярлыки на будущее княжение сразу 4-6 претендентам. Действовали умно свои деньги через негосударственные организации, фонды, а также государственные программы помощи зарубежным организациям они вкладывали в инфраструктуру революций в масс-медиа (поддержка независимых СМИ), в гражданское общество (муниципальные реформы, НГО), в бюрократический аппарат и общественно-политические организации (реформы политического и экономического толка на общегосударственном уровне), говорит Александр Собянин[32]. Интересно отметить, что применяемый американцами научный подход отчасти объяснял тот факт, что до недавнего времени американская политическая линия в отношении наших соседей была куда как эффективнее, чем наша собственная. Русские, в отличие от американцев, под гнетом странных представлений, будто того, чего нет в информационном пространстве нет и в жизни, последовательно придерживались правил джентльменских приличий. На практике это означало стыдливое прикрытие глаз и импотентное ворчание, когда убивали, сжигали и избивали до полусмерти русских и русскоязычных политиков, журналистов в странах СНГ граждан Российской Федерации и про-российских политиков-киргизов самого высокого уровня. На практике нынешние подходы МИДа РФ и Россотрудничества России означали сугубо светскую работу по празднованиям Дней России, Дней Москвы и восхвалению пушкинского языка, а также техническую работу по оказанию консульских услуг и почтовой дипломатической переписки, продолжает Александр Собянин[33].

Мировые лидеры понимают всю мощь и опасность американских фабрик мысли, и некоторые из них пытаются задабривать американских ученых. Так, в период с 1 июля 2008 г. по 30 июня 2009 г. правительство Катара перечислило Институту Брукингса более 1 млн. долл., от 200 до 500 тыс. Норвегия, Швейцария и Тайвань, от 100 до 250 тыс. Дания, Франция[34]. Среди спонсоров иностранные компании (Хитачи, Тойота, Пфайзер) и частные лица, например, один из крупнейших украинских бизнесменов Виктор Пинчук (он пожертвовал сумму от 100 до 250 тыс. долл.)[35].

Особое значение мозговые центры обретают во время президентских кампаний. Именно в эти периоды кандидаты в президенты спрашивают совета у огромного числа интеллектуалов, чтобы определить политические позиции по множеству вопросов внутренней и внешней политики. Кандидаты обмениваются идеями с экспертами в области политики и проверяют эти идеи в ходе предвыборной кампании. Это похоже на общенациональную пробную маркетинговую стратегию, пишет Мартин Андерсон из Гуверовского Института[36]. К этим советам прислушиваются. Примером этому служит доклад, подготовленный в 1992 г. ИМЭ и Фондом Карнеги, предложившими создать Совет экономической безопасности. Пришедшая к власти администрация Клинтона реализовала это предложение, создав Национальный экономический совет орган, работающий по сей день.

Наконец, немаловажное влияние мозговые центры оказывают на Конгресс. Одним из основных каналов для этого являются слушания в комитетах и подкомитетах, на которых выступают эксперты. При этом интересно: то, какие эксперты будут выступать на слушаниях, зачастую зависит от того, какой партии принадлежит Капитолий. Так, до 1994 г., когда большинство в Конгрессе перешло от демократов к республиканцам, выступить в качестве экспертов чаще всего приглашали сотрудников Института Брукингса, на втором месте были представители более консервативного Американского института предпринимательства. В 1995 г., когда вопрос о приглашении экспертов решался республиканским большинством, на слушаниях чаще стали появляться представители Фонда Наследия, далее в порядке убывания эксперты из Американского института предпринимательства, Института Катона и лишь затем Института Брукингса.

Еще одним способом влияния на Конгресс является частное сотрудничество мозговых центров с отдельными членами палат. Так, в 2009 г. конгрессмены 125 раз просили Фонд Наследия провести частный анализ их законопроектов. Около 85 кандидатов во время избирательных компаний просили о проведении брифингов по тем или иным темам при том, что в 2009 г. даже не шли выборы в Конгресс. Можно предположить, что во время промежуточных выборов уровень такого сотрудничества еще выше.

Немаловажным каналом влияния мозговых центров на Белый дом становятся их сотрудники. Работающие в мозговых центрах люди имеют очень хорошие связи в Вашингтоне, и при переменах администрации в Белом доме регулярно курсируют из мозговых центров на государственные посты и в обратном направлении. В этом плане мозговые центры не только получают влияние на государственную политику, но и в какой-то степени получают над ней контроль, когда их сотрудник занимает ответственный правительственный пост[37]. Так, после победы на выборах в 1976 г. Джимми Картер укомплектовал свою администрацию многочисленными сотрудниками Института Брукингса и Совета по международным отношениям. Четыре года спустя Рональд Рейган, занявший Белый дом, обратил свой взор на другие мозговые центры. В течение двух своих президентских сроков он привлек на госслужбу 150 специалистов из Фонда Наследия, Гуверовского Института и Американского института предпринимательства. В какой-то степени подобные центры являются полигоном для будущих высокопоставленных представителей американской администрации. Пока одна партия находится у власти, члены другой идут работать в мозговые центры. В случае смены партии у власти после выборов, многие из тех, кто работал аналитиками, получат назначения в правительственных учреждениях, пишет президент Международного научного центра им. Вудро Вильсона, Ли Гамильтон[38].

Таб. 4

Членство в наиболее влиятельных "мозговых центрах" некоторых высокопоставленных чиновников администрации Дж. Буша

Имя

Должность

Участие в мозговых центрах

 

 

Project for the New American Century

American Enterprise Institute

Jewish Institute for National Security Affairs

Institute for Advanced Strategic and Political Studies

(Council on Foreign Relations

Дик Чейни

Вице-президент

+

+

+

 

+

Дональд Рамсфельд

Министр Обороны

+

 

 

 

+

Пол Вулфовиц

Замминистра Обороны

+

 

 

 

 

Д. Файт

Замминистра обороны

 

 

+

+

 

Скип Либби

Руководитель аппарата, советник Чейни по национальной безопасности

+

 

 

 

 

Ричард Перл

Председатель консультативного совета по вопросам оборонной политики Пентагона

+

+

 

+

 

Джон Болтон

Заместитель госсекретаря по вопросам вооружений

+

+

+

+

+

Д. Вурсмер

Советник вице-президента Р. Чейни по Ближнему Востоку

 

+

 

+

 

Источник:  С. Чесноков. Роль негосударственных "мозговых центров" в процессе принятия решений военно-политическим руководством США в области обороны и безопасности. ЗВО 5 2007 с 2-6

Таб. 5

Членство в наиболее влиятельных "мозговых центрах" некоторых высокопоставленных чиновников администрации Барака Обамы

Джонни Карсон

Помощник госсекретаря по вопросам Африки

С 2003 по 2006 год старший вице-президент Вашингтонского National Defence University.

Курт Кэмпбелл

Помощник госсекретаря по восточноазиатским и тихоокеанским делам

Один из основателей Center for a New American Security, бывший директор, Aspen Strategy Group, основал и в свое время возглавлял StratAsia, стратегическую консалтинговую компанию, базирующуюся в Азии. Был старшим вице-президентом и руководителем программы по международной безопасности в  Center for Strategic and International Studies. Член Council on Foreign Relations

Филипп Гордон

Помощник госсекретаря по европейским и евразийским делам

Преподавал в Johns Hopkins University и в лондонском The International Institute for Strategic Studies, сотрудник Brookings Institute.

Артуро Валенсуэла

Помощник госсекретаря по делам Западного полушария

Директор программы латиноамериканских исследований в школе Эдмунда Уэлша в Джорджтаунском Университете, профессор Duke University, был в совете директоров National Democratic Institute for International Affairs.

Эстер Бриммер

Помощник госсекретаря по вопросам международных организаций

Сотрудник Johns Hopkins University, член Council on Foreign Relations,

Джеймс Стейнберг

Заместитель госсекретаря

Старший научный сотрудник International Institute for Strategic Studies, старший аналитик RAND Corporation, старший научный сотрудник Brookings Institution. Также работал в Project on National Security Reform. Во время предвыборной компании был одним из основных разработчиков ближневосточной доктрины Обамы.

Ричард Монингстар

Спецпосланник по вопросам евразийской энергетики

Сотрудник Stanford University Institute for International Studies

В свою очередь, сами политики используют мозговые центры как площадку для серьезных политических заявлений. Во время администрации Буша в стенах Фонда Наследия такие заявление делали вице-президент Дик Чейни, министр внутренних дел Майкл Чертофф, председатель ОКНШ адмирал Майкл Маллен.

Именно обилие мозговых центров, огромный спектр их мировоззрений и является залогом той сбалансированной внешней политики, которую до начала XXI в. проводили США. Поэтому провалились все попытки централизовать фабрики мысли, аккумулировать мозговые центры в единую систему для того, чтобы избежать ненужных повторений в исследованиях и т.п. Это было в 1996-1997 гг., когда под председательством бывшего посла Френка Уиснера представители Совета по международным отношениям, Корпорации РЭНД, Центра стратегических и международных исследований , Фонда Карнеги за международный мир , Фонда Наследия, Института Брукингса и Института мира (CFR, RAND, CSIS, Carnegie, Heritage, Brookings, USIP) собирались дважды в год в течение двух лет. На этом попытка централизации и закончилась они не хотели делиться друг с другом результатами исследования.

Однако в администрации Буша-младшего было иное мнение. Вместо того, чтобы принимать точки зрения всех мозговых центров (по крайней мере, консервативных, близких к республиканской партии), президент и его окружение отдали монополию на мозговую деятельность лишь одному Проекту Новый американский век (Project for New American Century, или PNAC). В итоге схема активного взаимодействия мозговых центров и Белого Дома была нарушена, что привело к серьезным негативным последствиям для американской внешней политики.

Поначалу казалось, что новый президент как никто другой нуждается в поддержке специалистов из ведущих консервативных мозговых центров. Во время предвыборной компании, приведшей его к самому высокому посту в США, всем как самому Бушу, так и тем, кто брал у него интервью открылась горькая правда. Внешняя политика не была его сильной стороной. Обширные познания в области международных отношений Буша-старшего и интерес к ним не передались его сыну, которому сложно было понять мир, лежащий за пределами американских берегов. На заседаниях техасского законодательного собрания в Остине губернатор Буш был вовлечен в дебаты относительно предотвращения совершения правонарушений, обсуждение проблем здравоохранения и образования, и у него не было никаких оснований брать в руки журналы Форин Афферс, Форин Полиси и Экономист, пишет Дональд Абельсон[39]. До президентского срока его международный опыт ограничивался тремя поездками в Мексику, двумя в Израиль, трехдневным посещением Рима на День Благодарения вместе с одной из дочерей в 1998 г. а также шестинедельной экскурсией с родителями в Китай в 1975 г., когда его отец был американским послом в КНР[40]. Однако затем стало ясно, что новая администрация не намерена привлекать к процессу принятия решения большинство американских мозговых центров. Таким образом, предыдущая администрация нарушила традицию, пренебрегая серьезным обменом мнений и позиций между ее сотрудниками и внешними экспертами (тем самым отказавшись от традиционных для США конкурентных мнений и серьезно сузив свой собственный кругозор).

Были, конечно, исключения. Так, при Буше основным лоббистом системы противоракетной обороны является Центр политики безопасности (Center for Security Policy), финансируемый из средств финансово-корпоративных структур и занимавшийся исследованием проблем безопасности. Этот центр имеет в своем наблюдательном совете по крайней мере восемь высокопоставленных представителей военного ведомства. Шестая часть его доходов поступает непосредственно от корпораций подрядчиков министерства обороны. Не менее 22 бывших членов наблюдательного совета центра тесно связаны с администрацией Дж. Буша. Серьезные посты в ней занимали следующие выходцы из этой организации: Д. Файт в недавнем прошлом заместитель министра обороны по вопросам политики (бывший глава совета), Д. Закхейм бывший заместитель министра обороны по финансовым вопросам, Р. Перл (бывший глава совета по оборонной политике), а также Д. Рамсфелд до недавнего времени министр обороны.[41]. Однако все же крупнейшие мозговые центры Американский институт предпринимательства, Фонд Наследия, Институт Брукингса, Совет по международным отношениям, Корпорация РЭНД, Институт Катона, Фонд Карнеги за международный мир были фактически отстранены от администрации Буша-младшего. Этот президент слушался в основном своих советников, тесно связанных с маленьким вашингтонским брейн-центром Проектом Новый американский век. По всем параметрам объему бюджета, количеству сотрудников и публикаций, публичной известности,  масштабу участия сотрудников на различных конференциях и количеству выступлений на слушаниях в Конгрессе Проект проигрывает таким зубрам, как Фонд Наследия и Институт Брукингса. Однако главная негативная особенность Проекта заключалась в собранных в нем сотрудниках. Проект стал прибежищем людей, считавших, что настало время американской гегемонии, что она единственная надежда мирового сообщества на сохранение мира и стабильности. Этот институт верил в наличие однополярного мира и подталкивал Белый Дом проводить соответствующую внешнюю политику. Представители этой организации лоббировали концепцию превентивных ударов на протяжении более 10 лет. В частности, при подготовке к президентским выборам 2000 г. организация опубликовала отчет Перестройка американской обороны (Rebuilding America's Defenses), который стал основой национальной военной стратегии Дж. Буша и Д. Рамсфелда. С их подачи в официальные доктринальные документы было включено выражение смена режима[42]. И через своих казачков Дональда Рамсфелда и Дика Чейни донес до Буша рекомендации этого доклада. Именно основанная на этом односторонняя политика Вашингтона и привела в результате к Ираку, Афганистану, ядерному Ирану и Бараку Обаме.

Впрочем, у руководства Проекта было свое мнение. Они утверждали, что даже их институт был отстранен от процесса принятия решений даже во время предвыборной компании. Обычно у кандидата в президенты  неважно, республиканец он или демократ есть узкая группа советников и целая куча людей из мозговых центров и университетов, которые пишут различные меморандумы и докладные записки. У Буша все было по-другому. У него была узкая группа советников, а на всех остальных ему было наплевать. Буш и примерно восемь человек, принимавших решение, просто игнорировали весь широкий процесс принятия решений. Они думали, что все смогут сделать сами, и, как мы сейчас видим, они не смогли,  пишет президент PNAC Гарри Шмит[43]. Опеределенную роль в замыкании процесса принятия решений на внутреннюю команду Буша сыграла война с терроризмом.

Непрямое влияние мозговых центров на процесс принятия решений в США. Мозговые центры и СМИ

Влияние мозговых центров не всегда было прямым. Если Конгресс или президент не согласен с позицией брейн-центра, то это не значит, что последний проиграл. Благодаря открытому характеру американской политики, мозговые центры могут влиять на нее через, например, общественное мнение. Изменив его, они тем самым могут изменить и саму политику. Отчасти поэтому, несмотря на мощные рычаги влияния непосредственно на лиц, принимающих решения, непрямое воздействие на них все же является, на наш взгляд,  основным инструментом продажи мозговыми центрами своих идей.

Прежде всего, под непрямым воздействием подразумевается работа с общественным мнением. Здесь важно понимать, что для большинства американских мозговых центров, работающих в публичной политике, распространение их точки зрения это бизнес. Чем больше о них будут знать, чем больше они будут влиятельными, тем больше средств им удастся аккумулировать. Поэтому основной упор мозговые центры делают все же не на секретные брифинги для лиц, принимающих решения, а на публичные выступления.  Для того, чтобы брейн-центр мог конкурировать со своими визави, его идеи должны быть сообщены обществу в ином случае эти мозговые оракулы будут просто разговаривать сами с собой. В результате мы видим бесконечное число коммюнике: доклады, журналы, письма, авторские статьи, пресс-релизы, книги, образовательные материалы. Конкуренция за внимание весьма агрессивна настолько, что аналитики выходят из своих мозговых центров чтобы выступать на лекциях, семинарах, конференциях, пресс-брифингах, телевидении, а также на слушаниях в Конгрессе, пишет американская исследовательница Патриция Линден.

На сегодняшний день мозговые центры распространяют результаты своих исследований и свои идеи через средства массовой информации, например, в виде политических комментариев на страницах газет, колонок в ведущих СМИ или интервью, которые дают их научные работники и официальные представители. Одним из основных инструментов здесь является работа со СМИ. Открытость мозговых центров и их персонала привела к тесной связке между ними и ведущими американскими СМИ. Некоторые мозговые центры видят работу со СМИ в качестве приоритетного канала продажи идей, и сосредотачиваются скорее на написании статей и колонок в газетах или журналах, нежели чем на подготовке монографий. При этом на отношения со СМИ тратятся огромные деньги, им уделяется достаточно много внимания. Озвучивать идеи и проводить исследования это только полдела. Другая половина это потратить значительные усилия в области стратегических коммуникаций, реализация этой стратегии. Нужно начинать не с самих идей, а с завязывания личных отношений. Журналисты более склонны действовать на основании личных контактов, нежели самых лучших идей в мире. Они пытаются сэкономить время, выбрав для себя определенный пул экспертов, словам которых они доверяют и знают, что эти эксперты не скажут им какую-нибудь ерунду, за которую придется потом краснеть, говорит директор Атлантического института рыночных исследований, Брайан Ли Кроули[44]. В крупнейших мозговых центрах существуют целые подразделения для работы со СМИ.  В 2003 г. Фонд Наследия потратил более 6,6 миллиона долларов (19,3% от всего своего бюджета) по статье отношения со СМИ и государственной властью[45] (для сравнения в 2009 г. эта сумма уже составила 14,7 млн. долл. 21% расходной части бюджета[46]). В 2003 г. эксперты Фонда приняли участие в 1100 радиопередачах и 1418 телепередачах, 907 их комментария появились в печатных и онлайн СМИ. Сотрудники Фонда придерживаются правила обеспечь журналистов, лидеров и уважаемых в обществе людей, а также остальную публику позитивными идеями ответственного консерватизма, и консерватизм будет и дальше конкурировать и даже побеждать на рынке идей[47].

Либеральные мозговые центры не отстают от своих консервативных коллег. В  том же 2003 г. Институт Брукингса потратил на коммуникации лишь 1 млн. долл. 3% бюджета (для сравнения в 2009 г. эта сумма составила 1,786 миллиона те же 3%[48], а в 2008 году 3,582 млн., что составило 5,7%), и по его собственным данным он был лидером среди вашингтонских мозговых центров по уровню цитируемости в СМИ. Ежемесячно в среднем около 846 упоминаний в печатных СМИ, теле- и радиопрограммах, интернет-публикациях (в том числе в среднем ежемесячно около 69 упоминаний в крупнейших газетах Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост и Лос-Анжелес Таймс). За 2003 г. эксперты Института опубликовали 187 авторских  статей в американских СМИ (45 из которых увидели свет на страницах Вашингтон Пост и Нью-Йорк Таймс), а также приняли участие в 845 теле- и радиоинтервью. 31 раз они выступали на слушаниях в стенах Конгресса.

Таб. 6

Упоминание мозговых центров в 2001-2005 годах на страницах ведущих американских печатных СМИ (Wall Street Journal, Christian Science Monitor, Washington Post, New York Times, Washington Times, USA Today)

Брейн-центр

Ирак

Афганистан

Теракты 11 сент.

Аль-Каида

Терроризм

ПРО

Итого

В % от общего числа

PNAC

60

28

37

20

52

12

209

1,01

Hudson Institute

104

50

97

32

158

30

471

2,27

CSP

147

31

81

47

191

66

563

2,71

Hoover

324

125

211

84

354

38

1136

5,47

CATO

258

121

272

87

437

31

1206

5,8

CEIP

398

187

204

114

409

115

1427

6,87

AEI

633

181

401

146

629

61

2051

9,87

Heritage

544

245

386

150

685

119

2129

10,25

RAND

391

260

528

232

691

63

2165

10,42

CSIS

742

327

362

231

754

73

2489

11,98

CFR

853

358

469

299

846

71

2885

13,89

Brookings

1054

495

786

271

1270

169

4045

19,47

Источник: Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006.

Нацеленность на СМИ является еще одной причиной того, что большинство мозговых центров в США имеют многопрофильный характер. Они занимаются вопросами как внешней, так и внутренней политики, экономики, социальными вопросами.

Вторым каналом непрямого влияния брейн-центра является его собственная просветительская деятельность. Мозговые центры издают ведущие американские политические журналы: Форин Полиси (Фонд Карнеги за международный мир), Форин Афферс (Совет по международным отношениям), Вашингтон Куотерли (Центр стратегических и международных исследований), Като Джорнал (Институт Катона). Однако основным каналом информации является интернет. У всех уважающих себя мозговых центров есть сайты, имеющие разносторонний контент. Прежде всего, там обильно представлена их интеллектуальная продукция не только в виде письменных материалов, но и аудиоинтервью как с собственными экспертами, так и крупными политиками и учеными. Кроме того, там находится полная контактная информация об их экспертах, расписание проведения круглых столов и семинаров. Эти сайты пользуются большой популярностью так, на сайт Фонда Наследия заходят около 1,2 млн. раз в месяц (9 316 377 уникальных пользователей в год), более 140 тыс. человек подписаны на ежедневную электронную рассылку Морнинг Белл[49]. В 2009 г. среди всех мировых мозговых центров возможности интернета лучше всего использовали именно американские Фонд Карнеги за международный мир , Институт Брукингса, Институт Катона, Совет по международным отношениям, Фонд Наследия [50]. Интернет и обширный контент на их сайтах позволяет брей-центрам проводить онлайн-мониторинг желаний их потребителей. Так, центры не просто вывешивают свои публикации на сайт они отслеживают внимание посетителей, какая публикация была наибольшее число раз просмотрена или скачана, и на основании этого могут принять решение заняться поглубже той или иной темой. Кроме того, некоторые из них держат постоянный контакт с Палатой представителей, и адаптируют свою исследовательскую программу под потребности Конгресса. Благодаря этому у мозговых центров существует динамичная программа исследований, которая постоянно корректируется в зависимости от конъюнктуры.

Безусловно, в их конкуренции на почве привлечения общественного внимания есть и негативные моменты. По словам историка Джеймса Смита, мозговые центры стали слишком смышлеными в плане соревновательности на рынке идей. Торгуя идеями как товаром, они в значительной части пожертвовали достоверностью то, чего себе не могли позволить традиционные мозговые центры[51]. Однако в целом необходимо отметить, что ведущие мозговые центры подходят к общественной работе не просто как к какому-то инструменту. Мы не лоббируем. Мы учим, говорят сотрудники мозговых центров.  Фабрики мысли сознательно ставят перед собой задачу социальной инженерии общества, то есть такого преобразования общества, которое возникает как идея в головах интеллектуалов, проект в виде консультационного текста в аналитических докладах этих интеллектуалов, объединенных в фабрику мысли, намерение общественного действия в сфере публичной политики, куда фабрика мысли продвигает свои доклады, и затем возникает как конкретное законодательное или исполнительное решение в институциональной политике, где его опять же формулирует фабрика мысли. На протяжении всей этой цепочки фабрика мысли является генератором идей, аналитиком альтернатив и прогнозов, презентантом выводов, модератором публичной коммуникации, проектантом конкретных законодательных или исполнительных решений и лоббистом общественных интересов, выражаемых публично, пишет российский исследователь Сергей Дацюк[52]. Мозговые центры не только привносят в правительство новые идеи и экспертов, но и создают политикам форумы для достижения если и не консенсуса, то взаимопонимания по различным вариантам политики среди тех, кого мой бывший коллега по Гарварду Эрнест Мей назвал "внешнеполитической публикой" представителей различных  профессий, формирующих общественное мнение. Как правило, ни одна важная инициатива в области внешней политики не может закрепиться, если она не получает критической массы поддержки среди специалистов по внешнеполитическим вопросам, пишет Ричард Хаас[53].

Приложение 1. Критерии эффективности мозговых центров.

Индустрия мозговых центров в США продолжает расти. Но, в отличие от высокотехнологического или энергетического секторов, на баланс которых серьезное влияние оказывают законы спроса и предложения, об успешной или неуспешной работе мозговых центров судить гораздо сложнее[54]. Так, для составления доклада 2009 Global Go To Think Tanks Report научный сотрудник Университета Пенсильвании Джеймс МакГанн использовал следующие критерии успешности мозговых центров:

- Прямая связь между усилиями организации в определенной сфере и изменением ситуации в этой сфере в стране действия;

- публикация работ брейн-центра на страницах рецензируемых журналов, а также в виде книг или других вариантов серьезных публикаций;

- Возможность удержать у себя в штате ведущих ученых и аналитиков;

- Наличие свободного доступа к высокопоставленным лицам в области процесса принятия решений, СМИ а также в научной среде;

- Академическая репутация брейн-центра (которая складывается из его аккредитации, уровня цитируемости, публикаций его ученых в ведущих академических книгах, журналах, сборниках  тезисов и других профессиональных работах);

- Репутация в СМИ (количество появлений на экранах и страницах газет, интервью и цитат);

- Репутация брейн-центра в среде лиц, принимающих решение (ассоциация брейн-центра с какими-то конкретными темами или вопросами, количество проведенных центром брифингов или официальных встреч, выступлений на заседаниях комитетов и подкомитетов Конгресса);

- Объем доступных брейн-центру финансовых ресурсов (эндаументы, членские взносы, ежегодные  пожертвования, правительственные и частные контракты, заработанная прибыль);

- Способность брейн-центра удовлетворить потребности своих спонсоров или же структуры, на гранты которой брейн-центр существует;

- Общие итоги работы брейн-центра (с точки зрения предложений в области политики, публикаций, интервью, конференций, а также сотрудников брейн-центра, получивших назначения на государственные посты )

- Количество рекомендаций лицам, принимающим решения, сотрудников брей-центра, работающих советниками у этих людей, а также наград, которые получили аналитики брейн-центра;

- Полезность информации, предоставленной брейн-центром, в отстаивании той или иной позиции, подготовке законопроекта или показаний, академических работ или презентаций, а также в тех или иных исследованиях или обучениях;

- Способность брейн-центра производить новые знания либо альтернативную точку зрения в касательно того или иного политического вопроса;

- Способность наводить мосты между академическим и политическим сообществами, а также между лицами, принимающими решения, и обществом;

- Способность привносить новые  голоса в процесс принятия решений

- Способность брейн-центра стать органичной частью тусовки, связанной с тем или иным вопросом;

- Успешное противостояние укрепившимся традиционным идеям и стремление к инновациям[55].

На основании этих критериев автор составил рейтинг ведущих американских фабрик мысли.

Таб. 7

Ведущие американские мозговые центры

1

Brookings Institution

2

Carnegie Endowment for International Peace 

3

Council on Foreign Relations

4

RAND Corporation

5

Heritage Foundation

6

Center for Strategic and International Studies

7

Cato Institute

8

Woodrow Wilson International Center for Scholars

9

American Enterprise Institute

10

Hoover Institution

Источник: J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks.

January 12, 2010. www.foreignpolicy.org P. 25

Интересно отметить, что немаловажным критерием эффективности американских научно-исследовательских центров также может являться отношение расходов к количеству персонала.

Таб. 8

Соотношение бюджета и количества персонала в американских мозговых центрах в 15 ведущих американских мозговых центрах(на 2001 г.)

Брейн-центр

Персонал (резиденты/приглашенные исследователи/адъюнкты )

Бюджет  (в долл.)

American Enterprise Institute

58/15/-

16 300 994

Brookings Institute

98/48/173

30 227 800

Carnegie Endowment for International Peace (CEIP)

48/4

20 092 833

Cato Institute

37/-/31

14 045 306

Center for Strategic and International Studies (CSIS)

94/-/54

16 775 453

Council on Foreign Relations

65/20/100

25 720 500

Heritage Foundation

45/5/43

33 481 921

Hoover Institution

80/50/30

28 400 000

Hudson Institute

50/-/40

7 110 011

Institute for International Economics

18

6 060 577

National Bureau of Economic Research

-/-/500

23 844 357

Progressive Policy Institute

18/-/18

2 740 000

RAND Corporation (R&D)

640/-/460

169 046 925

Urban Institute

263

64 490 821

Источник: J. McGann. Think Tanks and Policy Advice in The US. Foreign Policy Research Institute, 2005 P. 15

С годами эти цифры по большей части лишь увеличивались однако финансирование нашей науки на сегодняшний день в разы меньше, чем американской 10 лет назад. Для сравнения ежегодный бюджет Российской Академии Наук равняется 1 миллиарду долларов. При этом научных сотрудников, состоящих в академических институтах, 55 тысяч человек (средний возраст научных сотрудников составляет 5560 лет.), а общее число людей, финансируемых из бюджета Академии, более 100 тысяч человек[56].

[1] М. Троицкий. Между политикой и наукой. http://www.intertrends.ru/tenth/011.htm

[2] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[3] J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org p. 40

[4] J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org p. 40

[5] J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks.

January 12, 2010. www.foreignpolicy.org P. 6

[6] Р. Хаас. мозговые центры и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[7] James G. McGann. Think Tanks and Civil Societies Program. University of Pennsylvania.  2008 http://gtmarket.ru/files/research/Think-Tank-Index-2008.pdf

[8] С. Дацюк. Инструменты и технологии фабрик мысли. Магистральный путь консультирования во второй половине ХХ века // Фабрики мысли и Центры публичной политики. Международный и первый российский опыт/ Под редакцией А.Ю.Сунгурова. СПб: Норма., 2002.

[9] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 72

[10] Д. Абельсон. мозговые центры и американская внешняя политика: история вопроса // Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3. http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73abelson.htm

[11] Д. Абельсон. мозговые центры и американская внешняя политика: история вопроса // Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3. http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73abelson.htm

[12] R.E. Hunter. Think Tanks. Helping to shape U.S. Foreign and Security Policy // U.S. Foreign Policy Agenda . Vol. 5 1 March 2000 p. 34 http://books.google.com/books?id=_VLyf1MeEvUC&pg=PA33&dq=Think+tanks+and+american+foreign+policy
&hl=en&ei=KV7lS8flJIfG_gb46_mVCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5
&ved=0CEYQ6AEwBA#v=onepage&q=Think%20tanks%20and%20american%20foreign%20policy&f=false

[13] R.E. Hunter. Think Tanks. Helping to shape U.S. Foreign and Security Policy // U.S. Foreign Policy Agenda . Vol. 5 1 March 2000 p. 34 http://books.google.com/books?id=_VLyf1MeEvUC&pg=PA33&
dq=Think+tanks+and+american+foreign+policy&hl=en&ei=KV7lS8flJIfG_gb46_mVCA&sa=X&oi=book_result&
ct=result&resnum=5&ved=0CEYQ6AEwBA#v=onepage&q=Think%20tanks%20and%20american%20foreign%20policy&f=false

[14] Д. Абельсон. мозговые центры и американская внешняя политика: история вопроса // Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3. http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73abelson.htm

[15] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[16] Weaver R. K. The Changing World of Think Tanks // PS: Political Science and Politics. 1989. 22. p. 567

[17] Edwards L. The Power of Ideas: 25 Years at the Heritage Foundation. Ottawa, Ill.: Jameson Books, 1997. p. 32.

[18] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[19] D. Abelson. The business of ideas: The think tank industry  // Think Tank Traditions. Policy research and the politics of ideas. Ed. D. Stone, A. Denham. p. 215

[20] R.E. Hunter. Think Tanks. Helping to shape U.S. Foreign and Security Policy // U.S. Foreign Policy Agenda . Vol. 5 1 March 2000 p. 34 http://books.google.com/books?id=_VLyf1MeEvUC&pg=PA33&dq=Think+tanks+and+american+foreign+policy
&hl=en&ei=KV7lS8flJIfG_gb46_mVCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5
&ved=0CEYQ6AEwBA#v=onepage&q=Think%20tanks%20and%20american%20foreign%20policy&f=false

[21] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[22] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[23] Interest Group Politics / A. J. Cigler, B. A. Loomis (eds).- Washington, D.C.: CQ Press, 1998.

[24] Rich A. Perceptions of Think Tanks among Congressional Staff and Washington-based Journalists. A report to Burson Masteller Worldwide. Dec.1997.

[25] В. Римский, А. Сунгуров. Фабрики мысли,  Центры демократии и Центры публичной политики // Фабрики мысли и Центры публичной политики. Международный и первый российский опыт/ Под редакцией А.Ю.Сунгурова. СПб: Норма., 2002.

[26] J. McGann. Think Tanks and Policy Advice in The US. Foreign Policy Research Institute, 2005 p. 4

[27] Р. Хаас. "мозговые центры" и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[28] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 180

[29] Р. Хаас. мозговые центры и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[30] Jonas Savimbi. The Coming Winds of Democracy in Angola. Heritage Foundation Lecture #217, Washington, D.C., October 5, 1989.

[31] Р. Хаас. мозговые центры и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[32] А. Собянин. Один ярлык - плохо. Два ярлыка - хорошо!http://sobiainnen.livejournal.com/7484.html

[33] А. Собянин. Один ярлык - плохо. Два ярлыка - хорошо!http://sobiainnen.livejournal.com/7484.html

[34]  Annual Report 2009. Brookings Institution. www.brookings.edu p. 19

[35] Annual Report 2009. Brookings Institution. www.brookings.edu

[36] Р. Хаас. мозговые центры и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[37] James McCormick. American Foreign Policy and Process. Fifth Edition. Wadsworth, 2010. p. 496

[38] М. Троицкий. Между политикой и наукой. http://www.intertrends.ru/tenth/011.htm

[39] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 191

[40] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 216-217

[41] С. Чесноков. Роль негосударственных "мозговых центров" в процессе принятия решений военно-политическим руководством США в области обороны и безопасности. ЗВО 5 2007 с 2-6

[42] С. Чесноков. Роль негосударственных "мозговых центров" в процессе принятия решений военно-политическим руководством США в области обороны и безопасности. ЗВО 5 2007 с 2-6

[43] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 216

[44] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 157-158

[45] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 156

[46] Annual Report 2009. Heritage Foundation. www.heritage.org p. 34

[47] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. 156

[48] Annual Report 2009. Brookings Institution. www.brookings.edu p.21

[49] Annual Report 2009. Heritage Foundation. www.heritage.org p. 7, 32

[50]  J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks. January 12, 2010. www.foreignpolicy.org p. 40

[51] Donald E. Abelson. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy. McGill-Queens University Press, 2006. p. ix-x

[52] С. Дацюк. Инструменты и технологии фабрик мысли. Магистральный путь консультирования во второй половине ХХ века // Фабрики мысли и Центры публичной политики. Международный и первый российский опыт/ Под редакцией А.Ю.Сунгурова. СПб: Норма., 2002.

[53] Р. Хаас. Мозговые центры и американская внешняя политика: точка зрения политика. Внешняя политика США. 2002. Т. 7. 3.http://usinfo.state.gov/journals/itps/1102/ijpr/pj73haass.htm

[54] D. Abelson. The business of ideas: The think tank industry  // Think Tank Traditions. Policy research and the politics of ideas. Ed. D. Stone, A. Denham. p. 216

[55] J. McGann. The Think Tank and Civil Societies Program 2009. The Global Go-To Think Tanks.
January 12, 2010. www.foreignpolicy.org p. 45-46

[56] Захаров В.Е. Что и как нужно спасать в российской науке.  Независимая Газета. 13.01.2010 http://www.ng.ru/science/2010-01-13/12_ran.html



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.