Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№3, 2015

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА США И РОССИИ В ОБЛАСТИ КОНТРОЛЯ НАД ЯДЕРНЫМИ ВООРУЖЕНИЯМИ: СОТРУДНИЧЕСТВО И ПРОТИВОБОРСТВО*

В. И. Есин,
к.воен.н., профессор,
ведущий научный сотрудник
Института США и Канады РАН,
e-mail:

Аннотация. В статье дана оценка нынешнего состояния режима контроля над ядерными вооружениями, показаны концептуальные положения государственной политики США и России в области контроля над ядерными вооружениями и изложены меры, реализация которых позволит создать благоприятные условия для нового раунда переговоров между США и Россией по ядерным вооружениям и достижению соглашения о дальнейшем сокращении и ограничении их стратегических наступательных вооружений.

Ключевые слова: Государственная политика США и России в области контроля над ядерными вооружениями, режим контроля над ядерными вооружениями, возможность достижения новой российско-американской договоренности о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений.

USA AND RUSSIA STATE POLICY ON NUCLEAR ARMS CONTROL: COOPERATION AND CONFRONTATION

Esin Viktor Ivanovich,
PhD in Military Science,
Leading Research Fellow, Center for Industrial Policy Studies,
Institute of USA and Canada Studies of Russian Academy of Sciences
e-mail:

Annotation. The article evaluates the current state of the nuclear arms control, analyses doctrinal documents of the US and Russia state policy on nuclear arms control, and suggests measures to create supportive environment for a new round of negotiations between the US and Russia on nuclear weapons and an agreement on further reductions and limitations of their strategic offensive arms.

Keywords: USA and Russia state policy on nuclear arms control, nuclear arms control, prospects of signing a new US-Russian agreement on further reductions and limitations of strategic offensive arms.

В современном мире в области контроля над ядерными вооружениями[1] накоплен значительный опыт и создана соответствующая международно-правовая база. Однако в последние годы международно-правовой процесс контроля над ядерными вооружениями переживает не лучшие времена: практически все его сферы испытывают те или иные проблемы, подчас весьма серьезные, которые несут в себе угрозу развала режима контроля над ядерными вооружениями.

История свидетельствует, что подобного рода проблемы имели место и ранее, и они успешно разрешались, если было конструктивное сотрудничество двух ядерных сверхдержав – США и СССР/России. И наоборот, их противостояние в тех или иных сферах контроля над ядерными вооружениями усугубляли складывающуюся ситуацию, в ряде случаев даже заводя ее в тупик.

Исходя из вышесказанного, представляется актуальным не только дать оценку нынешнего состояния режима контроля над ядерными вооружениями и проанализировать государственную политику США и России в области контроля над ядерными вооружениями, но и определить те возможные меры, реализация которых позволит укрепить режим контроля над ядерными вооружениями и создать благоприятные условия для дальнейшего продвижения России и США по пути сокращения и ограничения их ядерных арсеналов, а также охарактеризовать возможность достижения новой российско-американской договоренности по стратегическим наступательным вооружениям.

1. Состояние режима контроля над ядерными вооружениями.

В области контроля над ядерным оружием основополагающим многосторонним международным соглашением является Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)[2]. Участниками ДНЯО являются 191 государство, но вне его остаются Израиль, Индия, Пакистан, заявившая о выходе из этого Договора в 2003 году КНДР и Южный Судан, которые являются членами ООН[3]. Первые четыре из вышеназванных государств де-факто являются обладателями ядерного оружия и несмотря на призывы мирового сообщества не намерены присоединяться к ДНЯО в качестве безъядерных государств, как это сделала ЮАР в 1991 году, добровольно отказавшаяся от обладания ядерным арсеналом[4].

Последняя, девятая по счету, Обзорная конференция государств-участников ДНЯО, прошедшая с 27 апреля по 22 мая 2015 г. в Нью-Йорке, завершилась безрезультатно. США, а вслед за ними Великобритания и Канада заветировали принятие итогового документа, не согласившись в последний момент с включенным в него по инициативе России и поддержанным весомым большинством государств-участников Конференции посылом о созыве генеральным секретарем ООН до марта 2016 г. международной конференции по зоне, свободной от оружия массового уничтожения, на Ближнем Востоке[5]. Представляется очевидным, что этот демарш стран Запада во многом был обусловлен той неослабевающей конфронтацией между двумя крупнейшими участниками «ядерной пятерки» – Россий и США, которая, начиная с февраля 2014 г., резко обострилась из-за известных событий на Украине, где, по существу, развязана гражданская война на почве притеснения русскоязычного населения на юго-востоке страны со стороны пришедших к власти в Киеве в результате государственного переворота украинских националистов.

Нет сомнения, что неудача, постигнувшая девятую Обзорную конференцию государств-участников ДНЯО, чревата серьезными негативными последствиями для режима этого Договора. Провал этой Конференции – гораздо более значимое событие, нежели простая неспособность государств-участников договориться о тексте документа, подытоживающего пятилетний цикл рассмотрения действия ДНЯО и определяющего задачи ядерного нераспространения и разоружения на последующее пятилетие. Как верно заметил известный российский политолог В.А. Орлов, «ситуация [для режима ДНЯО – В.Е.] ухудшилась, и исправлять ее будет все труднее и затратнее»[6].

Утратил поступательную динамику процесс создания региональных зон, свободных от ядерного и других видов оружия массового уничтожения[7]. Несмотря на предпринятые усилия, мировое сообщество так и не смогло приступить к практическим шагам по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения[8]. Запланированная с этой целью международная конференция для достижения соглашения о создании вышеуказанной зоны не состоялась ни в 2012 году, ни в последующие годы[9]. Поскольку, как уже отмечалось, на девятой Обзорной конференции государств-участников ДНЯО было заветировано инициированное Россией предложение о созыве до марта 2016 г. такой конференции, то ныне нет ясности в том, когда же она может состояться. Эта неопределенность способна подтолкнуть отдельные страны Ближневосточного региона, прежде всего Египет,к принятию решения о приостановке своего участия в ДНЯО.

Сфера сокращения, ограничения и ликвидации ядерных вооружений охвачена участием в переговорном процессе только двух ядерных сверхдержав – России и США, а семь других ядерных государств до сих пор остаются вне этого процесса.

8 апреля 2010 г. Россия и США подписали в Праге новый Договор о СНВ[10], который вступил в силу 5 февраля 2011 г. Срок его действия – 10 лет, с возможностью пролонгации на пять лет. По этому Договору стороны обязуются через семь лет после его вступления в силу, то есть к 5 февраля 2018 г., сократить число имеющихся у них:

· развернутых МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков до 700 единиц;

· боезарядов на развернутых МБР и БРПЛ и боезарядов, засчитываемых за развернутыми тяжелыми бомбардировщиками, до 1550 единиц;

· развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, пусковых установок БРПЛ, тяжелых бомбардировщиков до 800 единиц[11].

По оценке российской и американской сторон, реализация Договора о СНВ 2010 года (ДСНВ-2010) продвигается хорошо, возникающие проблемы успешно разрешаются в рамках Двусторонней консультативной комиссии, созданной согласно статье XII Договора[12].

Вместе с тем заключенный в декабре 1987 г. бессрочный Договор о РСМД[13] стал в последнее время предметом противоречий и взаимных обвинений России и США в нарушении его положений. Москва в течение ряда лет утверждала, что США нарушают положения Договора, используя ракеты средней дальности в качестве мишеней при испытании систем противоракетной обороны (ПРО). Вашингтон же в июле 2014 г. публично обвинил Россию в том, что она якобы проводила испытания крылатой ракеты наземного базирования средней дальности, хотя при этом не было представлено никаких подробностей о характеристиках и статусе испытываемой российской ракетной системы или сведений об испытаниях. Москва отвергла эти обвинения и помимо вопроса об использовании ракет-мишеней средней дальности для тестирования систем ПРО повторила свои более ранние обвинения США в разработке боевых беспилотных летательных аппаратов с дальностью полета, подпадающей под ограничения Договора о РСМД, и в планируемом размещении в Румынии и Польше пусковых установок системы ПРО «Иджис Эшор», которые, как считается, способны осуществлять пуски запрещенных Договором РСМД крылатых ракет[14].

Предпринятые сторонами в 2014 году попытки урегулировать взаимные претензии по соблюдению положений Договора о РСМД путем проведения двусторонних консультаций не увенчались успехом[15]. А после прозвучавшего на состоявшихся 10 декабря 2014 г. слушаниях в Палате представителей Конгресса США заявления старшего помощника заместителя министра обороны США Брайана Маккеона о том, что возможен вариант «военного ответа» в плане противодействия запрещенным по Договору о РСМД российским ракетным системам, ситуация еще более обострилась[16].

4 июня 2015 г. агентство Ассошиэйтед Пресс опубликовало незасекреченные выдержки из доклада председателя Комитета начальников штабов вооруженных сил США генерала Мартина Демпси, из которых следовало, что Вашингтон рассматривает возможность развертывания в Европе и Азии ракет наземного базирования, нацеленных на российский ядерный потенциал[17]. Масло в огонь подлило заявление британского министра иностранных дел Филипа Хэммонда о том, что Великобритания готова вновь разместить на своей территории ядерные ракеты США в условиях усиливающейся напряженности в отношениях с Россией[18].

В Минобороны России информацию западных СМИ о планах Пентагона по размещению ракет в Европе и Азии прокомментировал 9 июня 2015 г. заместитель министра обороны Анатолий Антонов. Он заявил, что меры, о которых говорят американские источники, означали бы выход США из Договора о РСМД и что американской стороне направлен запрос по военно-дипломатическим каналам с просьбой изложить позицию Пентагона в отношении заявлений, автором которых якобы является генерал Мартин Демпси[19]. По имеющейся информации, планы Демпси не нашли ни официального подтверждения, ни официального опровержения.

Ныне как в США, так и в России воинственная риторика во взаимных обвинениях относительно нарушений положений Договора о РСМД заметно поутихла (по-видимому, этому способствовало то, что лидеры данных государств не намерены отказываться от этого Договора и высказываются за готовность к продолжению сотрудничества в его рамках). Однако будущее Договора о РСМД находится под угрозой, поскольку в обеих странах среди политиков и военных немало тех, кто ратует за денонсацию этого Договора[20].

Теперь, что касается российско-американской инициативы 2007 года о придании Договору о РСМД глобального характера[21]. По прошествии восьми лет следует признать, что в существующем виде эта инициатива вряд ли когда-то будет реализована на практике, поскольку она не охватывает ряд существенных вопросов.

Во-первых, для многих стран ракетные системы наземного базирования средней и меньшей дальности являются важным (в ряде случаев главным) и наиболее эффективным средством обеспечения своей военной безопасности.

Во-вторых, выдвижение российско-американской инициативы не было оговорено гарантией обеспечения безопасности тех государств, которые откажутся от обладания РСМД.

В-третьих, в российско-американской инициативе не содержится указаний на меры поощрения государств, отказавшихся от имеющихся у них РСМД. Понятно, что они затратили огромные материальные и финансовые ресурсы на создание РСМД, а вопрос о возможной компенсации в случае отказа от этих ракетных систем даже не обозначен, как и то, кто будет нести затраты при ликвидации этих вооружений.

Наконец, принципиально важным является вопрос о том, подразумевает ли российско-американская инициатива вовлечение всех без исключения государств или же она допускает возможность приглашения к участию лишь некоторых из числа ведущих в мире государств, обладающих РСМД или способных создать такие ракетные системы.

Так что, хотя сама идея ликвидации РСМД несет в себе позитивное начало, она еще не созрела для реализации. Мировому сообществу предстоит обсудить условия и принципы на базе которых должна быть выработана международная договоренность о ликвидации РСМД[22]. Только после этого можно рассчитывать на позитив в обретении Договором о РСМД глобального характера.

В целом же такой класс ядерных вооружений как нестратегическое (по-другому тактическое) до сих пор остается вне международно-правовой сферы контроля. На сегодня арсеналы этого оружия регулируются лишь в формате Россия-США теми политическими инициативами, которые были заявлены президентом США Дж. Бушем-старшим 28 сентября 1991 г.[23] и президентом СССР М.С. Горбачевым 5 октября 1991 г.[24] Последние после распада Советского Союза были подтверждены современной Россией как правопреемницей СССР, дополнены и конкретизированы в заявлении президента Б.Н. Ельцина от 29 января 1992 г.[25]

Эти инициативы известны как «президентские ядерные инициативы» 1991-1992 годов. Они являются классическим примером неформального режима сокращения и ограничения ядерных вооружений, который позволил достичь впечатляющих результатов в рекордно короткие сроки[26], избежав тех многочисленных трудностей, которые неизбежно возникли бы как в ходе переговоров по заключению межгосударственного соглашения, так и при ратификации его парламентами стран-участниц. Вместе с тем такому неформальному режиму присущи два существенных недостатка. Первый – он не предусматривает ни обмена данными по сокращаемым и ограничиваемым вооружениями, ни мер взаимного контроля. Второй – он основывается не на юридическом соглашении, а на политических заявлениях, поэтому из него можно легко выйти (поскольку право на выход не ограничено какими-либо условиями, как это имеет место в юридическом соглашении).

Мировым сообществом были предприняты определенные усилия с целью сокращения в мире арсеналов нестратегического ядерного оружия. В 2002 году на 57-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН ее Первым комитетом была принята резолюция «Сокращение нестратегических ядерных вооружений»[27]. Эта резолюция, в частности, содержала требование к государствам, обладающим ядерным оружием, взять на себя обязательство не увеличивать количество и не расширять номенклатуру нестратегических ядерных вооружений, а Россия и США призывались к тому, чтобы официально оформить «президентские ядерные инициативы» в виде правовых документов и начать переговоры о дальнейших сокращениях своих арсеналов нестратегического ядерного оружия. Но поскольку вышеуказанная резолюция носила рекомендательный характер, она не стала руководством к действию для ядерных государств.

Неблагоприятно на режиме контроля над ядерными вооружениями сказывается недопустимо долгая затяжка с вступлением в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) 1996 года, обусловленная тем, что он до сих пор не ратифицирован рядом стран, включая США и КНР[28].

Длительное время находится в тупике ситуация на Конференции по разоружению в Женеве. В результате заблокированы переговоры по договору о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств (ДЗПРМ)[29].

Как вывод, проведенная оценка состояния режима контроля над ядерными вооружениями показывает, что этот режим нуждается в укреплении и совершенствовании. И в этом деле заглавная роль принадлежит США и России как двум ядерным сверхдержавам, несущим в связи с этим особую ответственность за обеспечение стратегической стабильности и международной безопасности.

2. Государственная политика США в области контроля над ядерными вооружениями.

Пришедшая к власти в США в январе 2009 г. администрация президента Б. Обамы во многом отошла от тех непродуктивных концепций в области контроля над ядерными вооружениями, которых придерживались «неоконсерваторы», работавшие в администрации Дж. Буша-младшего. В программной речи, произнесенной в Праге 5 апреля 2009 г., Б. Обама провозгласил «приверженность Америки делу мира и безопасности в мире без ядерного оружия»[30]. Эта программная речь американского президента, получившая известность как «Пражская повестка» по снижению ядерной опасности и постронию мира, свободного от ядерного оружия, обозначила контуры новой государственной политики США в области контроля над ядерными вооружениями, в которой, в отличие от времен президентства Дж. Буша-младшего, ядерному разоружению был придан такой же приоритет, что и борьбе с нераспространением ядерного оружия.

К числу основополагающих документов, которые были разработаны администрацией Б. Обамы в сфере военной и внешней политики, относятся Стратегия национальной безопасности[31], Стратегическое руководство 2012 года «Удерживая глобальное американское лидерство. Приоритеты обороны в XXI веке», Национальная военная стратегия 2015 года, Четырехлетний обзор оборонной политики[32] и Обзор ядерной политики 2010 года.

Исходя из направленности исследования, предопределенного содержанием настоящей главы данной статьи, основное внимание при анализе вышеуказанных документов уделено тем их положениям,которые охватывают те или иные сферы контроля над ядерными вооружениями.

В Стратегии национальной безопасности 2010 года[33] была подтверждена приверженность администрации Б. Обамы «Пражской повестке» с акцентом на выполнение Соединенными Штатами взятых ими обязательств по ДНЯО и стремление подключить к процессу ядерного разоружения все ядерные государства, а также продекларировано намерение администрации незамедлительно и активно добиваться ратификации ДВЗЯИ американским Сенатом и заключения международного договора, который подконтрольным образом запретит производство расщепляющихся материалов, предназначенных для использования в государственных арсеналах ядерного оружия. Однако многое из продекларированного в этом документе администрации Б. Обамы осуществить не удалось[34]. Она даже не смогла внести ДВЗЯИ в Сенат для его повторной ратификации[35].

В обновленной Стратегии национальной безопасности 2015 года[36] акцент сделан на предотвращении распространения и применения ядерного оружия, как и других видов оружия массового уничтожения. Это отнесено к числу главных стратегических опасностей для национальных интересов США. Также повторены обещания администрации укреплять положения ДНЯО и настаивать на претворении в жизнь важных многосторонних соглашений, таких как ДВЗЯИ, ДЗПРМ и многочисленных региональных протоколов о создании безъядерных зон[37]. Задача же построения мира, свободного от ядерного оружия, приоритетом в которой было ядерное разоружение, отошла на второй план[38].

Стратегическое руководство 2012 года «Удерживая глобальное американское лидерство…»[39] дополняет Национальную оборонную стратегию 2008 года. Необходимость в таком дополнении, причем существенном, была вызвана, во-первых, окончанием затяжных военных конфликтов с участием США в Ираке и Афганистане, а во-вторых, значимым сокращением расходов Пентагона в течение ближайших 10 лет вследствие большого дефицита государственного бюджета США[40].

В этом документе подтверждено заявленное в Национальной оборонной стратегии 2008 года решение поддерживать надежный и эффективный ядерный арсенал: «Мы должны иметь такие ядерные силы, которые в любых обстоятельствах смогут противостоять противнику и нанести последнему недопустимый ущерб. Эти силы должны выполнять двойную задачу: сдерживать потенциальных агрессоров и гарантировать надежность обязательств США перед американскими союзниками и другими партнерами в области безопасности». В отношении же дальнейших шагов в направлении ядерного разоружения в документе содержится лишь осторожная референция: «Вероятно, цели ядерного сдерживания могут быть достигнуты более ограниченным составом ядерных сил, что позволит сократить число ядерных вооружений в нашем арсенале, также как и их роль в национальной стратегии безопасности США».

В представленной Комитетом начальников штабов вооруженных сил США в июне 2015 г. Национальной военной стратегии[41] утверждается необходимость капитальной модернизации национального ядерного арсенала, а также поддержания надежного потенциала нанесения ядерного удара для целей предотвращения распространения ядерного оружия «странами-ревизионистами», и ни слова не сказано о необходимости дальнейшего ядерного разоружения.

По сравнению с Четырехлетним обзором оборонной политики 2010 года[42], в котором указано на приоритет для администрации Б. Обамы вопросов борьбы с ядерным терроризмом и распространением ядерных технологий и в целом оружия массового уничтожения[43], а также сохранности ядерных материалов, в Четырехлетнем обзоре обронной политики 2014 года[44] приоритетное внимание уделено «поддержанию надежного и эффективного ядерного сдерживания» в качестве последнего рубежа защиты от ядерной атаки на США и гарантиям безопасности американским союзникам посредством расширенного ядерного сдерживания. Одновременно указано, что ядерное оружие служит инструментом проецирования силы для предупреждения противников, имеющих ядерное оружие, против его применения в случае эскалации конвенционального конфликта.

В опубликованном Пентагоном в начале апреля 2010 г. Обзоре ядерной политики США (далее – Ядерный обзор)[45] изложена третья по счету всесторонняя оценка американской ядерной политики и стратегии развития ядерных сил, проведенная за период после окончания «холодной войны»[46]. В этом документе утверждается, что США в своей ядерной политике будут руководствоваться следующими четырьмя принципами:

· Соединенные Штаты будут выполнять свои обязательства в соотвествии со статьей VI[47] ДНЯО в целях ядерного разоружения и станут добиваться видимого прогресса в этой области в ближайшие пять-десять лет. Их долгосрочной целью является полная ликвидация ядерного оружия[48];

· Соединенные Штаты продолжат наращивать неядерные военные возможности и уменьшат роль ядерного оружия как средства сдерживания неядерного нападения, чтобы в итоге сделать его единственным предназначением недопущение ядерного нападения на США, их союзников и партнеров;

· Соединенные Штаты рассмотрят вопрос о применении ядерного оружия только в чрезвычайных обстоятельствах для защиты жизненного важных интересов США, их союзников и партнеров;

· Соединенные Штаты не будут применять или угрожать применением ядерного оружия против неядерных государств-участников ДНЯО, выполняющих свои обязательства по нераспространению.

Здесь следует учесть, что эти принципы ядерной политики США во многом были навеяны «Пражской повесткой» и присуждением Б. Обаме Нобелевской премии мира, а в последующие годы администрация Б. Обамы, как уже отмечалось, во многом отошла от тех из этих принципов, которые связаны с провозглашенной целью построения мира без ядерного оружия. Эти изменения стали просматриваться уже в июне 2013 г., когда Б. Обама подписал политическую директиву 24 «Стратегия применения ядерного оружия США»[49].

В этом документе особое внимание уделено реализации программ модернизации и развития стратегических наступательных сил (СНС) США, в том числе созданию «контрасилового ракетно-ядерного потенциала, требуемого для нанесения ракетно-ядерного удара по объектам ядерных сил вероятных противников с целью минимизации возможности нанесения ими ответного удара». Помимо этого предписано Пентагону сохранить авиационное тактическое ядерное оружие в Европе в качестве основы «расширенного регионального ядерного сдерживания», до тех пор пока «НАТО не определит условия для изменения ядерной политики альянса».

Вместе с тем необходимо отметить, что США в рамках выполнения ДСНВ-2010 сокращают количество своих стратегических ядерных вооружений. Согласно данным обмена уведомлениями между Россией и США на 1 сентября 2015 г. в СНС США было развернуто 762 МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков, за которыми засчитывалось 1538 боезарядов, а суммарное количество развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, пусковых установок БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков составляло 898 единиц[50].

Что касается арсенала американского нестратегического ядерного оружия, то после окончания «холодной войны» он, в связи с утратой его военной значимости для США, кардинально сокращен. Ныне в запасах США имеется один вид нестратегического ядерного оружия – бомба свободного падения В61, которая существует в трех модификациях (В61-3, В61-4 и В61-10)[51]. По оценке, активный запас этих бомб составляет порядка 500 единиц, из них чуть более 180 бомб В61-3 и В61-4 размещены на шести военно-воздушных базах в пяти европейских государствах-членах НАТО: Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции[52]. Эти бомбы находятся под контролем личного состава ВВС США, пока их применение не будет санкционировано президентом США и одобрено НАТО[53].

Администрация Б. Обамы демонстрирует готовность вести переговоры о дальнейшем сокращении ядерных арсеналов[54], но при этом выносит за скобки те факторы, которые влияют на современный военно-стратегический баланс. Это обстоятельство рассматривается Россией как желание Соединенных Штатов повысить свою безопасность за счет ее снижения у других ядерных государств.

Оценивая в целом политику администрации Б. Обамы в области контроля над ядерными вооружениями, следует отметить, что практические действия администрации в этой области значительно более сдержанны, чем предполагает риторика президента Б. Обамы, особенно обильная и многообещающая в период его первого президентского срока.

3. Государственная политика России в области контроля над ядерными вооружениями.

Базовые принципы государственной политики России в области контроля над ядерными вооружениями изложены в таких основополагающих документах как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года[55], Военная доктрина Российской Федерации 2014 года[56] и Концепция внешней политики Российской Федерации 2013 года[57]. Эти принципы в обобщенном виде можно свести к нижеследующим положениям:

· Россия выступает на международной арене с позиций неизменности курса на создание многосторонних политических и правовых основ универсального и прочного режима нераспространения ядерного оружия и средств его доставки, приверженности контролю над ядерными вооружениями и рациональной достаточности в строительстве ядерных сил;

· Россия предпринимает всяческие усилия по достижению неукоснительного соблюдения ДНЯО всеми его участниками и укреплению его механизмов, поддерживает процесс создания зон, свободных от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, и содействует скорейшему вступлению в силу ДВЗЯИ и началу многосторонних переговоров по заключению ДЗПРМ;

· Россия неукоснительно соблюдает свои обязательства по международным договорам в области контроля над ядерными вооружениями и готова к участию в разработке и заключении новых договоренностей в этой области, отвечающих ее национальным интересам и учитывающих все без исключения факторы, влияющие на стратегическую стабильность, на основе равноправия и неделимой безопасности;

· в отношениях с другими государствами «ядерной пятерки» Россия опирается на принципы сохранения стабильности и предсказуемости в сфере стратегических наступательных вооружений и придает особое значение приданию многостороннего характера процессу переговоров по сокращению и ограничению этих вооружений;

· на современном этапе Россия придает приоритетное значение выполнению ДСНВ-2010 и последовательно выступает за конструктивное сотрудничество с США в области контроля над ядерными вооружениями, в том числе с учетом неразрывной взаимосвязи между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными средствами;

· в основу военной политики России положено недопущение ядерного конфликта, как и любого другого военного конфликта[58], и для этого Россия должна обладать потенциалом ядерного сдерживания на достаточном уровне.

На основе этих базовых принципов осуществляется практическая деятельность органов государственной власти России в области контроля над ядерными вооружениями.

Своеобразным отчетом перед мировым сообществом о том, что сделала Россия за последние годы в плане укрепления режима контроля над ядерными вооружениями, стали выступления руководителя российской делегации М.И. Ульянова[59] на уже упоминавшейся девятой Обзорной конференции государств-участников ДНЯО и распространенный среди участников этой Конференции национальный доклад о практических шагах Российской Федерации по ядерному разоружению[60].

Выступая в день открытия Конференции, М.И. Ульянов огласил приветственное послание президента России В.В. Путина участникам и гостям Конференции[61]. В своем послании российский президент особо выделил следующее: «Россия последовательно выполняет все положения ДНЯО, в том числе статью VI. Мы сократили свой ядерный арсенал до минимального уровня, что является значимым вкладом во всеобщее и полное разоружение. Планируем продолжать работу на этом направлении»[62]. В свою очередь, М.И. Ульянов в своем выступлении акцентировал внимание на том, что «мы вплотную приблизились к тому этапу, когда продвигаться к «ядерному нулю» можно только с подключением всех без исключения государств, обладающих оружейным ядерным потенциалом» и что «решение этой задачи потребует формирования соответствующих политических и нормативных рамок»[63].

Позднее, 1 мая 2015 г., выступая в рамках развернувшейся на Конференции дискуссии в отношении ядерного разоружения, М.И. Ульянов привел внушительные факты выполнения Россией своих обязательств по статье VI ДНЯО. Он указал, что гонка ядерных вооружений в России «не только остановлена, как предусмотрено в статье VI ДНЯО, но и давно уже обращена вспять», а «количество российских стратегических наступательных вооружений за последние 20 лет сокращено в пять раз» и «помимо этого в четыре раза сокращены арсеналы тактического ядерного оружия»[64].

Согласно уже упоминавшемуся обмену данным между Россией и США о ходе выполнения ДСНВ-2010, на 1 сентября 2015 г. количество развернутых у России МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков составляло 526 единиц, за которыми засчитано 1648 боезарядов, а суммарное число развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, пусковых установок БРПЛ, тяжелых бомбардировщиков – 877 единиц[65].

Что касается тактического ядерного оружия, то Москва воздерживается от публикации данных о имеющихся у России количестве и составе такого оружия[66]. Но при этом ни раз официально заявлялось, что это оружие переведено в категорию неразвернутого и что оно находится исключительно в пределах национальной территории и сосредоточено на центральных базах хранения, где обеспечивается высочайший режим безопасности, не допускающий хищения, а также случайного или несанкционированного его применения[67].

В деле укрепления режима нераспространения ядерного оружия эффективным оказалось сотрудничество России с США, КНР, Великобританией, Францией и Германией по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы[68]. Благодаря ответственному и творческому подходу со стороны «шестерки» международных посредников и Ирана удалось 14 июля 2015 г. подписать в Вене Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе[69]. Его воплощение в жизнь гарантирует мирные цели ядерной программы Ирана и положительно скажется на ситуации с созданием в будущем зоны, свободной от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, на Ближнем Востоке.

Вместе с тем предметами особой озабоченности России остаются неурегулированность ядерной проблемы Корейского полуострова (как считает Москва, ее решение возможно только в политико-дипломатической плоскости) и практика осуществления так называемых «совместных ядерных миссий» («nuclear sharing») в НАТО[70]. В рамках этих «миссий» представители неядерных государств-членов альянса овладевают навыками применения ядерного оружия (американских тактических ядерных авиабомб типа B61) и участвуют в процессе ядерного планирования. Москва рассматривает это как прямое нарушение положений ДНЯО (статьи I и II), а ссылки Вашингтона на то, что такая практика существует уже более сорока лет, несостоятельными и призывает ядерные и неядерные государства-члены НАТО, которых это касается, как можно скорее отказаться от данной практики, вызывающей серьезное беспокойство в мировом сообществе, и привести свою политику в полное соответствие с духом и буквой ДНЯО[71].

К тому же Россия считает, что вывоз Соединенными Штатами тактических ядерных авиабомб на свою территорию и ликвидация всей зарубежной инфраструктуры, обеспечивающей их быстрое развертывание, способствовали бы не только укреплению международной безопасности, но и дальнейшему сокращению и ограничению ядерных арсеналов[72].

К 5 февраля 2018 г. Россия и США в рамках реализации ДСНВ-2010 должны выйти на предусмотренные этим Договором уровни по количеству стратегических носителей и боезарядов. Естественно, возникает вопрос: что дальше? Пока ответа на него не просматривается. И не только из-за неопределенности нынешней обстановки на международной арене и ухудшения отношений между Россией и США/НАТО, но и потому, что у России и США разное видение в отношении подходов к дальнейшему сокращению их стратегических наступательных вооружений.

Вашингтон, как уже упоминалось, открыт к переговорам с Россией по сокращению развернутых боезарядов на стратегических носителях еще на одну треть от уровня, установленного в 2010 году вышеуказанным Договором. Но при этом в Вашингтоне не приемлют связь этих переговоров с ограничением развертывания глобальной системы ПРО США[73].

Москва же считает, что по сравнению с 2010 годом подходы к сокращению стратегических наступательных вооружений существенно изменились, поскольку понятие военно-стратегического баланса ныне обрело более широкое понимание, чем раньше: оно вышло за прежние рамки, ограничиваемые одним лишь паритетом сторон по стратегическим ядерным вооружениям[74].

Совокупный баланс сил сейчас складывается из многих факторов. Все большее значение приобретают противоракетные технологии, потенциал быстрого глобального удара с применением обычных боезарядов, возможность выведения оружия в космическое пространство, нарастание количественных и качественных дисбалансов в обычных вооружениях. Нельзя не учитывать и наличие ядерных сил у третьих стран. Поэтому необходимо выработать новые подходы, которые в складывающихся реалиях позволили бы России и США продвинуться вперед по пути сокращения и ограничения их ядерных арсеналов.

4. Возможные меры по созданию благоприятных условий для дальнейшего продвижения России и США по пути сокращения и ограничения их ядерных арсеналов.

В настоящее время диалог России и США по дальнейшему сокращению и ограничению их ядерных арсеналов находится в тупике, где он оказался в 2011 году из-за разногласий сторон в отношении программы ПРО США/НАТО. Ситуацию еще больше усугубил уже упоминавшийся кризис вокруг Украины: теперь контакты сторон сведены к минимуму, а проблематика ядерного разоружения и вовсе оказалась на задворках их повестки дня.

Однако следует иметь в виду, что при успешном мирном урегулировании украинского кризиса и, как следствие этого, потеплении отношений между Россией и США, может открыться политическое «окно» возможностей для возобновления серьезного российско-американского диалога по дальнейшему сокращению и ограничению их ядерных арсеналов, как это было, например, после чехословацкого кризиса 1968 года или же после ввода советских войск в Афганистан в 1979 году[75].

Вместе с тем вряд ли можно будет начать диалог с того, чем закончили в 2011 году. Для придания этому диалогу нужного конструктивизма, как необходимого, хотя, конечно же, и недостаточного условия для его успешности, России и США потребуется найти взаимоприемлемые развязки по тем проблемным вопросам в военной сфере, которые ныне оказывают и будут оказывать в обозримой перспективе дестабилизирующее воздействие на стратегическую стабильность, если их не удастся урегулировать. Представляется очевидным, что к числу наиболее значимых из этих проблемных вопросов относятся противоракетная оборона, дальнобойное высокоточное оружие в обычном оснащении, предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве, контроль над обычными вооруженными силами в Европе и, конечно же, ядерное оружие третьих стран. Выражаясь по-другому, необходимо создать благоприятные условия для достижения договоренности между Россией и США по дальнейшему сокращению и ограничению их ядерных арсеналов[76].

Нижепредлагаемый комплекс мер позволит, как предполагается, при его реализации урегулировать вышеперечисленные проблемные вопросы или же, по меньшей мере, «заглушить» их остроту.

Противоракетная оборона.

Проблема противоракетной обороны возникла после выхода США в 2002 году из Договора по ПРО 1972 года[77] и последовавшего вслед за этим начала создания Соединенными Штатами противоракетной защиты всей территории страны. В середине прошлого десятилетия родилась идея избежать обострения российско-американских отношений и нового раунда гонки вооружений путем сотрудничества России и США в создании общей противоракетной системы. А на состоявшемся в 2007 году в Кеннебанкпорте (США, штат Мэн) президент России В.В. Путин предложил включить в эту систему российские радары в Армавире (Краснодарский край) и Габале (Азербайджан) и создать совместные центры раннего предупреждения в Москве и Брюсселе[78]. Но эта инициатива не получила дальнейшего развития. С 2009 года Россия стала настаивать на создании в Европе общей («секторальной») противоракетной обороны[79]. Когда это не вышло, Россией было выдвинуто условие получения от США юридически обязывающих гарантий «ненаправленности» американской ПРО на ее ракетные силы, то есть фактически заключения нового соглашения по ПРО взамен денонсированного Соединенными Штатами Договора по ПРО 1972 года[80]. Это предложение ожидаемо не было принято США.

Со своей стороны, Россия не приняла предложение США о заключении соглашения о транспарентности, на основе которого Соединенные Штаты и Россия ежегодно обменивались бы информацией о планах развития их систем ПРО на ближайшее десятилетие[81]. Предполагалось, что такой обмен информацией позволил бы каждой из сторон убедиться, что противоракетная оборона другой стороны не представляет серьезной угрозы ее стратегическим наступательным силам.

Урегулирование возникших разногласий видится через интенсификацию усилий России и США/НАТО по сотрудничеству в области ПРО. Только конструктивное сотрудничество позволит им преодолеть то недоверие в отношении намерений друг друга, которое ныне является главным препятствием на пути их взаимодействия по ПРО.

Первые шаги следует сделать в направлении обеспечения взаимной транспарентности, что могло бы включать регулярный обмен информацией о технических характеристиках систем ПРО, включая сведения о районах их развертывания, количестве противоракет и их скорости полета. Достижение договоренности о мерах проверки представляемой информации способствовало бы повышению взаимной предсказуемости и укреплению доверия.

Помимо этого НАТО могла бы официально заявить, что масштабы развертывания ЕвроПРО будут адекватно соответствовать характеру ракетных угроз с Ближнего Востока, а системы ПРО морского базирования будут развертывать только на тех позициях, где это необходимо для обеспечения защиты от этих угроз. Такое политическое обязательство означало бы возможность пересмотра планов реализации Европейского поэтапного адаптивного подхода (ЕПАП) к созданию ЕвроПРО[82].

Третьим направлением, рассчитанным на долгосрочную перспективу, могло бы стать рассмотрение Россией и США/НАТО возможностей совмещения ЕПАП и российской ПРО. С этой целью они могли бы, опираясь на опыт реализации Инициативы о сотрудничестве по использованию воздушного пространства (ИСВП)[83] Совета Россия-НАТО, вести дело к созданию совместного центра по разработке концепции сотрудничества в сфере ПРО и/или совместного центра обмена данными систем раннего предупреждения, что позволило бы им в режиме реального времени обмениваться данными радаров, расположенных на юге России и в европейских странах-участницах НАТО, а также сенсоров космического базирования. Тем самым была бы создана интегрированная система обнаружения и слежения за ракетными угрозами и космическими объектами, представляющими опасность для Европы.

Успешная реализация предложенных выше первоочередных мер по сотрудничеству создаст условия для осуществления дальнейших шагов по взаимодействию России и США/НАТО по ПРО, вплоть до подписания сторонами исполнительного соглашения о сотрудничестве в области ПРО, которое позволило бы им полностью урегулировать проблему ПРО.

Дальнобойное высокоточное оружие в обычном оснащении.

В настоящее время США изучают различные возможности разработки дальнобойного высокоточного оружия (ВТО) в обычном оснащении в рамках концепции «быстрого глобального удара». В России также разрабатываются планы по интеграции ВТО в Вооруженные Силы. Однако, учитывая технологическую сложность и огромную стоимость создания такого ВТО, реализация таких программ как «быстрый глобальный удар» и им подобных станет возможной не раньше следующего десятилетия, а то и в более отдаленной перспективе[84].

Вместе с тем, исходя из тех потенциальных рисков для стратегической стабильности, которые возникнут с появлением вышеуказанного ВТО, России и США не следует откладывать на будущее диалог по такому оружию. Наряду с этим не менее важно и обсуждение ими возможных последствий широкомасштабного развертывания и «небыстрых» видов ВТО, таких как крылатые ракеты большой дальности в обычном оснащении. Для военных обеих стран такой сценарий уже является предметом растущей озабоченности.

В качестве возможных решений проблем, возникающих в связи с дальнобойным конвенциональным ВТО, можно предложить следующие их варианты.

России и США следует начать регулярные консультации по вопросам дальнобойного ВТО в обычном оснащении, учитывая, что на данную область вооружения не распространяются какие-либо меры доверия. Предметом обсуждения могли бы стать озабоченности России угрозами, которые представляет широкое развертывание американских крылатых ракет морского базирования (КРМБ) «Томагавк», и озабоченность США в связи с растущим российским арсеналом крылатых ракет, а также возможность разработки мер по укреплению доверия применительно к стратегическим вооружениям в обычном оснащении. Так, стороны могли бы уведомлять друг друга о перемещении этих стратегических вооружений, а в дальнейшем распространить эту меру доверия и на разрабатываемые системы быстрого глобального удара, включая перспективные ракетно-планирующие системы[85].

Можно было бы пойти и на более глубокие меры доверия, если бы стороны смогли достичь политической договоренности об обмене информацией о КРМБ в обычном оснащении (путем ежегодного взаимного уведомления о максимальных потолках развертывания таких ракет на кораблях и подводных лодках)[86].

Представляется очевидным, что остановить процесс создания дальнобойных систем ВТО с обычным оснащением не удастся, но при наличии политической воли у лидеров России и США вполне возможно ограничить развертывание таких систем разумным количеством, чтобы избежать ненужной конфронтации. Этому будет способствовать реализация предложенных выше мер.

Предотвращение милитаризации космического пространства.

По вопросу предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве (ПГВК) сформировалась достаточно консолидированная позиция мирового сообщества, о чем, в частности, свидетельствует прошедшее на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН голосование по инициированной Россией резолюции «О неразмещении первыми оружия в космосе»: за – 126 членов ООН, против – лишь четыре члена этой Организации (США, Израиль, Грузия и Украина)[87]. Это волеизъявление мирового сообщества наглядно показало, что российская инициатива по ПГВК важна, своевременна и пользуется широкой поддержкой. В то же время США по-прежнему не желают присоединяться к всеобщим усилиям по ПГВК.

Перспективы достижения договоренностей между Россией и США о дальнейшем сокращении и ограничении их ядерных арсеналов во многом зависят от ПГВК. Поэтому, если Вашингтон намерен всерьез достигнуть успеха в этом деле, он должен изменить свое отношение к ПГВК.

Россия и Китай еще в 2008 году совместно внесли для рассмотрения на Конференции по разоружению в Женеве проект договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов. В 2014 году этот документ был существенно обновлен, в нем учтены пожелания многочисленных участников Конференции по разоружению и, как представляется, это создает необходимую основу для конструктивных переговоров по нему на Конференции. Для этого необходимо как можно скорее принять консолидированное решение о начале работы по вышеуказанному документу.

Если США хотя бы согласятся с тем, чтобы такая работа в Женеве началась, то это снизит остроту проблемы ПГВК и приоткроет «форточку» для достижения компромиссов на будущих российско-американских переговорах по стратегическим наступательным вооружениям.

Контроль над обычными вооруженными силами в Европе.

Ныне режим контроля над обычными вооружениями в Европе (КОВЕ) скорее мертв, чем жив, так как Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), подписанный в 1990 году и вступивший в силу в 1992 году, давно утратил свою актуальность, а подписанный в 1999 году его адаптированный вариант так и не вступил в силу, поскольку США и их союзники по НАТО под надуманными предлогами не ввели в силу Соглашение об адаптации ДОВСЕ[88]. В сложившейся ситуации, усугубляемой тем, что вне КОВЕ остался целый ряд европейских государств, в том числе ставших новыми членами НАТО, Россия вынуждена была в 2007 году приостановить свое участие в ДОВСЕ[89]. В 2011 году США и страны-участницы ДОВСЕ из числа их союзников и партеров приостановили выполнение своих обязательств по ДОВСЕ в отношении России[90]. 10 марта 2015 г. в ходе очередного заседания Совместной консультативной группы ДОВСЕ глава российской делегации Антон Мазур сделал заявление о приостановлении участия России в заседаниях этой группы[91]. Таким образом, ранее объявленное Россией приостановление действия ДОВСЕ стало в отношении ее полным. Возвращаться к ДОВСЕ в его первоначальном виде Россия не намерена, а адаптированный вариант этого Договора, по мнению Москвы, перестал соответствовать современным реалиям[92].

Для возрождения режима КОВЕ необходимо ОБСЕ принять во внимание те озабоченности России и ряда других европейских стран, не являющихся членами НАТО, которые связаны не только с растущими количественными и качественными дисбалансами в сфере обычных вооруженных сил в Европе, но и с тем, что вне КОВЕ остаются такие категории вооружений, как, например, палубная авиация, крылатые ракеты и ударные беспилотные летательные аппараты, которые в последние годы широко применялись США и их союзниками по НАТО в вооруженных конфликтах.

С учетом вышеизложенного можно предложить следующие подходы к возрождению КОВЕ:

следует интенсифицировать процесс выработки в ОБСЕ новой концепции модернизации режима КОВЕ с учетом как позитивного, так и негативного опыта его функционирования в прошлом;

модернизируемый режим КОВЕ должен сочетать установление существенно более низких предельных уровней для ограничиваемых по ДОВСЕ категорий вооружений с установлением ограничений для новых категорий вооружений, о которых речь шла выше, а также с согласованием более действенных мер проверяемой транспарентности;

общеевропейский режим контроля обычных вооруженных сил мог бы быть дополнен субрегиональными мерами, которые сочетали бы сделанные ранее взаимные заявления России и НАТО об отказе от дополнительного развертывания существенных боевых сил на постоянной основе (с однозначной трактовкой этого понятия) с новыми договоренностями по ограничениям численности вооруженных сил и определенных видов дестабилизирующих вооружений.

Воссоздаваемый режим КОВЕ следовало бы также дополнить увеличением транспарентности той военной деятельности, которая в настоящее время не подпадает под действие Венского документа ОБСЕ 2011 года.

Если предложенные выше подходы удастся реализовать, то режим КОВЕ в Европе обретет тот облик, который если и не снимет полностью озабоченность России в отношении дисбаланса с НАТО по обычным вооруженным силам, то существенно их «приглушит», и эта проблема не станет препятствием для будущих переговоров России и США по ядерным вооружениям.

Подключение к разоружению третьих ядерных государств.

Помимо России и США ядерным оружием обладают Великобритания, Франция, КНР, Индия, Пакистан, Израиль и КНДР. Ядерные арсеналы у этих государств существенно меньше, чем у России или же у США[93]. Но, вместе с тем, Россия и США, как уже упоминалось, неуклонно разоружаются, многократно понижая свой ядерный потенциал, а такие из третьих ядерных государств, как КНР, Индия, Пакистан и КНДР, наоборот, наращивают свои ядерные арсеналы[94]. Такая ситуация ненормальна, она противоречит тренду всеобщего ядерного разоружения как конечной цели ДНЯО (статья VI). Поэтому необходим всеобъемлющий процесс переговоров по контролю над ядерными вооружениями с участием всех ядерных государств. Однако одномоментно добиться этого не представляется возможным, поэтому к достижению этой цели следует продвигаться поэтапно.

И начинать следует с «ядерной пятерки» – России, США, Великобритании, Франции и КНР, опираясь на функционирующую с 2009 года Конференцию этой «ядерной пятерки»[95]. В Совместном заявлении, принятом по итогам последней, шестой по счету, Конференции «ядерной пятерки», прошедшей в Лондоне в феврале 2015 г., все ее участники подтвердили, что «поэтапный подход к ядерному разоружению, который способствует обеспечению международной стабильности и мира без ущерба для равной и растущей безопасности для всех, остается единственным реалистичным и практическим путем достижения мира без ядерного оружия» и что «при рассмотрении дальнейших перспектив ядерного разоружения требуется учет всех факторов, которые могут повлиять на глобальную стратегическую стабильность»[96].

Первоочередным шагом могло бы стать достижение договоренностей «ядерной пятерки» в рамках вышеуказанной Конференции по вопросам ненаращивания, транспарентности и верификации их ядерных арсеналов, что создало бы условия для перехода к последующим официальным переговорам по контролю над ядерными вооружениями.

После запуска переговорного процесса в формате «ядерной пятерки» появится возможность проведения консультаций в формате «5+2» для обсуждения вопросов стратегической стабильности и взаимной сдержанности с участием Индии и Пакистана. Такой формат мог бы сыграть особую роль в придании позитивного импульса для вступления в силу ДВЗЯИ и начала переговоров по ДЗПРМ, а в перспективе и к подключению Индии и Пакистана к переговорам «ядерной пятерки» по контролю над ядерными вооружениями.

Израиль к этому процессу может присоединиться только после того, как его руководство признает наличие у страны ядерного оружия. Пока же Израиль продолжает придерживаться своей давней политики ядерной непрозрачности: он официально не подтверждает и не опровергает наличие у него ядерного оружия[97]. Как представляется, коренные изменения в ядерной политике Израиля могут произойти только после того, как многолетний процесс создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, обретет реальные черты.

Что касается КНДР, то мировому сообществу не следует отказываться от усилий по возобновлению прерванных в 2009 году переговоров в шестистороннем формате (США, КНР, Россия, Япония, Республика Корея и КНДР) о денуклеаризации Корейского полуострова[98]. Шансы на успех у этих переговоров небольшие, но имеющиеся возможности все же следует использовать до конца[99].

Несомненно одно, вовлечение в переговорный процесс третьих государств-обладателей ядерного оружия создаст условия для более глубоких сокращений ядерных арсеналов России и США.

5. Новые российско-американские договоренности по стратегическим наступательным вооружениям.

Нынешнее прискорбное состояние российско-американских отношений не является основанием для бездействия в области контроля над ядерными вооружениями. Напротив, сложившаяся ситуация подталкивает к творческому подходу с целью возобновления диалога и взаимодействия на самых разных уровнях, поскольку, как свидетельствует опыт, в периоды кризисов значимость мер по контролю над ядерными вооружениями значительно возрастает. В условиях возрастающего взаимного недоверия, как верно подмечено известным немецким политиком Вольфгангом Ишингером, эти меры являются важным страховочным механизмом, обеспечивают транспарентность определенных видов военной деятельности государств и помогают предотвратить ошибочную интерпретацию их действий, тем самым минимизируя риски непреднамеренных последствий таких действий[100].

Обсуждение всех без исключения общих и частных озабоченностей в духе сотрудничества, поиск таких решений крайне сложных вопросов, которые способствовали бы восстановлению взаимного доверия, поможет сформировать политическую волю у лидеров России и США, необходимую для продвижения вперед по пути дальнейшего сокращения их ядерных арсеналов.

С учетом сложившейся на сегодня ситуации первым шагом по пути возобновления российско-американского переговорного процесса по дальнейшему сокращению ядерных вооружений должно стать учреждение постоянного консультативного механизма для регулярных двусторонних обсуждений любых вопросов, касающихся ядерных вооружений, и тех, которые взаимосвязаны с этими вооружениями. Такой механизм дополнил бы и расширил уже существующие формы сотрудничества в рамках Двусторонней консультативной комиссии, созданной и функционирующей в рамках ДСНВ-2010. В дальнейшем, по мере нормализации российско-американских отношений, что, вероятно, возможно только после урегулирования украинского кризиса, следует возобновить деятельность рабочей группы по контролю над вооружениями и международной безопасности, созданной в рамках Президентской комиссии (ее деятельность была приостановлена в 2014 году по решению американской администрации).

Если это удастся осуществить, то будет подготовлена благоприятная почва для запуска конструктивного российско-американского диалога по урегулированию тех проблемных аспектов, речь о которых шла в предыдущей главе данной статьи. Этот диалог с привлечением необходимых экспертов должен вестись в рамках вышеуказанной рабочей группы. И только после достижения взаимоприемлемых компромиссов по разногласным вопросам следует переходить к формату полномасштабных переговоров между Россией и США по выработке и заключению новых договоренностей в области сокращения и ограничения ядерных вооружений.

Представляется очевидным, что в обозримой перспективе вряд ли «вызреют» те условия, которые позволят придать многосторонний формат переговорам по ядерному разоружению[101], как и для того, чтобы нестратегическое ядерное оружие стало предметом российско-американских переговоров. Потребуется, как минимум, еще один двусторонний шаг России и США по пути дальнейшего сокращения и ограничения их стратегических наступательных вооружений, чтобы приблизить тот момент, когда при благоприятном развитии международной обстановки станут возможны многосторонние переговоры в рамках «ядерной пятерки» по сокращению и ограничению (ненаращиванию) их ядерных потенциалов (в этом формате российское и американское нестратегическое ядерное оружие автоматически станет предметом переговоров).

Исходя из сказанного выше, представляется реалистичным на нынешнем этапе вести речь только о будущих российско-американских переговорах по стратегическим наступательным вооружениям.

Эти переговоры могли бы преследовать следующие цели:

существенные устойчивые сокращения стратегических наступательных вооружений с установлением общего «потолка», например, в 1000 боезарядов на 500 развернутых носителях (МБР, БРПЛ и тяжелые бомбардировщики) для каждой из сторон. При этом под эти ограничения подпадали бы как ядерные МБР и БРПЛ, так и эти носители с неядерным боевым оснащением[102];

сохранение созданного ДСНВ-2010 режима транспарентности и верификации;

принятие обязательств, хотя бы в форме совместных или одновременных односторонних политических заявлений, по ограничению тех категорий конвенциональных вооружений, которые способны нарушить «ядерный баланс» между Россией и США;

отказ от намерений сторон по развертыванию в космическом пространстве любого оружия.

Заключение новых договоренностей между Россией и США по стратегическим наступательным вооружениям отвечало бы не только их национальным интересам, но и интересам мирового сообщества в целом. Прежде всего, это способствовало бы повышению уровня доверия и взаимной предсказуемости в отношении намерений друг друга, а также стало бы весомым стимулом для других участников «ядерной пятерки» для присоединения к переговорному процессу по ядерному разоружению. Помимо этого новые договоренности позволили бы России и США сократить затраты на модернизацию избыточных ядерных арсеналов, которыми они будут обладать после выполнения ДСНВ-2010, и направить высвободившиеся ресурсы на решение других приоритетных задач в сфере обороны и внутренней политики. Наконец, подписав новые договоренности, Россия и США ярко продемонстрируют политическую волю неуклонно следовать по пути ядерного разоружения, тем самым укрепляя легитимность своих усилий, направленных на недопущение распространения ядерного оружия.

6. Заключение.

Проведенные оценки и выполненные исследования позволяют сделать три основных вывода:

1. Для режима контроля над ядерными вооружениями наступили тяжелые времена. Практически все его сферы испытывают проблемы. Мировое сообщество и в первую очередь Россия и США, как две ядерные сверхдержавы, на которых лежит особая ответственность, должны предпринять действенные усилия по укреплению и совершенствованию режима контроля над ядерными вооружениями, поскольку развал этого режима неминуемо подорвет глобальную стратегическую стабильность и ухудшит международную безопасность. Такое развитие событий не отвечает национальным интересам ни России, ни США, как и интересам мирового сообщества в целом.

2. России и США вкупе с другими участниками «ядерной пятерки» сегодня следует перейти от декларирования в своей политике приверженности ядерному разоружению к более решительным практическим действиям по созданию благоприятных условий для дальнейшего продвижения по пути сокращения, ограничения (ненаращивания) и ликвидации их ядерных арсеналов. Только при таком подходе возможно преодолеть имеющиеся препятствия и активизировать международно-правовой процесс контроля над ядерными вооружениями и придать ему многосторонний характер.

3. Россия и США, если они искренне заинтересованы в подключении других ядерных государств к международно-правовому процессу ядерного разоружения, должны сделать, как минимум, еще один двусторонний шаг по пути дальнейшего сокращения и ограничения своих стратегических наступательных вооружений, заключив на рубеже конца текущего и начале следующего десятилетия новые договоренности, которые бы предусматривали существенное понижение «потолка» этих вооружений (не более 1000 боезарядов на 500 развернутых носителях).

[*] Данная статья подготовлена в рамках гранта РГНФ 15-37-11138 а(ц).


Источники

[1] Поскольку термин «контроль над ядерными вооружениями» (“nuclear arms control”) до сих пор не имеет единой трактовки, в данной статье принято под контролем над ядерными вооружениями понимать комплекс мер, направленных на прекращение наращивания ядерных вооружений, их ограничение, сокращение, ликвидацию, а также на предотвращение распространения ядерных вооружений на основе международных соглашений и договоренностей. См., например, Антонов А.И. Контроль над вооружениями: история, состояние, перспективы. М.: РОССПЭН; ПИР-Центр, 2012. С. 9.

[2] ДНЯО направлен прежде всего на предотвращение расширения круга государств, обладающих ядерным оружием, а также предусматривает ведение государствами-участниками Договора переговоров по прекращению гонки ядерных вооружений, ядерному разоружению и о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем. Открыт для подписания 1 июля 1968 г., вступил в силу 5 марта 1970 г. Решением Конференции по рассмотрению действия и продлению ДНЯО, состоявшейся в апреле-мае 1995 г. в Нью-Йорке, этот Договор обрел статус бессрочного // Ядерное нераспространение: Краткая энциклопедия. М.: РОССПЭН; ПИР-Центр, 2009. С. 107-110, 157-159.

[3] URL: http://disarmament.un.org/t/npt (accessed: 15.09.2015).

[4] Подробнее см. Ядерное нераспространение… С.72-73.

[5] Подробнее см. Орлов Владимир. Стеклянный зверинец нераспространения // Россия в глобальной политике. Том 13. Спецвыпуск. Июль-август 2015 г. С. 107-108.

[6] Цит. по: Орлов Владимир. Указ. соч. С. 111.

[7] Всего в мире функционируют пять зон, свободных от ядерного оружия: в Латинской Америке и Карибском бассейне (по Договору Тлателолко, вступившему в силу 22 апреля 1968 г.), в южной части Тихого океана (по Договору Раротонга, вступившему в силу 11 декабря 1986 г.), в Юго-Восточной Азии (по Бангкокскому договору, вступившему в силу 27 марта 1997 г.), в Африке (по Пелиндабскому договору, вступившему в силу 15 июля 2009 г.) и в Центральной Азии (по Семипалатинскому договору, вступившему в силу 21 марта 2009 г.) // Ежегодник СИПРИ 2013: вооружения, разоружение и международная безопасность. Пер. с англ. М.: ИМЭМО РАН, 2014. С. 533, 534, 537, 538, 542.

[8] Создание на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, предусмотрено принятой в 1995 году Конференцией по рассмотрению действия и продлению ДНЯО так называемой Ближневосточной резолюцией // Ядерное нераспространение… С. 158.

[9] Решение о созыве под эгидой генерального секретаря ООН этой международной конференции было принято в 2010 году на восьмой Обзорной конференции государств-участников ДНЯО. URL: http://www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=NPT/CONF.2010/50%20(VOL.I) (accessed: 22.09.2015).

[10] Полное название этого документа – Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Он также известен как Пражский договор (это название ему дано по месту его подписания) и как Договор СНВ-3 // Ежегодник СИПРИ 2013... С. 545, 546.

[11] URL: http://www.state.gov/documents/organization/140035.pdf (accessed: 20.09.2015).

[12]См., например, выступления госсекретаря США Джона Керри и директора департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России Михаила Ульянова на девятой Обзорной конференции государств-участников ДНЯО // Электронный информационно-аналитический бюллетень «Ядерный Контроль», 5(464), май 2015. Доступ: http://www.pircenter.org/mailouts/view-letter/id/1/letter_id/912 (дата обращения: 20.09.2015).

[13]Полное название этого документа – Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности. Вступил в силу 1 июня 1988 г. К июню 1991 г. СССР и США ликвидировали все свои баллистические и крылатые ракеты наземного базирования дальностью 500-5500 км (средней дальности – 1000-5500 км, меньшей дальности – 500-1000 км) и связанные с ними пусковые установки. В дальнейшем стороны Договора обязались не иметь и не создавать подобные ракетные системы. В 1994 году участниками Договора стали также Беларусь, Казахстан и Украина // Ежегодник СИПРИ 2013… С. 544.

[14] Второй доклад Комиссии по проблемам глубокого сокращения ядерного оружия «Укрепление стабильности в период неустойчивости», апрель 2015 г. Доступ: http://www.deepcuts.org/files/pdf/Second_Report_of_the_Deep_Cuts_Commission_Russian.pdf (дата обращения: 20.09.2015).

[15] В ходе прошедших 11 сентября 2014 г. российско-американских консультаций по тематике Договора РСМД делегации обменялись взаимными озабоченностями в отношении выполнения положений этого Договора каждой из сторон, выслушали соответствующие аргументы и, не придя к согласию, условились продолжить консультации. Но в ходе состоявшегося в ноябре того же года визита в Москву заместителя госсекретаря США Роуз Геттемюллер достигнуть принципиальной договоренности о возобновлении консультаций по тематике Договора о РСМД не удалась // Коваль Вадим. Чем больше шума, тем меньше логики: выполнение Договора о РСМД США хотят сделать «игрой в одни ворота» / Независимое военное обозрение, 26 сентября – 2 октября 2014 г.; РИА Новости. Госдеп: США продолжают работать с РФ над вопросом о соблюдении ДРСМД. 05.12.2014. Доступ: http://ria.ru/defense_safety/ 20141205/1036702072.html (дата обращения: 21.09.2015).

[16] Коваль Вадим. В поисках двойной выгоды: Договор о РСМД используется США для продвижения своих вооружений союзникам / Независимое военное обозрение, 19-25 декабря 2014 г.

[17] ИТАР-ТАСС. Госдепартамент США: Россия нарушает Договор о ракетах средней и меньшей дальности. 07.06.2015. Доступ: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2025305 (дата обращения: 21.09.2015).

[18] Иванов Владимир. У Лондона может появиться заокеанский «ядерный топор» / Независимая газета, 09.06.2015.

[19] Интерфакс-АВН. Россия попросила Пентагон разъяснить позицию по Договору о РСМД. 09.06.2015. Доступ: http://www.interfax.ru/russia/446551 (дата обращения: 21.09.2015).

[20] Подробнее см. Арбатов А. Контроль над ядерным оружием: конец истории? // Мировая экономика и международные отношения, 5, 2015. С. 5, 6.

[21] Совместное российско-американское заявление по Договору о ликвидации ракет средней дальности и меньшей дальности на 62-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, 25 октября 2007 г. Доступ: http://www.un.int/russia/new/mainRootrus/docs/ off_news/281007/newrus.htm (дата обращения: 21.09.2015).

[22] Минимальный перечень тех условий и принципов, на базе которых может быть выработана международная договоренность о ликвидации РСМД, приведен в Антонов А.И. Контроль над вооружениями… С. 70.

[23] Bush George. Address to the Nation on Reducing United States and Soviet Nuclear Weapons. 27.09.1991. URL: http://www.presidency.ucsb.edu/ws/?pid=20035 (accessed: 21.09.2015).

[24] NuclearBlog.ru. Доступ: http://www.nuclearblog.ru/188-sovetskierossiyskie-prezidentskie -iniciativy-v-yadernoy-sfere.html (дата обращения: 21.09.2015).

[25] Там же.

[26] По имеющейся информации, в 1990-е годы Россия и США на три четверти сократили свои арсеналы нестратегического ядерного оружия. См., например, Пикаев Александр. Нестратегические ядерные вооружения // Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры / Под ред. Арбатова А., Дворкина В. М.: РОССПЭН, 2009. С. 145-148.

[27] Резолюция ГА ООН А/RES/57/58 «Сокращение нестратегических ядерных вооружений». 30.12.2002. Доступ: http://www.un.org/en/ga/search/view_doc.asp?symbol= A/RES/57/58&referer=http://www.un.org/depts/dhl/resguide/r57_resolutions_table_eng.htm&Lang=R (дата обращения: 21.09.2015).

[28] Для вступления в силу этого Договора требуется его подписание и ратификация всеми 44 государствами, которые указаны в Договоре как обладатели энергетических и/или исследовательских ядерных реакторов. К настоящему времени Договор не подписали Индия, Пакистан и КНДР, не ратифицировали США, КНР, Израиль, Египет и Иран // Антонов А.И. Контроль над вооружениями… С. 192.

[29] В настоящее время лишь одна страна блокирует начало переговоров по этому договору – Пакистан, обосновывая свою позицию тем, что прекращение наработки оружейных расщепляющихся материалов не отвечает ее высшим национальным интересам // Антонов А.И. Контроль над вооружениями… С. 211.

[30] Remarks by President Barack Obama, Prague, 5 April 2009, The White House. URL: http://www.whitehouse.gov/the_press_office/Remarks-By-President-Barack-Obama-In-Prague-As-Delivered (accessed: 22.09.2015).

[31] Первый выпущенный администрацией Б. Обамы вариант Стратегии национальной безопасности был представлен Белым домом в 2010 году, действующий – в феврале 2015 г. Ходжаева Н. Правовая база и содержание основных доктринальных документов США в сфере военной и внешней политики / Зарубежное военное обозрение. 2015. 3. С. 23.

[32] Первый выпущенный при администрации Б. Обамы вариант Четырехлетнего обзора оборонной политики был представлен Пентагоном в феврале 2010 г., действующий – в марте 2014 г. // Ходжаева Н. Указ. соч. С. 24.

[33] The White House. The US National Security Strategy. May 2010. URL: https://www.whitehouse.gov/sites/default/files/rss_viewer/national_security_strategy.pdf (accessed: 22.09.2015).

[34] По большому счету реальным вкладом в осуществление объявленной Б. Обамой «Пражской повестки» стало лишь подписание и вступление в силу ДСНВ-2010 и проведение в 2010 году в Вашингтоне саммита по ядерной безопасности.

[35] Первую попытку ратификации ДВЗЯИ предпринял президент США У. Клинтон осенью 1999 г., но Договор не собрал требуемых двух третей голосов сенаторов // Ядерное нераспространение: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. В 2-х томах. Том I / Ахтамазян И.А. и др. Под общ. ред. Орлова В.А. 2-ое изд., переработанное и расширенное. М.: ПИР-Центр, 2002. С. 316.

[36] National Security Strategy, February 2015, White House. URL: https://www.whitehouse.gov/sites/default/files/docs/2015_national_security_strategy.pdf (accessed: 22.09.2015).

[37] В апреле 2015 г. Белый дом передал в Сенат для ратификации подписанный Вашингтоном в мае 2014 г. Протокол к Договору о создании зоны, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии (Семипалатинский договор). Однако этот документ, вероятно, ожидает судьба протоколов к двум другим договорам о зонах, свободных от ядерного оружия, – Договора Раротонга и Пелиндабского договора. Соответствующие документы, переданные в Сенат в 2011 году, отложены в долгий ящик, а администрация Б. Обамы не предпринимает каких-либо усилий для их ратификации.

[38] В этом документе лишь упомянуто, что США сокращают «количество своих ядерных вооружений в рамках Договора о СНВ 2010 года и собственной стратегии».

[39] Sustaining U.S. Global Leadership: Priorities for 21st Century Defense, U.S. Department of Defense. URL: http://www.defense.gov/news/Defense_Strategic_Guidance.pdf (accessed: 22.09.2015).

[40] Ходжаева Н. Указ. соч. С. 24.

[41] The National Military Strategy of the United States of America 2015. Joint Chiefs of Staff. URL: http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/2015_National_Military_ Strategy.pdf (accessed: 24.09.2015).

[42] Quadrennial Defense Review. U.S. Department of Defense. February 2010. URL: http://www.defense.gov/qdr/images/QDR_as_of_12Feb10_1000.pdf (accessed: 24.09.2015).

[43] С этой целью, в частности, предусмотрено формирование Штаба объединенной оперативной группы для планирования, подготовки и проведения операций по ликвидации оружия массового уничтожения.

[44] Quadrennial Defense Review 2014. March 2014. U.S. Department of Defense, URL: http://www.defense.gov/pubs/2014_Quadrennial_Defense_Review.pdf (accessed: 24.09.2015).

[45] Nuclear Posture Review Report, April 2010, U.S. Department of Defense. URL: http://www.defense.gov/npr/docs/2010%20Nuclear%20Posture%20Review%20Report.pdf (accessed: 24.09.2015).

[46] Предыдущие Обзоры ядерной политики США были проведены в 1994 и 2001 годах.

[47] Статья VI ДНЯО гласит: «Каждый участник настоящего Договора обязуется в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем». Доступ: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/npt.shtml (дата обращения: 24.09.2015).

[48] Правда, после этого посыла в Ядерном обзоре сказано: «На сегодняшний день пока не ясно, когда эта цель может быть достигнута».

[49] The White House. Fact Sheet: Nuclear Weapons Employment Strategy of the United States. June 19, 2013. URL: https://www.whitehouse.gov/the-press-office/2013/06/19/fact-sheet-nuclear-weapons-employment-strategy-united-states (accessed: 25.09.2015).

[50] U.S. Department of State. URL: http://www.state.gov/t/avc/rls/247674.htm (accessed: 05.10.2015).

[51] Ежегодник СИПРИ 2014: вооружения, разоружение и международная безопасность. Пер. с англ. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 316.

[52] Там же.

[53] Там же.

[54] Выступая в Берлине в июне 2013 г., президент США Б. Обама заявил, что Соединенные Штаты могут пойти на дальнейшее сокращение развернутого стратегического ядерного оружия примерно на одну треть от уровней ДСНВ-2010, заключив с Россией новое соглашение о сокращении этого оружия. В марте 2015 г. в связи с 45-й годовщиной со дня вступления в силу ДНЯО Б. Обама заявил о готовности вести переговоры о дальнейшем сокращении ядерных арсеналов. URL: https://www.whitehouse.gov/the-press-office/2013/06/19/remarks-president-obama-brandenburg-gate-berlin-germany (accessed: 26.09.2015); https://www.whitehouse.gov/the-press-office/2015/03/05/statement-president-45th-anniversary-nuclear-non-proliferation-treaty (accessed: 26.09.2015).

[55] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. 537. Доступ: http://kremlin.ru/supplement/424 (дата обращения: 28.09.2015).

[56] Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 25 декабря 2014 г. Доступ: http://www.rg.ru/2014/12/30/doktrina-dok.html (дата обращения: 28.09.2015).

[57] Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 12 февраля 2013 г. Доступ: http://archive.mid.ru//brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F (дата обращения: 28.09.2015).

[58] В статье 16 Военной доктрины Российской Федерации определено, что «ядерное оружие будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)».

[59] Первоначально российскую делегацию на этой Конференции должен был возглавить заместитель министра иностранных дел Российской Федерации С.А. Рябков, но в последний момент было решено, что делегацию возглавит директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России М.И. Ульянов (в ранге исполняющего обязанности руководителя делегации) // Байгарова Ксения. Ядерные дебаты с украинским подтекстом / Коммерсант, 27.04.2015.

[60] Практические шаги Российской Федерации в области ядерного разоружения. Конференция 2015 года по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия, Нью-Йорк, 27 апреля-22 мая 2015 г. В этом документе отражена динамика сокращения российских арсеналов ядерного оружия с 1991 года по март 2015 г., а также те практические шаги, которые предприняты Россией в поддержку вступления в силу ДВЗЯИ и создания зон, свободных от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения. Помимо этого охарактеризованы те факторы, которые препятствуют дальнейшему ядерному разоружению: развертывание глобальной системы ПРО США; концепция “глобального удара”, принятая в США; размещение оружия в космосе. Доступ: http://www.pircenter.org/media/content/files/13/14319751050 (дата обращения: 28.09.2015).

[61]Доступ: http://www.kremlin.ru/events/president/letters/49352 (дата обращения: 28.09.2015).

[62] Еще ранее, выступая 24 октября 2014 г. на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи, президент России В.В. Путин сказал: «Мы настаиваем на продолжении переговоров по сокращению ядерных арсеналов. Чем меньше ядерного оружия в мире, тем лучше. И готовы к самому серьезному предметному разговору по вопросам ядерного разоружения, но именно к серьезному – как говорится, без двойных стандартов». Доступ: http://ria.ru/world/20141024/1029925195.html (дата обращения: 28.09.2015).

[63] Доступ: http://www.pircenter.org/meadia/content/files/13/14304413510.pdf (дата обращения: 28.09.2015).

[64] Доступ: http://www.pircenter.org/meadia/content/files/13/14308844740.pdf (дата обращения: 28.09.2015).

[65] U.S. Department of State. URL: http://www.state.gov/t/avc/rls/247674.htm (accessed: 05.10.2015).

[66] По оценке экспертов Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), на январь 2014 г. Россия могла располагать примерно 2000 тактическими ядерными боезарядами, из них: для ракет ПРО, ПВО и береговой обороны ?425; для вооружения самолетов ?730; для ракетных комплексов «Точка» и «Искандер» ?170; для вооружения ВМС ?700 // Ежегодник СИПРИ 2014... С. 319.

[67] См., в частности, Практические шаги Российской Федерации в области ядерного разоружения…

[68] В основу переговоров «шестерки» (США, Россия, КНР, Великобритания, Франция и Германия) с Ираном были положены предложенные Россией принципы поэтапности и взаимности, признание права Ирана на мирное использование атомной энергии, включая обогащение урана, под строгим и эффективным международным контролем.

[69] Доступ: http://www.inosmi.ru/world/20150715/229104633.html#ixzz3n8WA9kIQ (дата обращения: 29.09.2015).

[70] См. Выступление и.о. руководителя делегации Российской Федерации, директора департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России М.И. Ульянова на Конференции 2015 года по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (кластер II, нераспространение и гарантии МАГАТЭ). Доступ: http://www.pircenter.org/meadia/content/files/13/14308856541.pdf (дата обращения: 29.09.2015).

[71] Там же.

[72] РИА Новости. МИД России: учения США и НАТО по “ядерным миссиям” противоречат ДНЯО. 10.04.2015. Доступ: http://ria.ru/politics/20150410/1057763890.html (дата обращения: 29.09.2015).

[73] В частности, об этом еще в августе 2012 г. заявила заместитель госсекретаря США Виктория Нуланд // РИА Новости. США приветствуют готовность РФ к диалогу о сокращении ядерных арсеналов. 29.08.2012. Доступ: http://ria.ru/world/20120829/732552012.html (дата обращения: 30.09.2015).

[74] Подробнее см. Ядерное оружие и стратегическая стабильность: поиск российско-американского консенсуса в XXI веке / [Картрайт Дж., Рогов С.М. и др.; гл. ред. Иванов И.С.]; Российский совет по международным делам (РСМД). М.: Спецкнига, 2012. С. 38-47.

[75] С более подробной аргументацией неизбежности возобновления такого диалога можно ознакомиться в коллективной монографии «Разоружение и безопасность 2013-2014: Стратегическая стабильность: проблемы безопасности в условиях перестройки международных отношений» / Отв. ред. Арбатов А.Г., Бубнова Н.И. М.: ИМЭМО РАН, 2014. С. 10, 181.

[76] На одном из неформальных брифингов, проведенном на полях девятой Обзорной конференции государств-участников ДНЯО исполняющим обязанности руководителя российской делегации М.И. Ульяновым, он, оценивая возможность заключения новой российско-американской договоренности по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, сказал: «Россия предлагает в первую очередь говорить об устранении факторов, мешающих дальнейшему ядерному разоружению, и о том, чтобы создавать условия, в которых новые договоренности были бы возможны» // ИТАР-ТАСС. МИД РФ: действия США могут подтолкнуть Москву к наращиванию ядерных арсеналов. 17.05.2015. Доступ: http://tass.ru/politika/1974156 (дата обращения: 30.09.2015).

[77] Полное название этого документа – Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны. Подписан 26 мая 1972 г. в Москве, вступил в силу 3 октября 1972 г., утратил силу 13 июня 2002 г. Стороны Договора взяли обязательства не создавать системы ПРО, способные защитить всю территорию страны, и ограничить разработку и развертывание разрешенных стратегических систем ПРО // Ежегодник СИПРИ 2014… С. 538.

[78] Десять лет без Договора по ПРО. Проблема противоракетной обороны в российско-американских отношениях: науч. доклад / [Рогов С.М. и др.]. М.: Спецкнига, 2012. С. 51.

[79] Противоракетная оборона: противостояние или сотрудничество? Под ред. Арбатова А. и Дворкина В.; Моск. центр Карнеги. М.: РОССПЭН, 2012. С. 136.

[80] Десять лет без Договора по ПРО… С. 52, 53.

[81] Preparing for Deep Cuts: Options for Enhancing Euro-Atlantic and International Security / First Report of the Deep Cuts Commission, April 2014. URL: http://www.deepcuts.org/files/pdf/First_Report_of_the_Deep_Cuts_Commission_English.pdf (accessed: 30.09.2015).

[82] Предложенный США в 2009 году Европейский поэтапный адаптивный подход к созданию ЕвроПРО получил официальную поддержку американских союзников на саммите НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 г. // Проблемы и перспективы сотрудничества России с США/НАТО в сфере противоракетной обороны / Отв. ред. Трубников В.И. М.: ИМЭМО РАН, 2011. С. 14.

[83] URL: http://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_50090.htm?selectedLocale=en (accessed: 03.10.2015).

[84] Ядерное оружие и стратегическая стабильность… С. 52.

[85] По аналогии с тем, как это ныне делается в рамках ДСНВ-2010 в отношении перемещений развернутых стратегических ядерных вооружений.

[86] Такой прецедент имел место, когда в рамках переговоров по заключению Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений, подписанного в 1991 году, стороны обменялись заявлениями о том, что в течение срока действия этого Договора у каждой из сторон количество развернутых ядерных КРМБ в каждом году не будет превышать 880 единиц. См. Протоколы к вышеуказанному Договору. Доступ: http://www.armscontrol.ru/start/rus/docs/start1/slcm-su.txt (дата обращения: 03.10.2015).

[87] United Nations, General Assembly, Resolution A/RES/69/32 No First Placement of Weapons in Outer Space, 02 December 2014. URL: http://www.un.org/en/ga/search/view_doc.asp?symbol=A/RES/69/32 (accessed: 03.10.2015).

[88] Соглашение об адаптации ДОВСЕ ратифицировали только Россия, Беларусь, Казахстан и Украина // Ежегодник СИПРИ 2014… С. 531.

[89] Ежегодник СИПРИ 2012: вооружения, разоружение и международная безопасность. Пер. с англ. М.: ИМЭМО РАН, 2013. С. 523.

[90] Там же.

[91] ПИР-ПРЕСС. 10.03.2015. Доступ: http://www.pircenter.org/mailouts/view-letter/id/3/letter_id/891 (дата обращения 03.10.2015).

[92] Там же.

[93] По оценке экспертов СИПРИ, на начало 2014 года совокупный запас ядерных боезарядов в мире составлял приблизительно 16350 единиц, из них у России – 8000 единиц, у США – около 7300 единиц // Ежегодник СИПРИ 2014… С. 304, 305.

[94] Ежегодник СИПРИ 2014… С. 304.

[95] Консультации стран «ядерной пятерки» начались в 2007 году с обсуждения вопроса о возможности согласования ими мер ядерной транспарентности и укрепления доверия. С 2009 года эти консультации трансформировались в ежегодно проводимые Конференции // Второй доклад Комиссии по проблемам глубокого сокращения ядерного оружия...

[96] Доступ: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/153B3FFE33CD0CBC43257DEA006533DD (дата обращения: 05.10.2015).

[97] Ежегодник СИПРИ 2014… С. 358.

[98] Эти переговоры начались в августе 2003 г. // Ежегодник СИПРИ 2011: вооружения, разоружения и международная безопасность. Пер. с англ. М.: ИМЭМО РАН, 2012. С. 419.

[99] В частности, оценка перспектив возобновления этих шестисторонних переговоров дана в статье Есина Виктора «Таинственный агрессор» / Военно-промышленный курьер, 15-21 июля 2015 г.

[100] См. Второй доклад Комиссии по проблемам глубокого сокращения ядерного оружия…

[101] Это обстоятельство не только не предполагает отсутствие полноценных консультаций по ядерным вооружениями в формате «ядерной пятерки», а наоборот, свидетельствует о их востребованности и интенсификации.

[102] Такое правило ныне закреплено в ДСНВ-2010.



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2016 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.